Через несколько месяцев изобретатель Кемпелен оказался в Петербурге. Он с поклоном вошел в зал Малых покоев Зимнего дворца и под притихшее шушуканье придворных взмахнул рукой – четверо слуг с видимым усилием внесли чудо-автомат. Турок-шахматист в парчовом халате сидел поджав ноги перед шахматной доской на большом ящике размером примерно метр на полтора. Кемпелен расставил на доске фигуры, нажал кнопку на плече турка, и механический шахматист, словно ожив, взял деревянными пальцами белую пешку и передвинул ее.

Придворные ахнули. Дамы нервно обмахнулись веерами. И тут раздался голос императрицы: «Турок играет молча?» Кемпелен поклонился венценосной любительнице шахмат: «Ему довольно и двух слов – вот как он выигрывает!» Изобретатель быстро переставил фигуры, механический турок ответил, и в благоговейной тишине залы прозвучал его хриплый голос: «Шах!» Молоденькая фрейлина, графиня Ланская, нервно вскрикнула и упала в обморок.

От эдакой неожиданности придворные замерли. Никто не знал, как надо себя повести, и потому все уставились на Екатерину. Императрица только рукой повела: «Унесите девицу, ишь какая нервная! А ты, механик, покажи нам свою куклу да и шкафчик открой. Может, там у тебя карлик сидит?»

Кемпелен ринулся к турку. Сорвал халат, обнажив металлический каркас фигуры. Торопясь, раскрыл по очереди все дверцы шкафа. За ними обнаружились механизмы, заполняющие пространство так, что никакому, самому крошечному лилипуту там не спрятаться. «Что ж, начнем!» – довольно провозгласила Екатерина и опустилась в кресло, которое Кемпелен услужливо подставил к шахматной доске напротив турка. Игра началась. Придворные облепили машину, отпуская тихие, но взволнованные комментарии. Уже через десяток ходов стало ясно, что механический турок одерживает победу. Но допустить проигрыша императрицы Кемпелен не мог, ведь этак и в Сибирь угодишь. Сметливый механик подскочил к турку и достал золоченый ключ: «Простите, ваше величество, но после дюжины ходов я вынужден заводить машину! Не дай бог, что-то сломается в механизме. Ах, так и есть!..» Турок вдруг дернулся, шестеренки в шкафу заскрежетали, и рука автомата сбросила фигуры с доски. «Сломался, что ли?» – притворно рассерженно проговорила Екатерина. На самом деле она была рада, что партия, складывавшаяся не в ее пользу, не может быть продолжена.

На другой день хитрого механика щедро одарили от имени императрицы. Екатерина даже пожелала купить автомат, но Кемпелен сослался на то, что машина требует профессионального ухода, а он не может остаться в России. Отказ не причинил мастеру неудобств, его наперебой приглашали и щедро одаривали в самых знатных петербургских домах. И везде чудо-автомат выигрывал все партии. Кемпелен только молился, чтобы императрица Екатерина вновь не захотела сама сыграть, – не дай бог, опять начнет проигрывать – тогда жди беды! И потому, поразмыслив, венгр решил побыстрее убраться из России.

После удачных «петербургских гастролей» Кемпелен побывал во всех странах Европы и даже показал свою чудо-машину в Америке. Его турне всегда проходило триумфально, он получил титул барона и заработал огромные деньги. И везде за изобретателем шлейфом вились слухи. Говорили, что никакого изобретения нет – в шкафу скрывается реальный игрок, который управляет рукой механического турка посредством особых рычажков. А чтобы давать ему время на раздумье, Кемпелен то заводит свою машину ключом, а то и начинает чинить ее, отвлекая зрителей разговорами. Известный фокусник Жан Этьен Робер-Уден даже написал брошюру о «шахматном шарлатанстве», в которой утверждал, что спрятанным шахматистом был некий поляк Воровский, который потерял на войне ноги и одну руку и, став инвалидом, вполне поместился в недрах машины.

Нашлись люди, подтвердившие, что русская императрица была права – в машине действительно сидел карлик. Ссылались на случай в Филадельфии: там во время шахматного сеанса случился пожар, но в его дыме кто-то успел разглядеть, как ящик открылся и оттуда выскочил насмерть перепуганный человечек, ростом не выше собаки. Только вот позже этого свидетеля так и не сумели сыскать, да и общественность недоумевала: откуда же берутся карлики, гениально играющие в шахматы, да еще в таком количестве – ведь механический турок играл вплоть до 1845 года, когда и сгорел в огне в том самом памятном пожаре в Филадельфии.

