Ольгиного подъезда остановился милицейский «уазик» с мигалкой на крыше, Ярыгин совершенно не удивился.

В тени кустов машина была не очень заметна. Тем не менее Ярыгин увидел три четких силуэта внутри нее и понял, кто это может быть.

В машине, кроме шофера, сидели лейтенант Амбал и сержант Битюг.

— Раньше надо было решать этот вопрос! — злобно произнес лейтенант. — Как только пошли аресты, сразу надо было и действовать. Тогда поостереглись бы являться без спроса.

Лейтенант посмотрел вверх, на окна Ольгиной квартиры, и сказал:

— Пора! Окна темные, значит, свет погасили, в постельку легли…

— И чем они там занимаются? — рассмеялся сержант. — Стало быть, на мне бабенка, а «важняк» на вас?

— Стало быть! — ухмыльнулся лейтенант. Шофер поспешил увильнуть от участия в деле.

— Я на стреме! — сказал он. — Водила вам нужен непокалеченный.

— Ладно! — согласился лейтенант.

— Надо было стволы захватить! — пожаловался сержант.

— Дурак! — осадил его лейтенант. — Откуда у него может быть пистолет?

— На всякий случай! — оправдывался сержант.

— Вот чтобы не было никакого «всякого случая», и приказано было оружия не брать. Пошли!

Держась в тени кустов, лейтенант с сержантом отделились от машины и направились к подъезду Ольги, сжимая в руках связку отмычек, фомки, а в карманах ножи с выбрасывающимися лезвиями.

В подъезде их встретил Ярыгин.

Дуло «стечкина» беспощадно уставилось на лейтенанта, и у того сразу же задрожали от страха губы и пересохло во рту.

— Не двигаться! — жестко и тихо приказал Ярыгин. — Старших по званию ждать заставляете, нехорошо!..

Милиционеры замерли как вкопанные.

— «Мальчиков» и фомки к ногам! — опять тихо приказал он.

Амбал с Битюгом моментально выполнили приказание, причем так неудачно, что фомки пребольно ударили их по ногам, но они позволили себе лишь тихо вскрикнуть.

— Холодное оружие на землю! — продолжал Ярыгин. — По очереди — доставать все левой рукой: сначала ты! — Он указал пистолетом на Амбала.

Лейтенант с готовностью повиновался и достал из кармана нож, который и бросил рядом с фомкой.

— Теперь ты! — командовал Ярыгин, направляя дуло пистолета на Битюга.

Тому тоже ничего не оставалось, как повиноваться.

После этого он велел им встать лицом к стене, опереться на нее руками и расставить пошире ноги.

Обыскав задержанных, Ярыгин убедился, что, кроме холодного оружия, у них не было ничего. Даже документов.

Поначалу майор решил их задержать и доставить в ближайшее отделение милиции, но, мудро рассудив, что у себя им помогут даже стены, решил отпустить. Да и не хотел он этой акцией привлекать внимание к Оболенцеву.

— А теперь брысь отсюда, шпана! — приказал он и с удовольствием наблюдал, как двое громил, как шкодливые коты, бросились к машине.

Через секунду «уазик» взревел и вихрем умчался со двора. А удовлетворенный Ярыгин вновь вернулся на свой наблюдательный пост.

Но занимал он его недолго. Через час дверь квартиры Ольги открылась, и Ярыгин по поцелуям прощающихся любовников понял, что время свидания закончилось. Оболенцев возвращался в гостиницу.

Ярыгин выждал, когда за Ольгой закроется дверь, и торопливо спустился во двор вслед за другом.

Как осторожно он ни ступал, Оболенцев сразу почувствовал за собой слежку и, резко остановившись, спросил:

— Ваня, это ты?

— А кому ты еще нужен? — грубовато ответил Ярыгин.

Оболенцев разозлился.

— Слушай, Ярыгин! Я тебе категорически запретил охранять меня. Я не представляю…

Он осекся, увидев в руках друга фомки и «мальчиков». И сразу же все понял.

— Прости, Ванюха! — сказал он, обнимая друга. — Не думал, что они решатся. Значит, мы их загнали в угол. Ничего, скоро очистим хотя бы от этих нашу землю.

— Очистим, Кирилл! — несколько иронично согласился Ярыгин и добавил: — Жаль, только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе…

— Не надо мне было сегодня идти к Ольге!

— Меня в этой истории больше беспокоит другое!

— Думаешь, прослушивают?

— Другого объяснения нет! — сказал Ярыгин.

— Я не имел права подвергать риску Ольгу! — заметил Оболенцев. — Надо быть осторожнее…

Показания получены

На следующий день Оболенцев пришел на работу раньше обычного. Просматривая протоколы допросов всех задержанных, он тщательно готовился к встрече с Юрпаловым. Оболенцев понимал, что без Юрпалова, о котором он говорил Надеинову, дела не будет. «Белая дача» и все выходы наверх должны были идти через него.

Ровно в девять тридцать дверь кабинета открылась и конвой ввел Юрпалова.

— Что это с вами? — увидев подтек под его глазом, спросил Оболенцев.

— С нар упал ночью, — демонстративно твердо произнес Юрпалов.

— Михаил Тимофеевич, может, вспомните, сколько денег в общей сложности вы передали Борзовой за все время работы директором ресторана «Москва»? Когда это было и при каких обстоятельствах? — очень спокойно спросил Оболенцев, видя состояние Юрпалова.

— Я?.. Нисколько! — отрезал он. — Повторяю: нисколько!

— Но есть же подписанные вами показания! — возмутился Оболенцев.

— Оговорил я Тамару Романовну. Оговорил. Она честнейший человек! — с театральным пафосом заключил Юрпалов. — Ей дорога прямо в министры!

— Значит, нужно полагать, что вы сами взяток тоже не брали? — уже более спокойно спросил Оболенцев.

— Сам брал! А другим не давал!

— Михаил Тимофеевич, что вы делаете? — сочувственно спросил Оболенцев.

— Оговор! — почти крикнул Юрпалов и, сцепив зубы, уставился в пол.

Оболенцев видел, что еще миг — и этот здоровенный детина расплачется. «Крепко поговорили с ним», — подумал он.

«Обвинение в получении взяток я ему и так предъявлю, — рассудил Оболенцев, — так что с арестом вроде бы все в порядке. А дальше все рушится… Но отпускать его в камеру сейчас нельзя! Пока он на изломе, надо работать».

Оболенцев налил стакан воды и поставил перед Юрпаловым. Тот залпом осушил его.

— Михаил Тимофеевич, — очень спокойно обратился он к Юрпалову, — ведь, кроме вас, есть еще много свидетелей. Вопрос только времени. Так что не загоняйте сами себя в