Голос Палиара звучал даже тише обычного и заметно дрожал. Еще бы, не каждый день тебя вырывают из уютных грез о древних руинах и великих исследованиях, тыкая носом в то, чем на самом деле занимается Академия.

– Тогда в Стрелке… Что там действительно произошло? Ты ведь не хотел, да?

Не то чтобы совсем не хотел… Но пожар точно устраивать не собирался. Я криво хмыкнул:

– Была одна скверная ситуация. Меня и моих друзей зажали в угол, не отбиться нам было. Дар пробудился сам. А я не смог его сдержать. С тех пор я многое понял про то, как с ним управляться… Великие знания, вас, наверное, годам к пяти такому учат! – не сдержал я горькой усмешки и тотчас же оборвал себя: – Ладно. Хватит болтовни. Надо выбираться из проклятого коридора.

– У тебя появились идеи как?

– Представь себе, – сказал я, подходя к окну, и распахнул высокую двойную раму. В лицо ударил порыв свежего ночного ветра. Действие зеркалом отразилось по всей цепочке комнат. – Комната настоящая, а значит, окно тоже. А по этим лепным чудикам на стене ничего не стоит добраться до четвертого этажа.

Палиар в ужасе попятился от окна.

– Я упаду! – с уверенностью заявил он. – Здесь высоко.

Я лишь усмехнулся в ответ. До цели – святая святых этого дома, личных покоев архимагистра Дайне, было рукой подать.

– Плети контур, чародей. Как обычный щит, но только не сетью, а просто кольцом. Подстрахую, так и быть.

Ужаса в глазах чародея не убавилось, но к нему примешалась солидная доля восхищения.

– Все ты делаешь наоборот! – заявил он, качая головой. – Там, где другие ломают контуры, ты лезешь в окно. А потом используешь магический контур вместо простой веревки!

Я пожал плечами:

– Ведь это работает.

– В том-то и дело!

Четвертый этаж дома оказался единым огромным помещением, образующим нечто вроде гигантской ступеньки, нависающей над центральной частью – овальной выемкой на два этажа. Посередине выемки находился засаженный водными растениями бассейн, по берегам которого росли самые настоящие деревья. Высокие, подпирающие кронами прозрачную крышу. Еще раньше меня удивили толщина стен и изобилие колонн на нижних этажах. Теперь стало ясно, зачем они нужны: удерживать на себе тяжесть этого искусственного сада. С четвертого этажа на третий вели две широкие лестницы. Одну из них щедро обвивали какие-то лианы, вторую, ближайшую, словно стражи, окружали высокие, аккуратно подстриженные можжевеловые кусты. Вообще в той части оранжереи, куда мы попали, было заметно холоднее, нежели за окном. Выложенная камнями тропинка тянулась через толстый ковер серого мха. По большим валунам стелились тонкими веточками приземистые низкие кустарники.

Мы пересекли тонкую магическую завесу, стало теплее и суше. Невысокие крепенькие сосны в кадках стояли по обеим сторонам прохода. Но не такие, как можно увидеть в любом лесу. Особенно мне запомнилась одна, с длинными иглами на свисающих, плакучих ветках.

Новая завеса и очередное потепление. Во всем доме не было такого количества магических контуров, как в этой оранжерее. По сложности конструкция едва ли уступала наружным щитам. И опять то же самое: единая плетенка, берущая магию от одного большого камня, вделанного в центр прозрачного купола. Почему они все так устроены? Я задал вопрос Палиару.

– Это ведь жилое помещение, – объяснил чародей. – Присутствие мощных магических полей крайне вредно для всех живых существ, в том числе людей. Происходит спонтанная перестройка организма, изменения накапливаются и закрепляются. В течение двух-трех поколений можно ожидать появления в потомстве стабильных хиконтов. Потому артефакты-концентраторы стараются установить как можно дальше от мест постоянного присутствия.

Так вот откуда берутся сушляки! Интересно, кстати, который из великого множества здешних цветов – тот самый знаменитый ирис? У меня просто разбегались глаза от великого изобилия форм, расцветок, ароматов. Вот, например, красная в пятнах штуковина размером с доброе тележное колесо, обнаруженная в одном из отделенных пологом закутков, теплом и влажном. Стоило нам пересечь завесу, как в ноздри ударил исходящий от цветка запах тухлятины.

Впрочем, цветы нас интересовали в последнюю очередь. Следовало найти выход, соединяющий оранжерею с кабинетом и лабораторией архимагистра на третьем этаже, но ничего даже близко напоминающего дверь, нам не встретилось и в помине. Оранжерея казалась замкнутым, изолированным помещением, а этого не могло быть. Снова иллюзия? Вполне возможно.

А самым плохим было неоставляющее чувство слежки. Несколько раз мне чудился легкий шорох в стороне, порой в густой завесе листьев мелькала смутная тень. В конце концов подозрение переросло в уверенность.

– Мы не одни, – заявил я, останавливаясь и спуская с руки цепь.

Ответом мне был прерывистый шипящий звук. Из-за непонятного растения, напоминающего бочонок с пучком листьев наверху, выскользнула гибкая женская фигура.

Падучие звезды! В первый момент мне показалось, что незнакомка затянута в странный чешуйчатый наряд, оставляющий обнаженными живот и грудь, но тотчас же я понял: это не одежда. Из чужеродных предметов на теле странного создания имелись лишь замысловато украшенные браслеты на руках и ногах, ошейник и пояс с коротким изогнутым мечом. Крупная чешуя насыщенного зеленого оттенка покрывала руки, ноги и бока существа, переходя спереди в светлую мягкую кожу. Учитывая пол незнакомки, впечатление создавалось неоднозначное. Распущенные волосы красновато-рыжего цвета спускались ниже талии. С почти человеческого лица на нас в упор глядели огромные желтые глаза с вертикальными зрачками.

Когда начальное потрясение от увиденного немного улеглось, меня посетила первая здравая идея: «Ящеролюд!» Чародей, однако, был иного мнения.

– Хи-химера… – в ужасе выдохнул он.

– Хиконт? – уточнил я, приглядываясь к тончайшим магическим нитям, пронизывающим тело странной женщины и образующим особенно яркую сеть на стыке кожи и чешуи.

– Нет, обычная химера, – упавшим голосом прохрипел Палиар. – Магический гибрид нескольких разнородных существ. Я слышал, архимагистр Дайне занимался усовершенствованием животных с боевыми целями… Но человек как основа… Небесные Родители!

В отличие от чародея, меня это почему-то нимало не удивляло. И насчет боевого применения возникали весьма крепкие сомнения. Даже оружие на поясе не могло исправить впечатления. Как-то не вязались в моем представлении обнаженные маленькие груди и унизанные браслетами руки с воинским делом. Разве что ронять боевой настрой противника, показывая ему таких вот штучек.

Зато я окончательно поверил в обостренную нелюбовь архимагистра Дайне к противоположному полу. Надо просто ненавидеть женщин, чтобы сделать такое с одной из них.

Жутковатое творение архимагистра остановилось шагах в десяти, насмешливо склонив голову. Темные губы прорезала ухмылка, враз напомнившая мне о покойном Ящере. Длинный раздвоенный язык скользнул меж острых треугольных зубов.