Надо сказать, что к тому времени даже самого Кемпелена уже не было в живых – он скончался еще в 1804 году. Но его механический шахматист, купленный известным импресарио Малзелом, продолжал триумфальные турне по всему миру. В 1809 году турок удостоился чести сыграть с самим Наполеоном. Игра состоялась в Шенбрунне в торжественной обстановке и при огромном стечении народа. Самолюбивый Бонапарт, конечно, не потерпел бы проигрыша и потому решил, если партия начнет складываться не в его пользу, пуститься на хитрость: в разгар игры он умышленно сделает неправильный ход. Так и вышло. Но неожиданно турок поправил императорский ход. Наполеон снова пошел неправильно. Механический игрок вновь терпеливо переставил фигуру противника на нужную клетку. Император взъярился – он же понимал, что проигрывает. И он в третий раз неправильно передвинул фигуру. Турок потянулся поправить ход, но Наполеон придержал фигуру рукой. И тогда автомат с грохотом сбросил всю доску на пол. Зрители затаили дыхание: а ну как император прикажет отправить неудавшегося механического игрока на свалку. Но Бонапарт только усмехнулся: «Моя тактика всегда права – не могу выиграть по правилам, так выиграю без них! Я ведь победил, господа, признаете?» Придворным только и оставалось, что склониться в признательном поклоне.

С тех пор множество изобретателей пыталось сконструировать куклу, подобную турку Кемпелена, но их создания не выдерживали никакой критики. Многие пытались доказать, что механическое чудо – своеобразная афера. В дискуссию оказались втянуты и великий поэт Гете, и американский писатель По, родоначальник детективного жанра. Но разгадка пришла сама собой, когда в 1820 году в Лондоне вышло «Собрание 50 беспроигрышных партий, сыгранных знаменитым механическим турком». В книге рассказывалось, что за почти полвека игры было сыграно около 300 партий и проиграно всего 6. Фантастический результат! Но далее следовало вообще невероятное: семь знаменитостей шахматного мира признавались в том, что находились внутри машины, играя рукой турка. И это были лучшие шахматисты своего времени: Альгейер, Вейле, Уильямс, Льюис, Александр, Муре и Шлумбергер. Лондонский издатель рассчитывал, что их заявление произведет сенсацию. Но случилось поразительное: шахматистам никто не поверил! Еще бы – все они были рослыми мужчинами нехилой комплекции – как же им удалось уместиться в машине, сплошь нашпигованной механизмами?!

Ну а после памятного пожара в Филадельфии интерес к механическому шахматному чуду был и вовсе потерян, ведь мир посчитал, что машина сгорела. Да и развитие техники в конце XIX века оставило далеко позади все предыдущие «чудеса». Однако великие авантюры не проходят бесследно – и след шахматной аферы неожиданно обнаружился в 1945 году. Французский солдат из союзнической оккупационной армии, расквартированной в Вене, случайно обнаружил в одном из старых подвалов фигуру турка вместе с ящиком, наполненным механизмами уже давно забытого предназначения. Находку передали историкам техники. Их тщательное обследование привело к поразительному результату. Оказалось, все оппоненты были правы и не правы одновременно. В ящике действительно сидел живой шахматист – и места там хватало. И хотя колеса, шестеренки, валики и рычаги вращались и крутились, их было не так много, сколь казалось зрителям. Они просто умножались хитро установленной системой зеркал, эта же система надежно скрывала от глаз зрителей и спрятанного шахматиста. Однако помимо механики, рассчитанной на зрительный эффект, талантливый Кемпелен изобрел еще и небольшую систему, посредством которой шахматист управлял куклой турка. И вот это изобретение и было незаурядным для своего времени. Оно позволяло объединить в единую систему две доски – внешнюю (перед зрителем) и внутреннюю (находившуюся в ящике). Таким образом, действия реального игрока переносились на внутреннюю доску перед спрятанным шахматистом. Его же ходы автоматически переносились на руку турка, который послушно переставлял фигуры на внешней доске. Словом, это был синтез человека и машины. Пройдет пара веков, и человек снова объединит свои усилия с машиной – так родится шахматная программа для компьютера. И уже к концу ХХ века сам чемпион мира Гарри Каспаров не раз сыграет с компьютером.