Ему не хотелось, чтобы посторонние догадались о чудесных свойствах драконьего мха. Роуэн кивнул, спрятал склянку и вручил Бершаду бинты.

– А где Греалор? – спросил драконьер, выдернув стрелу из раны.

– С ним хреново, – поморщился Роуэн. – Его порешили первым делом. Мол, раз он в доспехах, значит самый сильный. Ну, кроме тебя, конечно.

Роуэн подволок труп Йонмара к костру. Фельгор с Вирой подошли поближе.

Во лбу молодого барона торчала стрела. На лице застыло раздраженное выражение, будто его отвлекли от какого-то важного дела.

– Видно, у них было два лучника. Один подбил вот его, а второй – тебя, – хмыкнул Роуэн. – Повезло.

Бершад вздохнул, наклонился, сорвал с трупа шкуру ягуара, аккуратно свернул и положил в огонь, представляя, как пепел улетает к морю. Потом он вынул белую раковину из мешочка на шее и вложил ее Йонмару в рот. Даже души мудаков заслуживают помощи, чтобы не заблудились по дороге к морю.

После этого Бершад уселся на камень и, рассеянно потирая ноющую рану, погрузился в размышления. Эшлин говорила, что Йонмар во что бы то ни стало должен остаться в живых. Ну, тут не срослось. Бершад повернулся к Вире:

– Йонмар сказал, что собирается провести нас в Баларию через Таггарстан. Ты не знаешь, как именно?

Вира стерла кровь с кинжала и вложила его в ножны:

– Нет, не знаю. Вроде бы Греалоры с кем-то там договорились.

– Дай-ка мне его кошель, – попросил Бершад.

Роуэн сорвал с пояса Йонмара кожаный кошель и бросил Бершаду. В кошеле оказался дрянной нож, мешочек с двадцатью серебряниками, измятый пергаментный свиток и резная палисандровая шкатулка.

Первым делом Бершад развернул пергамент, прочитал, перечитал и недоуменно наморщил лоб.

– Ну, что там написано? – спросил Фельгор.

– Там написано: «Принеси это послание в „Семь якорей“, вручи его и плату таггарстанскому вампиру, и вас переправят в Баларию».

– Таггарстанскому вампиру? – переспросил Фельгор. – Так и написано?

– Я, вообще-то, умею читать, – сказал Бершад. – А что? Ты с ним знаком?

Фельгор облизнул губы и покосился на труп Йонмара:

– Нет, лично не знаком. Но кое-что слыхал.

– Ну, так или иначе, он-то нам и нужен.

– А что за плата? – спросила Вира.

Все уставились на палисандровую шкатулку. Ее бока украшали резные изображения альмирских богов со звериными мордами и встрепанными космами. Бершад щелкнул серебряной застежкой, поднял крышку. В шкатулке лежал изумруд размером с кулак. Бершад взял его и поднес к огню:

– Вот и ответ на твой вопрос.

– Палец Этерниты мне в жопу! – ахнул Фельгор. – Ни хрена себе камешек.

– Даже не думай его умыкнуть, – предупредил Бершад. – Не то я выбью тебе все зубы и продам тебя в бордель, будешь там за медяшку у всяких уродов отсасывать. Ясно тебе?

Фельгор поморщился:

– Слушай, что ты все время грозишь мне членовредительством? Не доверяешь, что ли?

– Ну, о доверии мы еще поговорим. – Бершад закрыл шкатулку и отдал ее Роуэну. – Давайте-ка оттащим трупы подальше. Неплохо бы поспать. Завтра нам еще идти и идти.

Альмира, город Заповедный Дол

Джолан проснулся часа через два после восхода солнца. Вот уже пять лет он так долго не спал, всегда вставал на заре. Даже скитаясь по альмирским джунглям после того, как покинул Выдрин Утес, он по привычке просыпался с рассветом, а несколько раз спросонья порывался приготовить кофе на несуществующей плите. Что ж, ливенель и пуховая перина – прекрасное снотворное.

Джолана мучила жажда, а голова раскалывалась, будто мозгам внезапно стало тесно в черепе. Наконец-то он понял, от каких ощущений пытались избавиться пьянчужки в Выдрином Утесе, когда вваливались в аптекарскую лавку после разгульной ночи в таверне и требовали какого-нибудь зелья, чтобы унять боль.

Вообще-то, Джолан знал, как приготовить настойку, избавляющую от похмелья, но для нее требовались четыре ингредиента из драконьего логовища: божий мох, икра зеркальной лягушки, плоды пурпурной лианы и дайновая завязь. Вот только где их сейчас взять?

– Не судьба, – пробормотал он, сел, осмотрелся и чуть не обосрался от страха.

В кресле у круглого окна во всю стену комнаты сидел Гаррет. На нем был кожаный дорожный плащ с темными полосами на плечах и рукавах – то ли копоть, то ли просто грязь. Гаррет курил трубку, а на коленях у него лежал охотничий нож.

– Ну, как тебе перина? – спросил Гаррет, выдувая два завитка дыма из ноздрей.

– Я и не подозревал, что сон – это удовольствие, – ответил Джолан. – Спасибо.

Гаррет посмотрел в окно.

– У меня с рукой что-то неладно, – сказал он.

– Ну, она поноет еще пару недель. Багряная Башня не избавляет от боли.

– Боли я не боюсь. А вот пальцы меня не слушаются, онемели и покалывают. Я даже не могу сжать кулак.

Джолан недоуменно наморщил лоб. Может, драконий клык зацепил не только мышцу, но и задел нерв или сухожилие?

– Дай-ка взглянуть.

Гаррет протянул руку. Джолан подошел к нему и размотал повязку. Рана заживала нормально – затянулась коркой запекшейся крови, ни воспаления, ни нагноения. Но кончики пальцев Гаррета побелели, будто он долго гулял по морозу без рукавиц.

– Плохо дело, – вздохнул Джолан.

– Что случилось? – спросил Гаррет.

– Драконья гнусь.

– Это не ответ.

– Ну, такое осложнение. Тебя цапнул озерный хрипун. Крошечная частичка его клыка откололась, попала в кровяную жилу, застряла где-то у запястья, и теперь там разлагается.

– А ты можешь ее извлечь?

– Ох, боюсь, я не справлюсь с такой сложной операцией. Как бы хуже не стало. Есть особое зелье, оно помогает, но для него нужны ингредиенты из драконьего логова. – Джолан прикинул, что хранится в его суме.

– Мне сейчас нельзя задерживаться в Заповедном Доле, – вздохнул Гаррет. – В твоем распоряжении не больше часа. Ты сможешь вылечить меня или нет?

Джолан облизнул губы.

– Настойка кружевной лимонницы и имбирь у меня есть, не хватает только заразихи. Если принимать эту смесь в течение семи дней, то, наверное, все пройдет.

– Наверное?

– То есть пройдет, конечно, – торопливо закивал Джолан. – Все пройдет. У здешнего алхимика должна быть заразиха. Аптекарская лавка здесь, неподалеку. Но заразиха дорого стоит.