– Великий конунг русов Олег не обязал нас участием в своем славном походе, и рузы высоко оценили его бережное отношение к нашему маленькому народу, – неторопливо и взвешенно начал старый боярин с окладистой славянской бородой. – Но мы, рузы, не хотели бы остаться за гранью его благодарности. Нам много неприятностей доставляют и вятичи, и мерь, и мурома, дружина наша слаба. Но мы уже начали переговоры с муромой и надеемся на благоприятный исход.

Боярин замолчал, ожидая, как воспримут его туманные намеки хозяева. Но Ольрих лишь беспомощно хлопал рыжими ресницами, и Неждана поняла, что отвечать предстоит ей.

– Следует ли нам понимать, что вашими единственными противниками в этом случае могут остаться одни вятичи, высокие бояре?

– У тебя ясный ум, Неждана, – улыбнулся в бороду боярин. – Мы не в силах помочь деснице конунга Олега, но мы поможем его шуйце, оттянув на себя самое воинственное славянское племя.

«Что же ты попросишь за это, боярин? – лихорадочно соображала Неждана. – Надо вытянуть хотя бы намек на ту благодарность, ради которой они к нам и пожаловали». И сказала:

– Услуга ваша неоценима, ибо она развяжет конунгу Олегу обе руки. Это воистину братская помощь, русы этого не забудут.

– Конунг Олег не только великий воин, но и счастливейший человек, имея такую разумную и такую пригожую воспитанницу. У нашего конунга всего два сына, и дозволь, Неждана, представить тебе его наследника Берсира.

Доселе молчавший молодой человек в богатой одежде встал и низко склонил голову. «Странно, – подумала Неждана, приветливо улыбнувшись будущему конунгу рузов. – Что же за этим кроется?..»

– Вятичи опасны тем, что умеют воевать мелкими отрядами, уклоняясь от решающих схваток, – помолчав, продолжал боярин. – Они знают лес, как свое подворье, и могут прорваться к нашему стольному городу Рузе. Нашего конунга беспокоит будущее его народа, и он повелел мне просить временного убежища для своего наследника Берсира у своих братьев-русов.

– Мы с радостью предоставим высокому гостю кров и защиту! – с явным облегчением выпалил Ольрих. – Старший сын конунга рузов…

«Что-то здесь не так, – думала Неждана, не слушая Ольриха, но не забывая улыбаться и кивать головой. – В его возрасте надо водить дружину, а не прятаться среди детей и женщин. Может быть, он – не воин?»

Разговор сразу упростился. Ольрих перечислял развлечения, которые ожидают знатного гостя: охоты, пиры и даже ристалища, позабыв вдруг, что из Старой Русы ушли все воины, кроме его стражи да малой дружины Нежданы. Рузы вовремя вставляли шутливые замечания, а Неждана, вежливо улыбаясь, не переставала размышлять, что же все-таки скрывается за этой странной просьбой. Она избегала смотреть на Берсира, но, внезапно встретив его взгляд, начала почему-то неудержимо краснеть. К счастью, в этот момент Ольрих пригласил к столу откушать в честь высоких гостей, и она тут же отговорилась, сославшись на домашние дела. Все встали, направляясь в трапезную; молодой человек почтительно поклонился ей, пошел к дверям, и Неждана успела рассмотреть его развернутые плечи, широкую спину, крепкие бедра. «Он хорошо знает меч и коня, – сообразила она. – Тогда зачем же его прячут у нас?..»

– Подожди меня, – шепнул Ольрих, выходя вслед за гостями.

Неждана пыталась размышлять, оставшись одна, но мысли путались, а перед глазами стояла статная фигура с развернутыми плечами и упругим шагом. И – его взгляд, заставивший ее покраснеть… Но тут ввалился Ольрих, приобретший вид крайне радостной озабоченности.

– Приятную весть несу. Скоро своих встречать будем. И – гора с плеч.

– Знаешь, зачем пожаловали рузы? – тревожным шепотом спросила Неждана, не поняв ничего из того, что он ей сказал. – Они сделали первый шаг к сватовству. Да, да. Они рассчитывают, что я привыкну к сыну их конунга, смирюсь, а потом прибудут сватать.

– Вряд ли, – усомнился Ольрих. – Ты – славянка, и Берсир сразу потеряет все наследственные права. А младший брат его с трясцой родился, какой из него конунг? Значит, у рузов опять возникнут выборные конунги, опять начнется грызня между родами. Нет, вряд ли.

– А меч Олега? Кто посмеет отказать конунгу русов, если он решит отдать меня… – Неждана внезапно замолчала. Спросила обычным тоном: – Ты что-то говорил?

– В переходе меня встретил гонец. Он сообщил, что Хальвард идет прямым путем. И еще передал слух: к нам водой идут Донкард и Сигурд.

– Сигурд?..

– Гора с плеч, гора с плеч, – радостно бормотал Ольрих, не слушая ее. – Теперь никакие послы не страшны. Устроим пир…

– Ты сказал, что идет Сигурд? Я не ослышалась?

– Дня через три будет здесь вместе с Донкардом и добрыми воями нам на подмогу.

– Сигурд, – с облегчением вздохнула Неждана и, улыбнувшись вместо поклона, пошла к дверям.

– Погоди, – несколько обескураженно сказал Ольрих. – Посольский пир начнется завтра. За тобой заедет сам Берсир, готовься.

Но Неждана уже вышла, так и не расслышав его последних слов. Ольрих довольно ухмыльнулся и заковылял в свои покои.

Ночью Неждана спала мало, урывками, и в забытьи ей чудился то спешащий на помощь Сигурд, то широкоплечий, с пристальным взглядом сын конунга рузов. К рассвету она кое-как избавилась от тревожных дум и добрых мечтаний, уснула крепким сном, но сколько проспала, так и не поняла, потому что Закира разбудила ее еще до зари.

– Проснись, госпожа. Проснись, моя красавица.

– Что?.. – Неждана села, еще ничего не понимая, еще не стряхнув сонного забвения.

– Тебя славянский парнишка требует. Весь мокрый, в лаптях и онучах, но настойчивый.

– Парнишка? Какой парнишка?… Из Новгорода?

– Спрашивала, но он одно твердит: «Передай Неждане, что я – от Тридцать шестого».

– Где он? – быстро спросила Неждана, сразу проснувшись.

– В прихожей.

– Проведи в мои покои. Скажи, чтоб ждал!

Торопливо одевшись, она вышла к посланцу. Худому, с ввалившимися щеками, в мокрой от росы одежде.

– Ты искал меня? Я – Неждана.

– Я – сын Тридцать шестого. Первуша.

– Что с ним?

– Мне велено передать так: «Отец нашел ключ».

– Отец нашел ключ? – растерянно переспросила Неждана. – Ключ… Закира, отведи Первушу в баню, подбери ему одежду. Я жду его к завтраку в своей трапезной.

Домоправительница увела немногословного паренька. В ожидании, когда его приведут умытого и переодетого, Неждана бесцельно бродила по покоям. «Отец нашел ключ». Нашел ключ… Какой ключ? Почему именно эти три слова должен был произнести посланец Тридцать шестого прежде всего? Зачем отец отправил его в трудную и опасную дорогу? Неужели ради этих трех загадочных слов?..

– Ты чем-то очень взволнована, моя госпожа? – тихо спросили сзади.