– Да, глины. Я собираюсь сделать еще одного голема.

– А эта глина никак не связана с тем мертвым купцом?

– Ты прав, лугаль, именно Тамир мне ее и привез. Я еще в прошлом году заказал у него самую лучшую глину во всем Шумере.

– Для чего именно такую?

– Я не хочу, чтобы мой голем получился так себе големом, понимаешь? Я хочу сотворить настоящий шедевр.

– Понятно, – только и сказал Аханид.

Но он выдавил на своей мысленной табличке несколько клинышков. Голем – глина – купец – убийство. Первые четыре звена в цепи, которую Аханид наденет на пока неизвестного убийцу.

– А мы можем взглянуть на твоего голема? – спросил лугаль.

– Сможете, когда я его сделаю, – пожал плечами некромант. – Пока что это просто горшки с глиной.

– Я имею в виду не этого, а того, что уже готовый. Ты ведь говорил, что у тебя есть еще один.

– Да, конечно. Пойдемте, я вам его покажу.

– Не нужно утруждаться – мы сами сходим и посмотрим. А тебя, абгаль Лигнид, я попрошу остаться здесь.

Некромант развел руками. Выглядело это так, словно он ни в чем не виноват.

Может, так оно и было.

Лугаль оставил с хозяином дома двоих стражников. Еще двоих поставил на воротах – никого не впускать и никого не выпускать. А последних двоих взял с собой.

Если бы Аханид спросил мнения Креола, тот сказал бы, что глупо думать, будто два обыкновенных воина-человека смогут справиться с мастером Гильдии. Некромант – это не боевой маг, но пару стражников он все равно одолеет одной рукой.

Вот всю шестерку во главе с лугалем… наверное, тоже одолеет. Но здесь ему придется потруднее. Лугаль Аханид – первоклассный боец, в этом Креол имел возможность убедиться во время стычки с белым зомби. Всемером стражники сумеют занять Лигнида, а тем временем их маг-консультант жахнет чем-нибудь убойным.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Креола, но так там и остались. Пусть Аханид делает свою работу, а Креол будет делать свою. Гончар не учит пекаря месить тесто, а пекарь не учит гончара месить глину.

И это правильно.

Как и прекрасный Шахшанор, поместье Лигнида – родовое, до нынешнего хозяина принадлежавшее многочисленным предкам. Правда, в отличие от предков Креола, они не были магами – просто богатыми аристократами. Вокруг поместья раскинулись ржаные и ячменные поля, на холме огромное овечье пастбище, в оросительных каналах журчит речная вода, тут и там виднеются тростниковые хижины рабов, амбар ломится от зерна, а погреба завалены мясными тушами.

Даже если Лигнид однажды утратит магическую силу, на его образе жизни это не скажется.

– Големная мастерская должна быть в западном крыле, – хмуро сообщил Креол, шагая по коридору.

– Меня на самом деле интересуют не големы, – ответил Аханид. – На голема я тоже взгляну, но меня больше интересует… сам пока не знаю. Узнаю, когда увижу.

Пройдя несколько шагов, лугаль спросил:

– А почему ты решил, что големная мастерская в западном крыле?

– Там проходит оросительный канал.

– И что?

– Рядом с ним выстроен горн.

– И что?

– Лигнид предпочитает глиняных големов. А глиняных големов обжигают в горне.

– В самом деле? А какого они обычно размера?

– Любого. Зависит от того, для какой цели его делают. Голем может быть ростом с палец, а может – с башню.

– Должно быть, нелегко запихнуть такую крупную штуку в горн… – задумался Аханид.

– Их обжигают, когда они еще маленькие.

– Что ты имеешь в виду?

– У глиняных големов есть одно преимущество… и одновременно недостаток, – неохотно начал объяснять Креол. – В отличие от каменных и металлических, глиняные способны расти. Обычно их делают совсем маленькими – ростом с младенца. Но потом они начинают увеличиваться.

– И как быстро они растут?

– По-разному. Зависит от количества вложенных чар.

– А сколько времени они растут?

– То же самое. Зависит от количества вложенных чар. Хотя их редко выращивают слишком крупными.

– Почему?

– В глине иногда зарождается духовный суррогат. Чем больше голем, тем проще ему зародиться. А голем с таким суррогатом умственно становится подобен человеку.

– Это плохо?

– Конечно. Ведь он, как и люди, рождается с чистым разумом. Представь себе грудного младенца десяти локтей ростом, неуязвимого для стрел и копий и сильного, как три боевых слона. Думаешь, хорошо будет?

– Хм… – задумался Аханид. – Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

– У тебя есть дети?

– Четверо, скоро родится пятый. Моей младшей недавно исполнилось два года – и один Таммуз знает, сколько бедствий претерпевает от нее мой дом. Страшно представить, что бы она могла вытворить, будь у нее мощь голема.

– Боги вообще очень мудро поступили, повелев всем живым существам рождаться маленькими, слабыми и беззащитными. Этим они избавили нас от множества проблем.

Аханид осматривал поместье некроманта с дотошностью мытаря. Он не пропустил ни одной комнаты, ни одного уголка. Все рабы и наложницы были допрошены, и никто из них не рассказал ничего полезного. Никто не видел никаких убийц, никаких подозрительных людей. Все смерти, кроме последней, были несчастными случаями, следствием злого рока. Возможно, на поместье наложено проклятие.

Однако Креол отверг эту версию. Он не переставал принюхиваться, прислушиваться и присматриваться, прощупывая сложную паутину аур, но пока что не заметил никаких следов проклятия. А черное заклинание такой силы не может быть совершенно незаметным. Оно просто обязано где-то проявиться, нарушить астральный узор грязными пятнами и рваными дырами.

Хотя «астральная грязь» здесь есть – причем очень много. Но это своя грязь, родная.

С каждой минутой Креол думал о хозяине дома все хуже и хуже. Судя по количеству остаточной магии, маг он ужасно нечистоплотный, буквально гадящий под себя. Это говорит о нем не самым лучшим образом.

Уж на что неопрятным стариком был Халай Джи Беш, но аура во дворце Вором отличалась кристальной чистотой. Покойный демонолог относился к таким вещам очень серьезно и к тому же приучил учеников.

Аханиду о своих наблюдениях Креол не сказал. Это пока еще ничего не означает. У многих есть дурные наклонности – кто-то беспробудно пьет, кто-то втягивает сладкие дымки, кто-то ласкает мальчиков, а кто-то, как Лигнид, разводит астральный свинарник. Нельзя обвинять в убийстве только на основании магической нечистоплотности.

– Каково твое мнение? – спросил Аханид, словно подслушав мысли Креола. – Это он убил?