Он так извратил мою заботу, переживания, желание помочь, что дурно стало.

— А потом вторая операция. Таких бабок у Светки не было. И я подумал, прикольно будет к отцу с тобой заявиться и посмотреть этот цирк. А заодно и лечение он оплатит.

— Ты чудовище, — вырвалось. Ведь давала себе слово не обзывать его. Но после стольких словесных ударов нервы не выдерживают. — И Лешу ты… это… — плачу, не в силах сдерживать потоки слез.

— Я же слаб и болен. Куда мне, — смеется. — Но идея подставить тебя полностью принадлежит мне. Как понравилось на нарах, Илоночка? — спрашивает с притворной лаской в голосе.

— Зачем его?

— Он сломался. Мог сдать нас в любой момент. А раненых коней пристреливают. Мы со Светкой решили прирезать. Любил он ее, с ума сходил по ней. Все ради любви. Такой же идиот, как и ты.

— А Глеб?

— Его Светка трогать не хотела. Это я уже без нее провернул. Слишком много знал он. Компромата вагон. Но Светку я топить не хотел. В крайнем случае, на тот свет отправить. Но не в тюрягу. Нет. Она ведь запоет. Рано или поздно. Потому ты мой билет к свободе. Хотя с тобой можно и попрощаться, — смеясь, проводит пальцем по горлу. Мне сопляка вполне хватит. Папаша за него мне все что угодно отдаст. А ты… можешь постараться, мня убедить… — облизывает губы. Покажи свои умения, а Илонка!

— И ты думаешь, у тебя что-то выйдет?

— Ты мне вариантов не оставила. И следак этот будь он неладен. Дело нескольких дней, и на меня выйдут. Я должен себя обезопасить. Ни и отдать долги, так сказать, рассчитаться с тобой. Ты мне как кость в горле. Как увидел, тогда все проблемы и начались.

— Проблемы начались, когда ты реши, что можешь решать, кому жить, кому умирать, — посмотрела на него с ненавистью.

— Вот сейчас и решим, Илоночка, чего ты заслуживаешь, — плотоядно на меня смотрит. Поднимается с кресла и ко мне направляется. Из-за пояса пистолет достает. Невольно крик отчаяния вырывается. Влад… родной… спаси…

* * *

Няня сказала, что Дениску увез Марк. Сообщил, что Илона просила его взять, они гулять пойдут. А что? Моего сына все знают, как не отдать ему ребенка.

Только я не знал, что за урода под боком пригрел. Когда упустил момент, что он в чудовище превратился? Моя вина в этом есть. Плохим отцом был. Не смог нормального мужика воспитать. Но сокрушаться поздно. Действовать надо.

Когда мы с Серегой поняли, всю схему — это волосы на голове дыбом встали. В мозгах не укладывается. Когда у Светки был, как осенило, жуткой и нереальной догадкой. Но ее отметать не мог. После последних событий я готов поверить в самую безумную версию. А слова няни все подтвердили.

— Ниче… по горячим следам их найдем, — Серега хлопает меня по плечу.

Район у меня элитный. Камеры напичканы. Марк действовал быстро, оставил много следов. Его дружков быстро вычислили. У одного из них наследство осталось от бабки, заброшенный дом в деревне недалеко от города.

Да, будь у сына больше времени, он бы более хитроумный план изобрел. Пока едем, сижу как на иголках. Неизвестно, что он уже успел с ними сотворить. И не факт, что окажется именно в том домике. У нас были еще варианты, но Серега, сославшись на чуйку, решил именно туда ехать. Ребят своих взял. Остановились, не доезжая до того дома. Дальше пешком. Чтобы не спугнуть. И тут крик раздается. Мася! Живая!

Охота на собственного сына. Дожился. А выхода нет. Только вперед. Марк уже сделал свой выбор.

Мы дом с другой стороны обошли. Сзади с Серегой во двор проникли. Забор хилый, дырявый. Вроде никого нет. Но неизвестно кто в доме.

Заходим. На второй этаж поднимаемся. Серега дверь на себя дергает.

— Допрыгался, Марк, — говорит, и ствол на него наставляет.

А я за дверь стою. Меня не видно.

— Еще один шаг мозги ей вышибу! — голос сына… нет… это уже не мой сын.

— Помогите, пожалуйста! У них Денис, его парни куда-то увезли! Спасайте ребенка! — кричит моя девочка.

— Тронете меня, ребенку хана! — орет. — Один мой звонок и все!

— Тебе уже хана, Марк, — захожу в комнату.

Он держит пистолет у ее виска. Увидел меня, вздрогнул. На секунду утратил бдительность. Илона локтем бьет его в колено. Марк охнул. Я подлетаю и выбиваю его пистолет. Серега скручивает чудовище, когда-то бывшее моим сыном.

— Все хорошо, родная! — прижимаю ее к себе. В глазах стоит туман, меня трясет рядом с ней. Как подумаю, что мог потерять.

— Денис… он, — всхлипывает.

Освобождаю ее от наручников.

— Мои парни прочесывают местность. Найдем, — Серега улыбается, подмигивает.

— Вы за все заплатите! Твари! — орет Марк и матерится.

Я выношу свое сокровище из дома. Ей нельзя там находиться. А тревога не отпускает, как там малыш. Он же в лапах у отморозков.

Серега вытаскивает Марка. Он спотыкается, падает, руки в наручниках, а он катается по земле, орет и бьется в припадке, посылая проклятия.

Звонок на телефон друга. Он снимает трубку. Расплывается в довольной улыбке.

— Нашли, сейчас привезут. Они на озере местном кантовались. Парни так струхнули, что даже сопротивления не оказали.

— Неужели все позади, — рыдает моя девочка у меня на плече.

— Нет, мася, не все, — глажу ее по голове.

— Что еще? — поднимает испуганный взгляд.

— Как что? Наша свадьба, — улыбаюсь, опускаюсь на одно колено. — Ты выйдешь за меня?

Пусть место далеко не романтичное, но я действую сердцем. Не хочу терять ни минуты.

— Влад, — всхлипывает, слабо улыбается.

— Так как, мась?

— Да… — и за этот ее взгляд не жалко и жизнь отдать.

Прошло четыре месяца…

Счастье есть. Только сейчас я осознала, насколько полным оно может быть. Ведь уже готовилась в вечной тьме и одиночеству, а тут судьба мне подарила семью. Тогда, когда утратила надежду. Я обрела то, о чем боялась даже мечтать. Все же чудеса в жизни случаются.

Я стою на балконе отеля, кручу в руке обручальное кольцо. Отныне я его жена. Официально. Передо мной раскрывается захватывающий вид на Париж. Мы в самом его центре. И позавчера состоялось наше бракосочетание. Практически без гостей. Только Дениска и Сергей Иванович. Он как-никак сделал очень многое, чтобы этот день приблизился.

На мне было невесомое белоснежное платье, усыпанное мельчайшими мерцающими блестками. Вроде бы простое, но в нем я ощущала, будто у меня появились крылья, и я парю на них окутанная его любовью, словно нежным облаком.

Мы произносили клятвы, а Дениска стоял рядом и хлопал в ладоши.