– Айбел может говорить?

– Может, когда захочет, – ответил Карвер. – Я видел, как они шепчутся с Ринглином. Та еще парочка!

– У тебя короткая память, Карвер, – сказал Берган, устало приближаясь к тому месту, где лежал лорд воров. – Не так давно и твое имя склоняли все, кому не лень, и немного было таких, кто захотел бы хоть слово сказать в твою защиту. Я думал, ты с большим пониманием относишься к своим братьям из Воровской гильдии.

– Они мне не братья, ваша светлость, – проговорил Карвер, разминая ладони так, что затрещали пальцы. Он сел и продолжил, глядя прямо в лицо Бергану: – Я никогда не убивал людей просто так, только по необходимости. Об этих двоих этого не скажешь. Мы с ними разного поля ягоды, и я никогда не буду доверять им. Вышвырнуть бы их прочь.

Берган оглянулся, поискал взглядом телохранителей Гектора и обнаружил, что Айбел пристально наблюдает за ним. Герцог улыбнулся, а коротышка поспешно отвернулся в сторону.

– Вышвырнуть? Сомневаюсь, что ты сможешь хотя бы поднять его, – пробормотал Берган.

– Поверьте, я знаю, что говорю, – сказал Карвер, поднимаясь на ноги рядом с лордом-медведем. – Они пугают Пик, она их боится. Как вы помните, меня много лет продержали в тюрьме, и я не знал, что происходит в нашей Гильдии. Но Пик была на свободе, и ей довольно много известно о Ринглине и Айбеле. Я верю тому, что она мне о них рассказала. Она хорошая девочка, способная воровка-форточница. У нее могло быть большое будущее.

– Будущее, – хмыкнул Берган. – Послушать тебя, так воровка-форточница – что-то вроде настоящей профессии.

– Для некоторых это единственно возможная профессия, милорд, – произнес Карвер. – Впрочем, благородному лорду трудно понять человека, родившегося в канаве и выросшего в трущобах.

Берган издал неопределенный звук, который должен был выражать нечто вроде извинения перед лордом воров со стороны лорда из Брекенхольма, а Карвер продолжил:

– Ночью девочка спит рядом со мной. Я стал для нее кем-то вроде приемного отца. Впрочем, это не так важно. Самое главное – Пик ни при каких условиях нельзя оставлять наедине с этой парой отморозков.

– Значит, это плохие люди…

– Они могут все еще быть плохими людьми, – быстро поправил его Карвер.

– И тем не менее мы не в том положении, чтобы слишком придирчиво выбирать себе союзников. Эти люди преданы Гектору, и этого, пожалуй, для меня достаточно.

– Вот как? – прошептал Карвер, отворачиваясь так, чтобы его не видел телохранитель Кабана. – В таком случае вам грозит опасность остаться в одиночестве. Лично я не доверяю компании, которую держит возле себя барон, и Фрай им тоже не верит.

Карвер, несомненно, был прав. Стурмландец Фрай не скрывал своих подозрений относительно угров, неожиданным образом оказавшихся на службе у Гектора. Да и кроме этого было немало вопросов и неясностей, которые могли обсуждать между собой Карвер и Фрай.

– Довольно подозрений, Карвер! – резко сказал Берган. Его слова прозвучали достаточно громко, чтобы привлечь внимание Гектора и его людей. Заметив это, Берган улыбнулся, с показной беспечностью подхватил Карвера под локоть и вместе с ним пошел по тропе, удаляясь от того места, где стоял Гектор со своими телохранителями, и приближаясь к ожидавшим их впереди Пик и Фраю.

– Они с нами, – продолжил на ходу Берган, – и ты должен признать это, Бо. Дай им делом доказать свою преданность и начни видеть мир таким, каков он есть. Перестань искать червоточину в каждом из людей.

Оказавшись под прикрытием камня, откуда их не могли слышать Гектор и его телохранители, Карвер остановился и бесцеремонно ткнул Бергана в грудь своим толстым пальцем.

