Это действительно самое безумное дерьмо, с которым я когда-то сталкивался.

Мне в голову приходит идея, и я возвращаюсь в гостиную, радуясь тому, что могу ее озвучить. Для них это сейчас идеальное решение очень серьезной проблемы.

– Я хочу, чтобы вы переехали ко мне.

Истинная любовь непросто дается, но ее можно завоевать.

После того, как вы ее нашли, ее уже ничем нельзя заменить.

Аноним

Я просто поражена.

– Ты шутишь? – Оуэн вырывается из моих объятий и замирает. Глаза опухли и щеки покраснели от слез. Когда брат звонил мне, он был в полной панике, был в шоке от того, что совершила наша мать. В первые секунды разговора я даже с трудом понимала, что же произошло.

– Я более чем серьезен. – Дрю делает несколько шагов ко мне, но останавливается. Думаю, он чувствует, что Оуэн настроен враждебно. Агрессия расходится от него огромными волнами. – У меня достаточно места. У Оуэна будет своя комната.

– И где будет спать Фэйбл? – спрашивает Оуэн, его взгляд колючий, а на лице написано яростное желание защитить меня.

Я кладу свою ладонь на его напряженную руку.

– Стоп. Он пытается быть любезным.

– Или просто использует тебя для бесплатного секса. Может быть, как только ты к нему переедешь, сделает тебя своей «крошечкой» и больше не позволит тебе куда-либо ходить и делать то, что ты хочешь. Не надо. Я не хочу, чтобы ты уходила к нему, – категорически заявляет Оуэн.

Я не понимаю, почему Оуэн так реагирует. Впрочем у меня есть одна догадка. Когда я вернулась из Кармеля и Дрю бросил меня, я была в ужасном состоянии. Он тогда сбежал…

Так же, как мама.

Однако это такое искушение. Так хочется согласиться. Но мне нужно доказать свою независимость, а не переехать из маминой квартиры к Дрю, так и не получив какой-никакой опыт самостоятельной жизни.

– Вы не должны принимать решение сейчас, – мягко говорит Дрю с мольбой во взгляде. – Но вы же не хотите остаться тут на ночь. Квартира пуста. Здесь даже не на чем спать.

Он прав. Хотя я знаю, что все это сделала мама, и нас никто не грабил, оставшись здесь на ночь, я буду чувствовать себя ужасно. Квартира ощущается слишком пустой. Почти разрушенной.

– Я не хочу оставаться здесь, – шепчу я Оуэну, хватая его за руку и сжимая ее. – И нам больше некуда пойти. У него хорошая квартира и есть свободная спальня.

– Уверен, его квартира дурацкая. И я не хочу там оставаться, – бросает Оуэн. Он так рассержен, ему так больно от того, как с нами поступили, мое сердце разрывается из-за него.

– Сделай это ради меня. – Оуэн смотрит вверх, его взгляд встречает мой. – Я люблю его, – шепчу я. – Он сделает все, чтобы помочь мне. Чтобы помочь нам. Я знаю это.

Оуэн закатывает глаза и выдергивает свою руку из моей.

– Хорошо. Мы переночуем там. Но я отказываюсь переезжать к нему, Фэйбл. Ты почти не знаешь этого засранца.

– Оуэн, остановись. – Я не могу смириться с тем, как он настроен против моего парня. Дрю очень добрый и щедрый. Конечно, грубость Оуэна – это защитный механизм, чтобы справиться с горем, или что-то вроде того, но я не готова справляться еще и с этим. Я так же разрушена тем, как поступила наша мать.

То, как она отказалась от нас, травмировало на всю жизнь меня. То, как она сбежала от нас, вероятно, навсегда испортило жизнь Оуэну.

Ненавижу ее. Сейчас у меня все расплывается перед глазами, а уж мыслить рационально я вообще не в состоянии.

В этот самый момент поддержка Дрю нужна мне больше, чем когда-либо.

* * *

Сначала мы устраиваем Оуэна. В свободной комнате у Дрю есть футон, судя по всему, он использует это помещение как кабинет: здесь стол, компьютер, все такое. Я помогаю Дрю превратить футон в постель, расстилая дополнительные одеяла, а он еще приносит несколько подушек. Это ощущается так мило и по-домашнему, и знаю, что могу к этому привыкнуть.

Но не разрешаю себе привыкать. Сейчас я не могу окунуться в эти сентиментальные глупости. Мой брат нуждается во мне. Нужно быть сильной и сообразить, что, черт возьми, я собираюсь делать дальше.

– Тебе что-нибудь нужно? – спрашиваю Оуэна, когда он входит в комнату с вызывающим выражением на лице. – Стакан воды или, может быть, тайленол?

Он плакал всю дорогу к дому Дрю, всхлипывая на заднем сиденье. Я так сильно хотела его утешить, но знала, что он откажется.

– Может, хочешь поесть? – предлагает Дрю, заходя в комнату с тремя мягкими подушками.

– Я в порядке, – угрюмо отвечает Оуэн. Я посылаю ему резкий взгляд, и он бормочет слова благодарности, чтобы меня успокоить.

– Хочешь поговорить? – тихо спрашиваю я, мы оба отходим в сторону, чтобы Дрю мог положить подушки на футон.

Оуэн качает головой.

– Я хотел бы побыть один, Фэйбс. Просто хочу заснуть и забыть о том, что случилось.

– Твоя боль никуда не уйдет, и как только ты проснешься, она снова на себя набросится, – напоминаю ему я. Мы не можем делать вид, что ничего не случилось, хотя я бы с удовольствием поступила именно так. Но реальность всегда с нами. И мы должны принимать решения.

– Спасибо за пощечину реальностью. – Брат вздыхает и качает головой. – Знаю, ты злишься на маму. Но я нет. Я за нее беспокоюсь. Она не будет брать трубку, и это достает.

Я пыталась позвонить ей сразу из квартиры и названивала, пока мы ехали к Дрю. Звонок переключился на голосовую почту. Отправила ей сообщение. Уже прошло больше часа, но ответа так и не было.

Женщина делает все, что в ее силах, продолжая не замечать нас. И мы ничего не можем поделать.

– С ней все хорошо, – отмахиваюсь я. Не сомневаюсь, она в полном порядке. Возможно, накачивается пивом и насмехается над нами, черт, она ведь так ловко обставила нас. – Она ответит завтра, уверена в этом.

Вранье. Понятия не имею, собирается ли она вообще выходить на связь со мной. Если я хоть что-нибудь понимаю, это будет наше последнее общение с ней.

Но меня это уже вряд ли заденет. Я давно смирилась с ее дерьмовым отношением к нам. С эмоциональными встрясками, которые приходилось переживать, когда она то появлялась, то исчезала из нашей жизни. Свои барьеры я возвела давно, но Оуэн все еще открыт и до смерти хочет, чтобы мама его любила. Действительно любила.

Но она не знает, что это такое. А Оуэн этого еще не понял.

Дрю молча выходит из комнаты и закрывает за собой дверь, и я ценю, что он так много делает для нас. Не навязывается, пока я стараюсь договориться с братом. Он просто проявляет доброту, открывая свой дом для нас обоих, давая Оуэну все, что гарантирует ему комфортное пребывание здесь.