– Если кто-то, кроме меня и моих приближенных узнает, что у тебя есть такие артефакты, быть беде. Мы отвлеклись от главной проблемы. Я должен тебя спрятать. Адерли не успокоится, пока не спасет, как ему кажется, тебя от моих чар. Артефакт… Все твои артефакты нужно спрятать. И тебя тоже.

От серьезности и спокойствия тона Джека МакФэйна, по коже прокатились мурашки. Женя вдруг осознала, что ей действительно может угрожать опасность, особенно благими намерениями лорда Лесли Адерли. Весь этот мир, весь этот век неожиданно потерял все очарование, с такой заботой созданное маркизом. Стало страшно.

– Мне нужно вернуться, – сказала она, опустив взгляд в пол.

Она слышала, как лорд Фэйн подавил стон, как скрипнули, сжавшись, кулаки.

– Я не могу тебя отпустить, – проговорил он глухо.

– Джек… – выдохнула Женя. – Ты же понимаешь, мне здесь совсем не место. А теперь еще и Лесли…

Маркиз вдруг резко развернул ее к себя, в глазах полыхнули звезды, Жене на секунду показалось, он намеревается испепелить ее взглядом.

Но лорд Фэйн прошептал горячо:

– Ты не понимаешь, Джини, я не могу тебя отпустить. Я не хочу тебя отпускать. Я не шутил, когда сказал, что хочу жениться на тебе. Мои тени нашли тебя еще до того, как я сам тебя увидел. Наша встреча была предрешена.

– Тени? – переспросила Женя, вдруг вспомнив странные ощущения слежки, когда она оставалась в одиночестве. – Так это ты? Ты подглядывал за мной?

Она попыталась изобразить в голосе возмущение, но оно получилось вялым и растаяло, как кучка снега под весенним солнцем, когда лицо маркиза приблизилось.

– Тени это часть меня, не сердись, – сказал он бархатно. – Они часть меня, но остановить их я не могу, как и не могу прервать своего дыхания. Я ощутил тебя, когда ты появилась. Меня тянуло к тебе, и я сам не понял, зачем тогда выехал в экипаже, когда повстречал вас с Адерли возле городского рынка.

– Джек, я понимаю, но… – попыталась вразумить его Женя, хотя на самом деле понимала очень мало.

Но он не дал договорить.

– Половина города полнятся слухами обо мне, которым верят такие, как Адерли, – проговорил маркиз, глядя ей в глаза. – Они считают, что я применяю магию, чтобы очаровывать их жен и невест. Но это полнейшая ерунда. У меня попросту нет таких сил. Единственная магия, которую я применял по отношению к женщинам это забота и внимание, которых они, по всей видимости, были лишены. Но сейчас даже если Мария-Антуанетта сойдет с полотен и пожалует мне свою благосклонность, я останусь с тобой. Не проси меня отправить тебя в твое время. Я найду другой выход.

Внутри Жени все сжалось. Маркиз сказал ей те слова, которые мечтает услышать любая женщина. Он готов бросить мир к ее ногам, этот странный, опасный и рыжий мужчина с глазами цвета ночи. Но остаться здесь, подвергаться опасностям, начиная от незнания норм поведения, заканчивая холерой, которая наверняка есть в городе, где нет канализации, слишком суровое испытание для полуцифрового ума.

– Джек, ты не понимаешь, – проговорила она устало. – Я знаю, у тебя есть сила, но я не могу тут жить. Я должна…

Он прижал пальцы к ее губам.

– Мы уедем. Завтра же. Верь мне. Адерли до нас не доберется. Мы уедем туда, где моя магия не будет проблемой. Где ее не станут бояться. И тебя примут, как свою.

– Но… – попыталась возразить Женя сквозь палец.

На это маркиз придвинул ее еще ближе и приник поцелуем к губам.

Женя больше не смогла сопротивляться. Когда маркиз опрокинул ее на постель, из головы вновь выветрилась вся сознательность и рациональность, а проблемы потеряли форму и растворились в умелых ласках лорда МакФэйна. Он скользил пальцами по ее коже, целовал и покусывал мочки, прижимал так, словно боялся, что делает это в последний раз.

Ее платье задралось, и ладони маркиза свободно блуждали по ее бедрам. По телу раз за разом прокатывались волны, лишающие остатков разума, хотелось лишь одного – забыться, раствориться в его горячих и надежных руках.

Лорд Фэйн целовал ее все с большим исступлением, спускался к шее, скользил губами по ключицам. Его пальцы освободили грудь от платья и теперь дразняще ласкают. Тело наполнилось сладкой истомой, Женя прогнула спину, подаваясь навстречу его рукам, но вместо пальцев на самой вершинке сомкнулись губы.

Женя простонала. Его язык задвигался быстро, словно трепещущие крылья бабочки, она зарылась пальцами в его волосы и раскрылась на встречу маркизу.

– Джек… о… Джек… – взмолилась она.

– Ты сводишь меня с ума, Джини… – прошептал маркиз спуская кюлоты. – Я теряю голову, теряю разум рядом с тобой. Я как шестнадцатилетний мальчишка… О боже, Джини…

Одним движением он оказался меж ее ног и, оторвавшись от нежного тела, на секунду завис над ней. Женя подняла на него затуманенный взгляд. Маркиз смотрел на нее так, словно старается запомнить, впечатать в память каждый сантиметр ее лица.

– Даже если это был бы последний день в жизни, – проговорил он хрипло, – я бы провел его именно так.

В ответ на это обхватив лицо маркиза ладонями, Женя сама припала к его губам и целовала, постанывая и прижимаясь все сильнее. Сейчас она не представляла, как вообще жила. Как смогла прожить все эти годы без этого мужчины с огненными волосами. Мелькнула слабая мысль, может она и впрямь околдована. Но если так, эта магия древняя, как сам мир потому, что она и создала его. Любовь создала его.

Еще несколько часов назад она и представить не могла, чтобы открыть ему то, что испытывает рядом с ним. Но сейчас, после того, как возник Адерли и едва не лишил тех недолгих мгновений, которые отведены ей и Джеку, захотелось сказать. Сказать маркизу о своих чувствах, которые налетели, как шквал среди ясного дня, и смели всю логику. Весь разум и трезвость. Всего за несколько дней она всеми клеточками ощутила, что этот человек именно для нее, даже не смотря на три столетия, которые их разделяют.

Отстранившись, она, все еще держа его лицо в ладонях, прошептала:

– Джек, я…

Но его губы заглушили слова, и Женя не смогла остановиться, когда они требовательно и нежно стали целовать. Их языки сплелись в жарком танце, тело заныло, а низ живота наполнился знакомой теплотой, сворачиваясь тугой пружиной.

Женя выгнулась и застонала, когда пальцы маркиза подцепили белье и коснулись заветного бугорка.

– Да, моя дорогая, – прошептал он ей прямо на ухо. – Я сделаю тебя самой счастливой…

Лорд быстро стянул с нее белье и развел ей ноги. На секунду Женя ощутила себя беззащитной и постыдной, что только распалило. Обвив ногами его стан, она прижалась к нему всем телом.

В следующий момент Женя оказалась на нем, оседлав, словно жеребца. Она чувствовала, как его разгоряченное естество упирается ей в самое сокровенное. От такой близости, лицо маркиза мучительно исказилось, словно ему невыносимо терпеть дольше.