С этими словами она несколько нерешительно вновь направилась к уютному столику, где сидел мужчина, которого она любила и о котором так мало знала.

Она сразила его наповал, задав без обиняков один простой вопрос. Хантер не мог не восхититься ею.

– Ты следил за мной? – спросила она, напряженная, словно натянутая струна.

Он мог бы солгать. Он сумел бы дать ей тысячу объяснений. Но он понимал, что ее подруга уже сообщила ей кое-какие факты, и мысленно обругал себя. Он не учел, что его могли заметить в ресторане раньше. Поэтому ответил коротко:

– Да.

Она обессиленно опустилась в кресло. Лицо у нее побледнело. Судя по всему, она не ожидала столь дерзкого ответа.

– Я увидел тебя в ресторане, – продолжал он. – И услышал, что ты уезжаешь в Пуэрто-Валларту.

– И ты последовал за мной туда?

– Более или менее так оно и было. Я приехал туда раньше тебя.

Объяснение было недостаточно убедительным, и, хотя он решил рассказать ей все начистоту, ему хотелось сделать это как-то по-другому. Он не желал раскрывать свою связь с Алленом Холлоуэем. И ему претило говорить ей о том, что Трой Рассел убил его сестру и что он опасается за Дженни. Он не знал, как объяснить свои собственные чувства.

– Зачем? – Он замялся.

– Только не надо придумывать какое-то лживое объяснение, – предупредила она. – Я не желаю слушать истории про любовь с первого взгляда и о том, что ты действовал по велению сердца. Я хочу знать правду.

– Она тебе не понравится.

– Мне вообще нынешняя ситуация не по душе. По-моему, хуже, чем сейчас, не бывает.

Он прокашлялся.

– Меня нанял твой отец для того, чтобы я охранял тебя.

– Bella! – послышался голос Альберто, пробиравшегося к ним между столиками, неся над головой тарелки со спагетти, которые он торжественно поставил перед ними на стол. – Для тебя, любовь моя, все самое лучшее. И для вас тоже, счастливчик. Относись хорошо к моей доченьке. Она настоящий ангел.

Дженни почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она с трудом видела происходящее.

– Смотрите! Она плачет от счастья! – Альберто наклонился, крепко обнял Дженни и поцеловал ее в обе щеки. Потом он погрозил пальцем сидевшему с каменным лицом Хантеру. – Смотри не обижай ее или будешь иметь дело со мной и моими братьями! – Довольный собственной шуткой, он отправился на кухню, напевая себе под нос нежную итальянскую балладу.

Воцарилось молчание.

– Мне нужно идти, – хрипло сказала Дженни.

– Не уходи. Прошу тебя. – Он протянул руку, чтобы остановить ее, но она отдернула ее.

– Не надо, не делай этого. Значит, тебя нанял мой отец? И я наняла тебя?

– Я хотел защитить тебя.

– Защитить меня? Ах ты… мерзавец!

– От Троя Рассела. Я его знаю.

Она замерла, глядя на него полными слез глазами, но в их синих глубинах не было жалости. Хантер не двигался, потому что знал, что она отстранится при любой его попытке прикоснуться к ней снова.

– Уходи, – прошептала она.

– Я не оставлю тебя.

– Ладно, тогда я тебя оставлю! – Она резко встала.

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Дженни. Вот и все.

– Меня зовут Дженива, – сказала она и, круто повернувшись, ушла.

Путь до Ривер-Оукс, резиденции Аллена Холлоуэя, был неблизким, и Хантер успел примерно сотню раз прокрутить в голове сценарий с Дженни. Время от времени, заняться самобичеванием было полезно. Это позволяло увидеть события в истинном свете.

Он позвонил у ворот и, услышав голос Натали, объяснил, что хочет видеть Аллена. Довольно долго не было никакого ответа. Потом ворота сами, как бы нехотя, раскрылись. Он подъехал к главному входу, залюбовавшись фонтаном, сделанным из положенных друг на друга каменных глыб. Вода каскадами спускалась с одного уровня на другой в синий бассейн.

Он по привычке запер джип, сам не зная зачем, потому что едва ли кто-нибудь рискнул бы открыть машину, припаркованную внутри этого бастиона.

Дверь открыла сама Натали, которая, прежде чем впустить в дом, окинула его оценивающим взглядом.

– Муж уже едет домой. Он сказал, чтобы я вас впустила, – заявила она таким тоном, что не оставалось сомнений в том, что это поручение выходит за рамки ее супружеских обязанностей.

Хантер кивнул в ответ, и напыщенности у нее несколько поубавилось. Она провела его в кабинет с высокими потолками, массивным каменным камином, где вокруг прямоугольного столика из отбеленной сосны стояло несколько кресел. Обивка мебели была в темно-синих с золотом тонах с рисунком в манере коренных американцев. Кресла изготовлены из крепкой древесины гигантской сосны. Дизайнеры Аллена Холлоуэя явно придерживались стиля юго-западных штатов. Может, его предпочитал сам Холлоуэй? Наверняка. Потому что, судя по Натали, ей были больше по вкусу парча и хрустальные канделябры.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – спросила она, и даже эта простая фраза прозвучала у нее высокопарно.

Было воскресенье. Хантер подумал, что у служанки, очевидно, выходной.

– Можно кофе? – спросил он.

– Сливки, сахар?

– Черный.

Она сразу же ушла. Хантер расположился на кушетке, подивившись тому, какая она удобная. Окинув взглядом комнату, он отметил еще кое-какие приметы юго-западного влияния: маленькие статуэтки хопи; медное изображение солнца над сосновым сервировочным столиком; застекленный шкафчик для изделий из серебра и бирюзы, напоминавших драгоценности, но служивших исключительно для декоративных целей.

Натали принесла кофе. Пальцы у нее слегка дрожали. Ее худоба производила неприятное впечатление. Хантер мысленно сравнил ее с Дженни и подивился тому, что брак Аллена Холлоуэя сохранился до сих пор.

Дженни. Инстинкт подсказывал ему, что нельзя отпускать ее за сыном одну, однако если бы он сопровождал ее, это только осложнило бы ситуацию.

Натали уселась наискосок от него, непрерывно помешивая коричневую жидкость в своей чашке. Кофе она пила, конечно, без сливок, и было бы трудно представить себе, что она кладет ложку сахара во что-нибудь из того, что намеревалась съесть. А помешивание кофе в чашке было всего лишь ритуалом.

– Какую работу вы выполняете для моего мужа? – спросила она, поразив Хантера своей прямолинейностью. Она поставила чашку на стол, угрожающе звякнув ложкой, потом крепко сжала руки.

– Я телохранитель его дочери.

– Знаете, а ведь я видела его, этого Троя Рассела. Он сделал вид, что не узнал меня, а я не сразу вспомнила, где видела его физиономию. Он прибавил в весе, но выглядит хорошо. Он по-прежнему слишком красив, чтобы ему можно было доверять. – Ее улыбка походила на гримасу. Кожа на лице Натали была слишком туго натянута. – По правде говоря, вы тоже слишком красивы.