« Моя… Ты только моя, Даша» - сердце режет, полосует воспоминанием его хриплого голоса. Его пьяных глаз, необузданных, лихорадочно-страстных жадных прикосновений этой ночью… Нежностью той предыдущей, когда ласкал меня, а голова кругом шла…

   Зачем?

   Зачем все это было, если все- неправда? И я – лишь часть его плана? Зачем?

   И мне бы бежать, - пусть даже сейчас, через окно, пусть босиком…

   Но не убегу, и прекрасно знаю об этом…

   Меня поймают еще до того, как я встану на подоконник.

   Зажмуриваюсь, слыша грохот к комнате, где остался Влад. И вжимаюсь в матрас еще сильнее.

Влад.

   Блядь!

   Ал уходит, а я зажимаю пальцами переносицу.

   Опрокидываю в горло полный стакан виски.

   Не сдержавшись, сметаю все на хрен со стола.

   Он прав.

   Блядь, тысячу раз прав, - и он и Гордей!

   Сколько дерьма я за свою жизнь выгреб, сколько крови нахлебался, но самые сложные времена, кажется, настают именно теперь.

   Мало того, что жизнь Регины под угрозой, а я за все эти дни, блядь, даже не приблизился к тому, где ее могут держать и как ее вытаскивать.

   Тут все гораздо серьезнее.

   Грача завалили, а это означает конец эпохи, развал большой империи, которая выстраивалась годами. Смена власти, переворот. И смерть нависла над каждым из нас, если мы сейчас все вместе не вырулим. Не только бабки и бизнес приберут к рукам, все, что нам, соратникам и приближенным Грача принадлежит. Каждого из нас вычистят. С семьями, со всеми родственниками. Никого не оставят. Потому что даже младенец, когда подрастет, станет мстить. Никто не забудет. В нашем мире не забывают ничего и никогда!

   А я, вместо того, чтобы все силы на спасение сестры бросить и клубок этот, блядь, змеиный, распутывать, с девчонкой вожусь, которая ничего, кроме угрозы, не представляет! Тысячу раз брат прав! И Гордей и все остальные!

   И приезд этот его мне не на руку. Вот абсолютно.

   Я же его старался всю жизнь подальше от всех раскладов, от дерьма этого держать. Когда возможность появилась, первым делом его в Англию отправил, к Мороку и Лютому под крыло. Чтобы выучился, чтобы жил, как человек и обо всем , что нам пережить пришлось никогда не знал. Чтобы его вся это дерьмо никогда не коснулось!

   И Регину держал от всего этого подальше!

   Растил, как маленькую принцессу.

   Она же младенцем на моих руках осталась, когда родители погибли.

   Оберегал. Пылинки с нее сдувал. Близко не подпускал никого из нашего окружения к моей девочке.

   Каждый миг сердце ребра проламывает, как подумаю, что с ней может быть. Но уверен – пока не тронут. Не должны.

   Если бы, блядь, только моя жизнь, мое бабло на кону были – еще ладно бы. Но теперь… Когда развернулась настоящая война… Я, как идиот, занимаюсь девчонкой!

   Давно тревожные звоночки появились, ой, как давно. Пару лет как.

   Несчастные случаи, автокатастрофы, сбои в крупных бизнесах, - как с заводом Морока. Давно кто-то начал под размеренную просчитанную до мелочей империю копать. И причем с явным прицелом не одно что-то хапнуть, а всем завладеть.

   Только, блядь, ниточки терялись и не просматривались. Многое выглядело случайностью, просчетом, несчастным случаем.

   Я давно этим занимаюсь, давно отслеживаю того, кто на переворот замахнулся. Чуйка сработала буквально с первого раза, с первой же непонятки. Правда, в последнее время все как-то улеглось, утихло. И мы с Грачом слегка расслабились. Такого уж точно не ожидали.

   В новогоднюю ночь все собраться должны были, у Грача в доме.

   Но я знал, что Кобра приехал на пару дней раньше. Схоронился в своем домике в лесу. И еще пару ниточек накопал. Собирался встретиться с Грачом пораньше, обсудить новые факты и подробности. Того, кто под него копать начал, нужно было срочно вычищать.

   Специально Гордея и людей своих отпустил, отправил для отвода глаз.

   Вышел из клуба, решил пройтись пешком немного.

   Задумался на пустынной улице и не заметил, как в бок вонзился нож.

   Повалился на снег, зажимая рану. Того, кто пырнул, утащил за собой. Его же ножом горло ему и перерезал.

   Пустынно.

   Один снег валит хлопьями. Никого. И исполнитель  уже никогда не расскажет о своем заказчике, - хватило одного молниеносного удара. Рефлекторно.

   Да и смысла пытать его нет, - мелкая сошка, о реальных фигурах никогда ничего не знают.

   – Гордей! – тут же набираю свою правую руку.

   – Грача только что зарезали в собственном доме, - докладывает он ледяным голосом.

   Блядь!

   Ножи.

   Мы выросли вместе, вместе поднимались на кровавых улицах. Неразлучая шестерка.

   Я, Грач, Дан Лютый, Морок, Юрка Шальной и Рус Дьявол. Ни хрена не цветами была выстелена наша дорога наверх, ни хрена. Никто не думал, что мы вообще, на хрен, выживем. Но мы выгрызали свои жизни, блядь, зубами. Как дикие звереныши, которым нечего терять. И выгрызли. Так, что многие годы ни одна сука не могла на нашу власть посягнуть.

  И сила наша была в том, что мы вместе.

   На крови поклялись в том, что подыхать будем, а своих не бросим, из любого дерьма вытащим, всегда плечо подставим. Даже если неправ. Даже если сам виноват, что в дерьме оказался.

   Не просто на крови. Над телом нашего друга поклялись, Юрки Шального. Когда на руках на наших умирал после передряги. До сих пор руки от крови его горят.

   Лютый с Мороком тогда в Англию свалили. Там чистыми бизнесменами стали, никакого криминала, один бизнес. Хотя к нам и обращались, если надо было порешать или прикрыть. Я ведь и Ала к ним отправил. Спасти хотел. Уберечь. Жизнь ему нормальную дать, не такую, как наша была.

   Рус пропал, как сквозь землю провалился.

   А мы с Грачом остались. Догрызать все, что можно, силой и бескрышностью свой кусок на этой земле выгрызать.

   С тех самых пор клинок, - моя визитная карточка. Все знают, в этом мастерстве, будь то ножи или сабли, мне нет равных. Все знают, что если клинком кого-то завалили – это я расписался, оставил свой автограф.

   Время давно другое.

   И нам давно этим заниматься не приходится.

   Грач всех и вся давно держит в железном кулаке.

   Я же держу элитные бойцовские клубы, делаю уникальные клинки, мне принадлежит весь игорный бизнес в стране и самые шикарные ночные клубы и бордели. Бордели для избранных, где как в тысяча и одной ночи всегда удивляют и ублажают так, что остановиться и уйти просто невозможно. Для очень избранных, естественно, людей. Но есть и у меня особые, специальные девочки. Которые становятся любовницами, спутницами, а иногда и женами наших партеров или предполагаемых противников. Самые умелые, самые чувственные соблазнительницы. Еще и при мозгах.