— Вы имеете в виду то, как умер сэр Генри?

— Я имею в виду, — Баркер поджал дрожащие губы, — я имею в виду все, что здесь происходило в последнее время.

— Мисс Орринкурт?

— Тью! — выдохнул Баркер, подтверждая тем самым свою всегдашнюю верность Анкредам.

— Слушайте, — вдруг проговорил Аллейн, — вы знаете, что вбила себе в голову семья касательно всего этого дела?

Последовало продолжительное молчание, оборванное старческим шепотом:

— Я не хочу об этом думать. Я не одобряю подковерные сплетни и не принимаю в них участия.

— Ну что ж, в таком случае, — предложил Аллейн, — расскажите мне об этой комнате.

Нового он в конечном счете узнал не много. Затемненная комната, скрюченная человеческая фигура на кровати, выглядевшая «так, — с испугом пояснил Баркер, — словно он попытался сползти на пол», вонь, беспорядок и порванная веревка от звонка.

— А где же конец? — поинтересовался Аллейн. — То есть где кнопка?

— Она была у него в руке, сэр. Крепко зажата в руке. Мы даже сначала не заметили.

— А где она теперь?

— В ящике туалетного столика, сэр. Я положил ее туда. Чтобы потом починить.

— Вы ее не развинчивали, не исследовали как-нибудь специально?

— Нет, нет, сэр. Нет. Я просто разъединил ее с проводом и положил в ящик.

— Хорошо! Теперь, Баркер, вернемся к тому вечеру накануне смерти, когда сэр Генри пошел к себе. Вы его видели после ужина?

— О да, сэр, конечно. Он вызвал меня звонком, как обычно. Звонок зазвонил в полночь, и я пошел к нему в комнату. Я прислуживал ему, сэр, после того как уволился его личный камердинер.

— Он позвонил из комнаты?

— Нет, сэр. Он всегда звонил из коридора, по пути к себе. Так что, когда он подошел к спальне, я уже успел подняться по лестнице для слуг и ждал его на месте.

— И как он выглядел?

— Ужасно. Его так и трясло от ярости.

— Из-за семьи?

— Да, он страшно гневался на всех них.

— Продолжайте.

— Я помог ему надеть пижаму и халат, а он все бушевал, да, видно, и обычные желудочные боли его донимали. Я дал ему лекарство. Он сказал, что примет его позже, и я поставил у кровати бутылку с лекарством и стакан. Собрался уж помочь ему лечь, когда он сказал, что ему нужно поговорить с мистером Рэттисбоном. Честно, сэр, видя, как он устал, как ему плохо, я старался его отговорить, но он и слушать не пожелал. Я взял его за руку, и он так и взорвался. Мне стало страшно, я попытался удержать его, но он вырвался.

Аллейну вдруг представилось, как два старика сражаются в этой гигантской спальне.

— Делать нечего, — продолжал Баркер, — я сделал, как он велел, — привел к нему мистера Рэттисбона. У двери он окликнул меня и велел найти двух официантов со стороны, которых мы всегда приглашаем прислуживать на дне рождения. Некие мистер и миссис Кэнди, раньше они работали у нас, а потом завели собственное небольшое дело в деревне. Насколько я понял, сэр Генри хотел, чтобы они засвидетельствовали его подпись под завещанием. Я провел их в спальню, и тогда-то он мне и велел передать мисс Орринкурт, чтобы она принесла ему через полчаса горячий напиток. Он сказал, что я ему больше не понадоблюсь. И я ушел.

— Выполнять поручение?

— Да, только предварительно переключил звонок так, что если ему что-нибудь понадобится ночью, он зазвонит в коридоре, рядом с комнатой сэра Генри. Это давно было устроено, на случай тревоги, но на сей раз, сэр, звонок явно сломался у него в руках, не сработал, потому что, пусть даже миссис Генри и не услышала, мисс Десси, с которой они жили вместе, должна была проснуться. У нее, насколько мне известно, очень чуткий сон.

— А вам не показалось странным, что он никого не окликнул?

— Так ведь его никто не услышал, сэр. На этой стороне дома стены в комнатах очень толстые, это часть первоначальной внешней стены. Это крыло, сэр, пристроил к замку прежний баронет.

— Ясно. А где в это время находилась мисс Орринкурт?

— Она, сэр, оставила общество. А остальные перешли в гостиную.

— Все?

— Да, сэр. Все, кроме нее и мистера Рэттисбона. И миссис Аллейн, она же гостья. А так — все. Миссис Кентиш сказала, что юная леди отправилась к себе в комнату, где я ее и нашел. Мистер Рэттисбон сидел в зале.

— А что это за горячий напиток?

Старик подробно все описал. Раньше, до появления Сони Орринкурт, напиток всегда готовила Милли. Потом дело взяла в свои руки мисс Орринкурт. Молоко вместе с какими-то ингредиентами оставляла у нее в комнате служанка, приходившая постелить постель. Соня подогревала молоко, переливала его в термос и относила сэру Генри через полчаса после того, как он уходил к себе. Спал он плохо и часто пил молоко посреди ночи.

— А что с термосом, чашкой и блюдцем?

— В этот раз их, как всегда, унесли и вымыли, сэр. И все это время они находятся в употреблении.

— Он хоть немного выпил?

— Молоко, сэр, как и всегда, было налито в чашку и немного в блюдце — для кота. Блюдце стояло на полу. Но чашка, и термос, и лекарство в бутылке были опрокинуты, и молоко вместе с лекарством впитались в ковер.

— Он принял лекарство?

— Стакан был грязный. Он упал в блюдце.

— И разумеется, тоже попал в мойку, — сказал Аллейн. — А что с бутылкой?

— Говорю же, сэр, она валялась на полу. Бутылка новая, раньше ею не пользовались. Конечно, мне было очень не по себе, сэр, но я все же постарался прибраться в спальне, не особенно, правда, понимая, что делаю. Помню, я прихватил с собой вниз и грязное фарфоровое блюдце, и бутылку, и термос. Бутылку выбросили, остальное пошло в мойку. Ящик с лекарствами тщательнейшим образом вычистили. Он находится в ванной, сэр, напротив. Убрали до последней пылинки все покои, — добросовестно добавил Баркер.

Фокс что-то невнятно пробормотал.

— Так, — сказал Аллейн. — Вернемся к тому поручению, которое вы должны были передать в тот вечер мисс Орринкурт. Вы видели ее?

— Нет, сэр, просто постучал, и она ответила, не открывая двери. — Баркер неловко закашлялся.

— Что-нибудь еще?

— Да так, одна странность… — Голос его замер.

— Что за странность?

— Кроме нее, в комнате никого не должно было быть, — задумчиво проговорил Баркер, — ибо, как я уже сказал, сэр, все остальные находились внизу, и потом, именно потом, после того как я принес грог, никто никуда не уходил. Но перед тем как постучать к ней в дверь, сэр, готов поклясться, я слышал, как она смеется.

Когда Баркер вышел, Фокс глубоко вздохнул, надел очки и с усмешкой посмотрел на болтающийся конец веревки от звонка.