Что удивительно, доля фактических расходов на образовательный процесс в колледжах и университетах в резко выросшей стоимости высшего образования относительно невелика. В своей книге 2013 г. «Колледж без прикрас» (College Unbound) Джеффри Селинго приводит данные, собранные небольшой исследовательской организацией Delta Cost Project, которая пользуется большим авторитетом в области анализа индустрии высшего образования. В период с 2000 по 2010 г. крупные государственные исследовательские университеты увеличили расходы на предоставление услуг студентам на 19 %, административные нужды — на 15 %, а текущую деятельность — на 20 %. При этом расходы на преподавание намного отстали в своем росте от остальных показателей, поднявшись всего лишь на 10 %{196}. Более того, в системе калифорнийских университетов в 2009−2011 гг. количество сотрудников на факультетах уменьшилось на 2,3 %, даже несмотря на увеличение набора студентов на 3,6 %{197}. Чтобы сэкономить на зарплатах преподавателей, университеты все чаще переводят своих сотрудников на частичную занятость или вообще выводят за штат, оплачивая их труд исходя из количества прочитанных курсов — в некоторых случаях сотрудники получают за курс длиною один семестр всего лишь $2500 — и лишая их всех дополнительных выплат и льгот. В особенности остро эта проблема стоит в гуманитарных науках, где огромное количество сотрудников, надеявшихся на получение бессрочных контрактов, оказалось после защиты диссертации на внештатных позициях, что с точки зрения карьеры университетского преподавателя равносильно тупику.

Если расходы на преподавание в основной своей части увеличились незначительно, величина затрат на администрацию и материальную сторону образовательного процесса выросла многократно. Во многих крупных кампусах в настоящее время больше администраторов, чем преподавателей. В тот самый двухлетний период, когда персонал факультетов в Калифорнийском университете уменьшился более чем на 2 %, число сотрудников руководящего звена выросло на 4,2 %. Расходы на специалистов, занимающихся индивидуальным консультированием студентов, также резко выросли: на эти позиции в американских университетах теперь приходится почти треть всех рабочих мест для преподавателей{198}. Создается ощущение, что сфера высшего образования превратилась в самодостаточную машину по созданию рабочих мест для людей с кучей дипломов и степеней — разумеется, если только речь не идет о тех, кто по-настоящему хочет преподавать. Другой крупной статьей расходов стала необычайная щедрость при строительстве роскошного жилья для студентов, а также развлекательных и спортивных сооружений. Селинго пишет, что «самым абсурдным проявлением расточительства является Lazy River, по сути дела, представляющий собой тематический парк водных аттракционов, в котором студенты могут поплавать на плотах»{199}. Администрации Бостонского университета, Университета Акрона, Университета Алабамы и Университета Миссури считают такие места развлечений неотъемлемой частью университетской жизни.

Самым важным фактором, конечно же, стала готовность студентов и их семей вносить неуклонно растущую плату за пускай и не стопроцентную, но все-таки некоторую гарантию вхождения в средний класс. Поэтому неудивительно, что многие наблюдатели склонны рассматривать высшее образование в качестве «пузыря», ну или по крайней мере многоуровневого карточного домика, стоящего на пороге цифрового апокалипсиса, аналогичного тому, который пережил газетный и журнальный бизнес. По мнению экспертов, предлагаемые элитными университетами МООК являются тем механизмом, который, скорее всего, приведет к реализации сценария «победитель получает всё» — обязательного атрибута перехода любой отрасли на цифровые технологии.

В США более 2000 колледжей и университетов, предлагающих четырехлетние образовательные программы. Если добавить к ним учреждения, дающие двухлетнее образование, эта цифра превысит 4000. При этом лишь 200–300 из них конкурентоспособны. Учебных заведений с хорошей репутацией — тех, которые могут считаться по-настоящему элитными, — разумеется, и того меньше. Представьте, что в будущем студенты колледжей смогут записываться на онлайн-курсы, проводимые профессорами Гарварда или Стэнфорда, а затем получать подтверждающие документы, которые будут приниматься работодателями и учреждениями, занимающимися послевузовским образованием. Кто в этом случае захочет залезать в долги, чтобы оплачивать обучение в третьесортном учебном заведении?

По мнению Клейтона Кристенсена, профессора Гарвардской школы бизнеса и эксперта по революционным инновациям в различных отраслях экономики, очевидный ответ на этот вопрос сулит безрадостное будущее тысячам учебных заведений. В одном из интервью, которое Кристенсен дал в 2013 г., он заявляет, что «через 15 лет половина американских университетов могут оказаться банкротами»{200}. Даже если большинству высших учебных заведений удастся остаться на плаву, нетрудно представить, насколько сократится прием и, соответственно, прибыль, следствием чего станут массовые увольнения и среди руководства, и среди преподавателей.

Многие люди исходят из того, что революция начнется на самом верху, когда студенты начнут массово записываться на курсы университетов «Лиги плюща». Это мнение основывается на допущении, что переход на цифровые технологии затронет то, что мы называем «образованием». Однако сам тот факт, что учреждения вроде Гарварда или Стэнфорда готовы давать образование бесплатно, является свидетельством правоты тех, кто рассматривает их в качестве источника дипломов и степеней, а не знаний. Дипломы элитных учебных заведений не поддаются массовому копированию, как, скажем, файлы с музыкальными композициями в цифровом формате; они больше похожи на выпускаемые ограниченным тиражом произведения искусства или выпускаемые центральным банком бумажные деньги. Если их будет много, их ценность упадет. Я подозреваю, что по этой причине по-настоящему элитарные университеты всегда будут негативно относиться к идее о выдаче окончившим курсы дипломов и сертификатов, представляющих хоть какую-то ценность.

Более вероятно, что главной движущей силой революции станут учебные заведения, стоящие на ступеньку ниже, в особенности крупные государственные университеты, имеющие репутацию важных научных центров и выпускающие огромное количество специалистов — а также обладающие мощными брендами, ассоциирующимися с выдающимися футбольными и баскетбольными командами — и все чаще испытывающие трудности с финансированием на фоне сокращения государственных расходов. Совместный проект Технологического института Джорджии и Udacity по подготовке дипломированных специалистов в области компьютерных вычислений с использованием МООК, а также эксперимент Университета Висконсина по выдаче дипломов по результатам оценки компетентности позволяют заглянуть в будущее, в котором эти явления станут массовыми. Как я уже говорил ранее, одна или несколько частных фирм могут занять большую долю рынка, предложив возможность получения документов о профессиональном образовании исключительно по результатам прохождения специальных тестов.