Сейчас Крофорд за ней заедет. Надо быть готовой. Надо думатьтолько о том, чтобы быть готовой.

Черт возьми. Черт ВОЗЬМИ. ЧЕРТ ВОЗЬМИ. Вы же ее убили,доктор Чилтон. Ты убил ее, доктор Дерьмячья Морда. Лектер много еще чего знает,и я могла это выяснить. А теперь все пропало. Все пропало. Все впустую. ЕслиКэтрин Мартин всплывет, я заставлю тебя на нее посмотреть. Слово даю. Забрал уменя это дело. Стоп. Нужно сейчас же заняться чем-нибудь полезным. Прямосейчас. Сию минуту. Что я могу сделать прямо сейчас? Сию минуту? Привести себяв порядок.

В ванной — разные сорта мыла в бумажной обертке, шампунь,лосьон, крем и небольшой набор швейных принадлежностей; в хороших мотеляххорошо заботятся о постояльцах.

Встав под душ, Старлинг, словно во вспышке молнии, увиделасебя малолеткой, несущей полотенца, куски мыла в бумажной обертке и флаконы сшампунем матери. Она работала в мотеле горничной. Когда Клэрис было восемь лет,туда повадилась ворона, одна из стаи, прилетавшей в их затхлый городишко вместес резким и пыльным ветром. Ворона эта приноровилась таскать мелкие вещи стележки горничной. Тащила все, что блестит. Терпеливо ждала удобного случая, азатем усаживалась на тележку и принималась копаться среди множества вещей,необходимых для уборки. Иногда ей приходилось совершать аварийный взлет, и при этомона непременно гадила на чистое белье. Как-то раз одна из уборщиц швырнула вворону отбеливателем, нимало ее не испугав. Только белая россыпь пятенпокрывала с тех пор иссиня-черные перья птицы. Черно-белая ворона всегдаследила за Клэрис, дожидаясь, чтобы девочка отошла от тележки — отнестичто-нибудь нужное матери, когда та мыла ванную. Именно в дверях такой ванноймать и сказала, что Клэрис придется уехать от них и жить в Монтане. Потом матьотложила полотенца, которые держала в охапке, села на край кровати и прижалаКлэрис к себе. Старлинг до сих пор снилась эта ворона, а сейчас привиделасьособенно четко, она даже и подумать не успела — почему вдруг? Рука сама собойподнялась — швырнуть чем-нибудь, а затем, оправдывая неожиданный жест,проследовала ко лбу и убрала с него мокрую прядь волос.

Оделась она очень быстро. Брюки, блузка, шерстянаябезрукавка, короткоствольный револьвер удобно устроился под мышкой в своейплоской, словно блин, кобуре, подсумок со скорозарядным устройством — на поясес противоположной стороны. С пиджаком надо бы поработать. Шов на подкладкесильно потерся. Ей необходимо чем-то занять себя. Занять себя, чтобы остыть.Она взяла из ванной швейные принадлежности и подшила подкладку. Некоторыеагенты вшивают шайбы в полы пиджака, чтобы они легче откидывались; надо будеттоже так сделать…

В дверь постучал Крофорд.

С точки зрения Крофорда, разгневанные женщины выглядятвульгарно. Волосы на затылке яростно торчат перьями, лицо в пятнах, молнии незастегнуты. Все неприглядные черты вылезают наружу, словно под увеличительнымстеклом. Старлинг и тут не изменила себе: она выглядела прекрасно, хотя злабыла как черт.

Крофорд чувствовал, что вот сейчас ему может открыться в нейнечто неожиданное, некая правда.

Она стояла на пороге; из открытой двери на него пахнуловлажным теплом и ароматом хорошего мыла; постель была аккуратно застеленапокрывалом.

— Что скажете, Старлинг?

— Я скажу — черт бы его побрал, мистер Крофорд. А вычто скажете?

Он сделал головой приглашающий жест:

— Кафе на углу уже открыто. Идемте, выпьем кофе.

Утро было мягкое, совсем не похожее на февральское; они шлимимо больницы, и солнце, все еще низко стоявшее на востоке, ярко-краснымилучами озаряло ее фасад. Джефф медленно следовал за ними в служебном фургоне,им было слышно, как потрескивают там рации. В какой-то момент он протянул вокно Крофорду телефонную трубку, и тот очень коротко с кем-то поговорил.

— А я могу подать иск на Чилтона за то, что онпрепятствует исполнению закона?

Старлинг шла чуть впереди, и Крофорд видел: на щеках у неенапряглись желваки, когда она, задав этот вопрос, замолчала.

— Нет, ничего не выйдет.

— Ну а если он угробил Кэтрин, если она погибнет из-занего? С каким удовольствием я вцепилась бы ему в физиономию… Не отправляйтеменя назад, в Академию, мистер Крофорд. Позвольте и дальше заниматься этимделом.

— Два условия. Первое. Если я вас оставлю, то вовсе недля того, чтобы вы вцепились Чилтону в физиономию. Этим займетесь позже.Второе. Если я задержу вас надолго, вас отчислят. Это будет стоить вамнескольких лишних месяцев. Академия никому не делает поблажек. Я могу толькогарантировать, что вас возьмут обратно, но это — все. Место для вас будет, этоя обещаю.

Она тряхнула головой, высоко подняв подбородок, затем сновапотупилась, но шага не замедлила.

— Наверно, такие вопросы нельзя задавать начальству,невежливо, но — у вас неприятности? Сенатор Мартин… Она может здорово вамнапортить?

— Старлинг, мне через два года уходить на пенсию. Нашеля тело Джимми Хоффы[59] и тайленолового[60]убийцу, не нашел — я все равно должен буду уйти. Так что все остальное не имеетзначения.

Крофорд, весьма осторожный в своих желаниях, знал, какхочется ему быть мудрым. Он понимал, что стареющий мужчина может уйти в этомжелании настолько далеко, что в конце концов создаст свою собственную, мнимуюмудрость. А это убийственно для поверивших в него молодых. Поэтому он говорилочень сдержанно и только о том, что хорошо знал.

То, о чем Крофорд говорил Старлинг на обшарпаннойбалтиморской улочке, он узнал в те долгие зимние рассветы, которые емуприходилось встречать в Корее во время войны, закончившейся еще до рожденияКлэрис. Впрочем, о Корее он не упомянул, поскольку не нуждался в этом дляупрочения своего авторитета.

— Сейчас очень трудное время, Старлинг. Используйте егос толком, и оно закалит вас. Самое трудное испытание: не дать гневу и отчаяниюпарализовать ваши мысли. В этом суть, от этого зависит, сможете вы руководитьлюдьми или нет. Глупость и равнодушие бьют сильнее всего. Чилтон туп какпробка. Его чертова глупость может стоить Кэтрин Мартин жизни. Но может, и нет.Ведь есть мы, мы — ее шанс, Старлинг. Кстати, какова температура жидкого азотав лабораторных условиях?

— Температура чего? А, жидкого азота… Минус двести поЦельсию, приблизительно. Кипит при температуре чуть выше этой.