Юля наконец подняла на меня глаза. Они вспыхнули огнём.

— Я могу все объяснить, — начала она, но я не захотела слушать.

Я почувствовала очередное предательство. Причём настолько сильное, что сердце сжалось в груди, а на глаза просились слезы.

— Пойдем, мам, — сказала я, взяла свою родительницу под локоть и, не оглядываясь, повела маму к выходу.

— А я все думала, кого она мне напомнила, эта Юля, так на мать свою в молодости похожа. Только вот у неё глаза в отца, как твои, — нервно затараторила мама, устроившись в машине, — это ж надо, какая наглость! Втерлась в твоё доверие. Ты её уже подругой называла… — она все говорила и говорила. Но дальше я уже не слушала.

Я пыталась унять сердце, которому становилось тесно в груди.

Вот так я лишилась двух своих, как мне казалось, близких людей.

Маму, продолжавшую возмущаться всю дорогу, я отвезла домой, а сама, понимая, что не хочу ехать к себе и оставаться наедине со своими мыслями, напросились в гости к Карине.

Гурама дома не было, он с друзьями проводил вечер этой субботы в спортбаре. Зато завтра он оставался дома с детьми, пока Карина собиралась оторваться на дне рождении коллеги в караоке.

— Как у тебя дела? — спросила Карина, наливая мне чай.

— В целом все хорошо. Нормально.

— Ты как-то бледная, — подметила она, с беспокойством меня рассматривая, а потом коснулась ладонью моего лба. — У тебя температура?

— Да нет, не чувствую ничего такого, — качнула я головой, тоже потрогав свой лоб. Лицо немного горело, но это точно не простуда. Перенервничала.

Карина присела напротив и пододвинула ко мне чашку:

— Что там Никита, все так же, без новостей?

— Да, — вздохнула я.

— Скучаешь по нему?

— Скучаю, — не стала я врать.

— Слушай, Никита рассказывал Гураму про фирму, на которую собирался работать. Я там знакома кое с кем… хочешь я про Никиту спрошу?

— Не надо, — попросила я. — И вообще, давай сменим тему.

— А что если я уже спросила? — лукаво спросила Карина.

— И что?

— Жив, здоров, работает в поте лица, начальство им жутко довольно. Они многих наших соотечественников к себе переманивают, говорят среди нашего брата много алмазов неограненных.

— Ну и слава богу, — грустно улыбнулась, думая про себя, что Никита мог как-то со мной и связаться, хотя бы сказать, что все у него вот именно так, как сказала Карина. Я сделала глоток горячего и вкусного чая и тут же сама сменила тему: — Мама сказала, что день рождения Сандрика вы организуете? Что вы там задумали?

И Карина начала рассказывать про большой сюрприз. Который, к слову, и не сюрприз вовсе. Просто не надо было про него рассказывать моей маме.

Из дома четы Арутюнян я уходила поздно. Даже помогла Карине уложить мальчишек спать — почитала им сказку. Про красавицу и чудовище.

Утром в воскресенье я проснулась с жуткой головной болью. И не только, мне казалось что все тело ломает. Померила температуру — в пределах общепринятых норм.

Выпила обезболивающее и все равно пошла в магазин, иначе осталась бы сегодня голодной. А есть очень сильно хотелось.

Покупкой продуктов дело не ограничилось. Я завернула с тележкой в отдел с бытовой химией, набрала средств, которые заканчивались, а затем зацепилась взглядом за прокладки. И тут мне не по себе стало. Потому что я вспомнила какое сегодня число и что должно было случиться с моим организмом ещё три дня назад. Или даже пять…

В прошлом месяце критические дни тоже задержались. Так что я не стала впадать в раннюю панику. В конце концов можно купить тест и убедиться, что все как и прежде. Что организм стрессанул и случился сбой. Да и весна на дворе, иногда такое со мной уже бывало.

Заплатив за покупки на кассе самообслуживания, я зашла в аптеку, которая находилась в этом же доме, по-соседству. Купила тест, точно такой же как и в прошлый раз.

Дежавю у меня.

Причём и сейчас я не знала, какой именно результат мне хотелось бы увидеть.

Только вот, приехав домой, я как нарочно тянула время. Медленно разделась, разобрала покупки. Потом села за стол и уставилась на коробку с тестом.

В голове пусто, а вот сердце бешенным мотором стучало в груди…

И как я испугалась, когда тишину квартиры разорвала трель дверного звонка.

Я вскочила с места, вышла в коридор. Посмотрев в глазок, я увидела Юлю. Первая эмоция — радость, первый порыв — открыть дверь. Но потом я вспомнила то, что узнала вчера и расстроилась от своих воспоминаний. Мне было жалко и обидно, что Юля поступила так.

Но сердце вдруг подсказало — она со мной не притворялась. Не могла. Она была мне подругой. И за все то время, что мы общались, ни разу не предала и не подставила.

И Юля ведь пришла, и, как минимум, заслуживала того, чтобы я её просто выслушала.

— Привет, — распахнув дверь, сказала я.

— Привет, — отозвалась Юля. В ее руках был большой, прямоугольный и узкий свёрток из крафтовой бумаги. — Я зайду? — спросила Юля осторожно.

— Зайди.

Я пустила её в квартиру.

— Это тебе, — попыталась Юля улыбнуться, протягивая свёрток, — подарок к новоселью.

— Спасибо, но не стоило, — нахмурилась я.

— Я обещала. Его только сегодня утром мне доставили, — сказала она и ещё раз, настойчиво протянула мне свой презент. — Открой.

Пока Юля разувалась, я развернула свёрток.

Картина, умело написанная маслом. Мой портрет, видимо сделанный по одной из фотографий той фотосессии для ювелирки.

— Красиво, — подметила я.

— У меня есть подруга, мы вместе учились на визажиста, она художница от бога, — поведала Юля. — А ещё, по городу висят билборды с твоим лицом…

— Я видела уже, — кивнула я. — Пойдем в гостиную.

Мы зашли в комнату, я предложила Юле сесть в кресло, сама же устроилась на полу, на бабушкином пледе. И в ожидании уставилась на Юлю.

Мама сказала, что она очень похожа на свою маму. А я сейчас подметила наше с ней сходство. Нос, форма подбородка, да цвет волос и глаз! Как я раньше не замечала?

— Послушай, — заговорила она неуверенно, — Черт, даже не знаю с чего начать…

— Начни сначала.

— Короче… Да, когда я заселялась в соседнюю от вас квартиру, я знала, что мы сестры.

— Специально заселилась?

— И да, и нет… В общем, — Юля звучно сдула с лица прядь тёмных волос, — что у меня, оказывается, есть сестра я узнала не так давно. Маруську я родила рано, нас обеспечивала мама, но когда дочке