Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эми вспомнила, что видела на прикроватном столике букет ромашек, и поморщилась.
— Когда я услышал, как льется вода, сразу же пришел к вам. Я не могу получить от вас то, что хочу, пока не докажу, что достоин вас.
— Уилл!
— Нет, позвольте мне закончить. Я всего-то и хотел, что посмотреть на собственную жену.
— Уилл, я скромная девушка.
Эми не могла сказать ему, что боится, — вдруг он посмотрит на нее и решит, что она непривлекательна? У нее маленькая грудь, и сама она слишком худа. Хуже всего, если он начнет сравнивать ее с теми красавицами, с которыми делил постель. Без сомнения, он уже разочарован, увидев ее нагую.
Уилл взял ее руки в свои.
— Кажется, сегодня я получил черную метку.
Эми опустила ресницы.
— Спасибо за цветы.
Он коснулся ее подбородка.
— Признаюсь вам еще кое в чем, даже рискуя получить еще одну черную метку.
Ее пульс участился. Что еще он сейчас скажет?
— Помните, как я сказал вам, что наблюдал за вами на балу у Бересфордов?
Она неуверенно ответила:
— Да.
— В этом платье с лентами вы казались такой высокой и царственной! Я представил себе, что у вас, наверное, длинные стройные ноги. — Он усмехнулся. — И оказался прав.
Взглянув ему в глаза, Эми поразилась: кажется, она ему понравилась.
— Полагаю, мне не следует говорить, что я еще себе представлял.
— Нет, теперь вы обязаны мне это сказать, — возмутилась Эми.
— Хорошо. Кажется, я уже сказал, когда вы вышли из ванны.
Эми покраснела, припомнив непристойное слово, которое он пробормотал: «рыжая»!
— Вы думаете только об этом?
Он усмехнулся.
— О чем «этом»?
— О том, чтобы заниматься любовью.
— Милая, я ведь мужчина. Вы бы пришли в ужас, если б знали, как часто мы думаем об «этом».
— Вы пытаетесь меня одурачить.
Он попытался ее обнять. Боже, он опять возбужден!
— Мы одеты, — напомнил Уилл. — На тот случай если вы захотите меня потрогать.
Эми очень нравился его запах — смесь сандалового дерева, крахмала и его самого.
— Я не знаю.
Он был слишком возбужден, да и ей, мягко говоря, было хорошо в его объятиях. Если она потеряет осторожность, он выиграет пари. Тогда прощайте ее надежды наделить их отношения нежностью!
— Будьте милы со мной, и я буду мил с вами, — сказал он.
Сопротивляться его очарованию было решительно невозможно, и он, кажется, старался.
— Сегодня вечером, — пообещала Эми. — Первое блюдо, но только одетыми.
Он одарил ее сияющей улыбкой:
— Буду считать часы.
— Кстати, о часах. Наверно, слуги уже накрыли к завтраку. Давайте сойдем вниз. Я позвоню Анне. Когда оденусь, постучу вам в дверь.
— Эми?
— Да?
— Я решительно настроен выиграть пари.
Рассмеявшись, она толкнула его в плечо.
— Идите же, а я пока оденусь.
Они вошли в сад, и Джорджетта схватила Бо за руку.
— Здесь, возле живой изгороди, есть скамья, — сказала она.
Кусты были достаточной высоты, чтобы скрыть их от зоркого взгляда матери.
Ветер ерошил его светлые волосы.
— Я удивлен, что ваша матушка смягчилась и позволила мне прогуляться с вами вдвоем, — сказал Бо.
— Папа застал меня в слезах и заявил маме, что она слишком опекает меня.
Бо нашел скамейку и сел возле Джорджетты.
— А почему вы плакали?
Она не поднимала глаз:
— Я скучаю по Эми.
— Вы видели ее всего два дня назад на свадьбе, — напомнил Бо.
— Теперь, когда она вышла замуж, все должно измениться. Так было и с Джулианой. Сейчас у нее муж и ребенок.
Он ничего не ответил.
Джорджетта знала, о чем он думает. Выйдя за него, она сравняется с подругами.
— Мы были близки точно сестры, а больше этого не будет.
— Джорджетта, мне не дает покоя одна мысль. Я ничего не говорил, потому что вопрос не самый деликатный.
— Вероятно, в таком случае вам лучше молчать.
— Но я должен знать, поскольку думаю об этом все время!
Джорджетта слегка отвернула лицо. Поля шляпки достаточно широки, и он не увидит, как она волнуется.
И тут Бо потянул ленту. Она хотела его остановить, однако он отвел ее руку. Потом снял с нее шляпку.
— Смотрите на меня, пока я буду говорить.
Джорджетта встретила его взгляд. Поразительно, какие красивые у него глаза. Но сейчас эти голубые глаза смотрели тревожно.
— Вы боитесь физической любви? — спросил Бо.
Джорджетта отвернулась.
— Вы не отличаетесь скромностью.
— Джорджетта, смотрите на меня и отвечайте правду.
Она смотрела на него и молча вздыхала. Он обхватил ладонями ее лицо.
— Я так и знал.
— Нужно быть идиоткой, чтобы оставаться бесчувственной точно колода! — в сердцах воскликнула она.
Бо тихо рассмеялся.
— Вам ведь нравится, когда я вас целую, не так ли?
— Да, — прошептала она.
— И, думаю, вам нравилось, когда я обнимал вас, хотя мы оба волновались. Это непросто, когда боишься, что тебя могут застать.
— Бо, дело не только в этом.
Он с замиранием сердца ждал, что она скажет нечто, что его обидит, а ее заставит чувствовать себя виноватой.
— Дело не в вас, — призналась Джорджетта. — Я не очень люблю перемены.
— Но так устроена жизнь, — возразил Бо. — Перемены — это может быть чудесно, если смело идти им навстречу.
— Мне двадцать два, а я боюсь взрослеть. Вот так — призналась вам, что я глупая гусыня и у меня в голове еще детство.
Бо удивился.
— Почему вам просто не сказать мне об этом раньше?
— Потому что мне было стыдно.
Бо смотрел на нее задумчиво.
— Ваши братья женились и покинули родительский дом. Две близкие подруги вышли замуж. И я прошу вас позволить мне сделать вам предложение. Похоже, все эти перемены вас слишком ошеломили.
— Да, но сейчас я чувствую себя еще хуже по сравнению с Эми. Мне-то повезло. Представить не могу, каково ей с таким мужем — человеком, которого она презирает.