Сиглуфьордюр, среда,

21 января 2009 года

Карл молча смотрел на Ари.

— Задержанных за это убийство не было, — сказал Ари, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Карл пожал плечами:

— Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. — И снова стал резать лайм на кусочки.

— Ловко у тебя с ножом получается.

— Научился в детстве. — Он усмехнулся. — Ты меня не поймаешь, недоносок, кишка тонка. Пришел напугать меня. Этот номер не пройдет. — В его голосе была решимость.

Посмотрим.

До сих пор он не ошибался. Хотя Карл и не подтвердил его предположений. У Ари в запасе было еще кое-что.

— Когда ты отсюда уехал?

— В Данию? В восемьдесят третьем году. Хотел бы я никогда не возвращаться.

— Летом?

— Нет, осенью.

— Мне кажется, вам жилось нелегко здесь, в Сиглуфьордюре, в то время.

— Ты о чем?

— Твои родители были не очень богатыми людьми, верно?

— Мои чертовы родители были бедными как церковные мыши, это так.

— Но ты купил в свое время автомобиль… Внедорожник. Тот самый, который сейчас принадлежит отцу Анны.

Впервые на лице Карла промелькнуло беспокойство.

— Какое отношение это имеет к делу?

— Отличный внедорожник, — добавил Ари, хотя он в глаза не видел этот автомобиль.

— Да, роскошная машина. Жаль, что его пришлось потом продать.

— Почему вы переехали?

— Тебя это не касается. — Карл подумал, потом добавил: — Отец не мог здесь найти себе работу.

— И только это было причиной?

— На что ты намекаешь? — Он приподнялся в кресле, продолжая держать в руке нож. Лайм был давно забыт.

— Откуда у тебя были деньги на покупку такого дорогого автомобиля?

Карл молчал.

— Неужели старушка так хорошо тебе платила?

Карл побледнел, но ничего не сказал.

— Мать Пальми, ты, кажется, работал у нее? Я слышал, ты выполнял разные поручения, починял кое-что, травил паразитов… Я разговаривал тут с одной женщиной, которая работала в кооперативном магазине в то время, и она вспомнила, что ты покупал у нее крысиный яд и рассказал ей, что взялся за травлю крыс в доме этой старой дамы.

Ари остановился, наблюдая, как Карл съежился в своем кресле.

Наконец-то!

— Пальми сообщил мне, что его мать не доверяла банкам и прятала все деньги дома… Но когда она умерла, денег не было даже на похороны. Не странно ли это?

Ари выжидал. Карл поднялся. В руке у него был нож, но он был спокоен.

— Может быть, все дело в том, что она доверилась тебе и рассказала, где прячет деньги? А может быть, ты просто ограбил ее, когда она скоропостижно умерла летом восемьдесят третьего года от инсульта. Я спрашивал у врача в больнице, может ли крысиный яд привести к инсульту, и тот подтвердил мое предположение. Тогда никому в голову не пришло заниматься этим… женщина шестидесяти семи лет умирает от инсульта. А милейший юноша, который работает у нее, через короткое время покупает роскошный автомобиль… И никто не сумел сопоставить эти два факта, кроме твоих родителей.

Карл не отвечал. Лицо его побледнело от ярости.

Ари продолжил:

— Это же совершенно ясно. Ты убил женщину, чтобы завладеть ее деньгами. Их было много? Достаточно, чтобы купить внедорожник. Осталось еще что-нибудь? Тебе удалось обмануть ее так же, как ты обманул меня, на первый взгляд такой невинный, дружелюбный, вежливый. Но твои родители видели тебя насквозь. Они уехали из страны, чтобы правда не раскрылась. Ты не мог их обмануть, верно? Они видели тебя насквозь и знали, на что ты способен.

Карл быстро подошел к диванному столику. В руке у него был нож.

Ари сидел на диване, теперь их разделял только столик.

— Проклятье! Ты никому не расскажешь об этом ни слова… Иначе…

— Иначе что? — Ари сразу понял, что произнес глупость. Было ясно, чем ему угрожают.

Карл наклонился через стол и крепко схватил Ари за больное плечо, его рука все еще была на перевязи.

Боль пронзила его, и Ари охватил страх: крыса в ловушке, загнанная в угол.

— Я должен разобраться с этим прямо сейчас.

В глазах Карла плясали огоньки безумия, он поднял нож. Ари тут же вскочил и нанес молниеносный удар. Этого было достаточно, чтобы Карл потерял равновесие. Он отшатнулся и упал, выронив нож.

Ари мгновенно перескочил через столик и, забыв о своем мобильнике, бросился к двери.

Он слышал, как Карл, вставая, посылал ему вслед проклятия.

Ари распахнул наружную дверь и нырнул в метель и темноту, снег ослепил его, ноги были как гири — все, как в страшном кошмаре.

Он срезал путь по старому футбольному полю в центре города, погребенному под слоем снега. Прошли годы с тех пор, как он, маленький мальчик, пересекал такое поле; это было в Рейкьявике.

Он не должен этого допустить. Нужно успеть. Карл наверняка был недалеко, отчаяние может толкнуть его на что угодно. Ари также знал, что, если он остановится, его жизнь закончится здесь, в одиночестве, в луже крови на снегу.

Он перебрался через большой сугроб и оказался на тротуаре около городского алкогольного магазина. Нужно спешить, мчаться что есть духу, не оглядываясь. Мысль, что они теперь могут припереть Карла к стенке, придавала ему сил.

Ари добежал до Ратушной площади, пересек ее и припустил к полицейскому участку.

Его подгонял ужас.

Надо торопиться.

Еще немного — и он у цели.

Сиглуфьордюр, среда,

21 января 2009 года

До премьеры оставалось совсем мало времени.

Именно тогда Нина решила сделать свой ход. Она уже достаточно долго ждала. В свое время она согласилась работать в «Актерском содружестве» просто ради того, чтобы быть рядом с ним, человеком, которого она любила.

И хотя он не раз говорил ей, что они не могут быть вместе, она всегда знала, что они будут парой так или иначе. И он был так добр к ней.

Она намеревалась объясниться с ним после спектакля.

Предложить ему… что ж такого, да, свидание. Как у молодых.

Она упустила свои молодые годы. Слишком долго она ждала в жизни, наблюдая, как та проносится мимо нее, словно пейзаж за окном машины, которая мчится чересчур быстро.