– Пока мы путешествуем вместе с ними, я постоянно буду начеку, а вы, если у вас совесть чиста, спите спокойно. Пусть я буду единственным, кто ожидает удара ножом в спину, но я такой и таким останусь.

– Наверное, это ужасно – никому не верить, Карвер.

– Вы так думаете? – спросил лорд воров, бросив искоса быстрый взгляд на Бергана. – Но именно потому я и жив до сих пор.

С этими словами Карвер поспешил вперед, к стурмландцу и девочке, оставив Бергана в одиночестве дожидаться подхода магистра и его телохранителей. Сначала герцог услышал чахлое хихиканье Айбела, после чего вся троица показалась из-за каменного выступа.

Дрю согнулся в седле, чтобы посмотреть на скачущего позади него по заснеженной Дайр-роуд спутника. Есть люди, не рожденные стать всадниками, и недовольно ворчащий лорд-ястреб был из их числа. Красный Руфус был постоянно занят борьбой со своей серой кобылой, которая крайне неохотно подчинялась ему, да и делала это, только если Ястреб подкреплял свои требования сильными тычками в ее бок. Когда кобыла становилась особенно норовистой, старый Ястреб добавлял еще и поток ругательств – собственно говоря, они лились не переставая, хотя и не производили никакого эффекта. Дрю развернул Бравадо, прикусил губу и отъехал назад, к своему товарищу.

– Тише! – сказал он. – Так ты разбудишь всех Лесовиков отсюда до самого Дарка!

– Но это же не моя вина, что мне досталась такая рухлядь на четырех ножках, – возразил Руфус, безуспешно пытаясь пришпорить лошадь.

– Сочувствую тебе, – пробормотал Дрю, но Ястреб его не расслышал.

– Клянусь, эта кляча просто издевается надо мной!

Лошадь презрительно заржала в ответ.

– У плохого всадника всегда лошадь виновата, – произнес Дрю. – Пойми, она хорошо чувствует твою неуверенность. Постарайся расслабиться.

– Если ты заметил, я лорд-ястреб. Это значит, что я привык передвигаться на крыльях, и больше ни на чем. Запомни.

– И ты не забывай, что одно крыло у тебя сломано.

– Не сломано, вывихнуто, – угрюмо поправил Ястреб.

– Не суть важно. Летать ты в любом случае не можешь, а значит, сиди на своей кобыле и постарайся относиться к ней по-доброму. И помни, между прочим, что если она скинет тебя, то тебе придется заботиться не только об одном сломан… вывихнутом крыле.

Словно желая проиллюстрировать сказанное, кобыла неожиданно припустила рысью. Красный Руфус промчался мимо Дрю, держась в седле с ловкостью деревенского увальня, оседлавшего осла. Дрю хмыкнул, пришпорил своего Бравадо, и белый жеребец легко устремился вслед за Ястребом.

В обозримом будущем Дрю и Руфусу предстояло постоянно оставаться вдвоем, двигаясь к Брекенхольму, чтобы узнать причину охватившего город пожара. Лорды-олени не могли отправить туда свой отряд, и понятно почему. Стормдейл был разрушен, его жители и солдаты измотаны, многие из них ранены. Все они позарез нужны были сейчас у себя дома, им предстояло как можно скорее восстановить городские укрепления на случай нового штурма Котов.

Младший брат Рейнхарта, Мило, хотел сопровождать Дрю в путешествии в город лорда-медведя, но Рейнхарт категорически запретил сыну Манфреда покидать замок. Дайрвуд и в мирное время был очень опасным местом, а уж теперь, когда все Семиземелье оказалось охваченным войной, отпускать юного Оленя в путешествие через этот проклятый лес к горящему городу выглядело совершенным безумием. Мило очень нравился Дрю своей решительностью и самостоятельностью. Мило остался дома, но с большой неохотой, и не раньше, чем крепко повздорил со своим старшим братом.