Первая лошадь приближалась, но вожак не тронулся с места. Его сердце учащенно забилось – предстояла какая-никакая, а все-таки схватка. «Хотя бы лошадиной крови пущу немного», – подумал Черный Зуб. Кровавые Перья заухали, глядя на своего вожака, а тот, издав боевой клич, ударил своим топором ближайшую к нему лошадь, затем следующую. Земля тряслась под тяжестью копыт, а Черный Зуб с восторгом смотрел на то, как сбиваются в кучу тревожно ржущие лошади.

Кровавые Перья расслабились, теперь они просто с интересом следили за происходящим – опустили оружие и не сводили восторженных глаз со своего бравого вожака. Черный Зуб выдернул свой топор, застрявший в шее убитой лошади, поднял голову, увидел перед собой следующего коня – огромного, гнедого. Однако этот конь отличался от других – на нем сидел всадник с бледным лицом, а перед ним, поперек седла, лежала девушка. Красный плащ всадника развевался на ветру, в одной руке всадник держал поводья, в другой – обнаженный меч. Черный Зуб не успел даже как следует удивиться – меч мелькнул в воздухе, ударил вожака по лицу, и Лесовик повалился на землю.

Сквозь заливающую ему глаза кровь вожак увидел еще одного всадника – жилистого старика, скакавшего на неоседланной бурой лошади, вцепившись в ее гриву узловатой рукой. Лошади промчались мимо, по дороге, которая вела к лесу.

Когда пронеслась последняя из лошадей, Черный Зуб с трудом поднялся на ноги и повернулся к своим Кровавым Перьям. Из глубокой раны на лице вожака фонтаном лилась кровь. Вне себя от ярости, Черный Зуб крикнул громовым голосом:

– За ними!

Берган сидел на камне, глядел на долину, по которой они прошли сегодня, и молча благодарил Бренна за его милость. Ему с товарищами удалось выбраться из жутких подземных катакомб, сегодня он смог полакомиться кроликом, снова встретил своего друга Гектора. Над головой у него светит солнышко – жизнь прекрасна!

Юный магистр подошел к герцогу, один, без своих отдыхающих телохранителей. Гектор сильно изменился за прошедшее время, с тех пор как начались беспорядки. Причиной всех этих бед, безусловно, был Дрю – причиной да, но не виновником. Просто верлордам Лиссии – и не только – пришлось выбирать, на чьей они стороне. Кто-то остался верен Льву, кто-то примкнул к Волку, вот и разразилась гражданская война. Гектор всей душой предан Дрю, эти парни вообще были лучшими друзьями – до тех пор, пока судьба не разлучила их. Где сейчас сын Вергара, неизвестно; если верить Гектору, так он вообще погиб. Что же касается самого лорда-кабана, то он превратился в бледную тень того, кем был раньше.

– Присаживайся, парень, – сказал Берган, похлопывая по камню, на котором сидел. Гектор улыбнулся, подвернул свой дорожный плащ, устраиваясь рядом с лордом-медведем.

– Как вы себя чувствуете, милорд?

– Гектор, к черту формальности. Называй меня как хочешь, дядей, например, но только не милордом, особенно теперь, когда ты спас всех нас от Стрелков.

Гектор кивнул и повторил, продолжая улыбаться:

– Как самочувствие, дядя?

– Наконец-то положил себе в желудок настоящей еды – ты представить себе не можешь, чем нам приходилось питаться в этих катакомбах! И твой эликсир хорош – просто чудеса творит! Спасибо.

Медицинский саквояж Гектора – вот еще один подарок судьбы для выбравшихся из подземелья. Магистр почти никогда не расставался со своим саквояжем, слава Бренну, он остался с Гектором и тогда, когда Вега высадил юношу в Моге. В этом кожаном саквояже у Гектора было все – целебные травы, настойки, мази для любых ран. Берган сильно повредил себе грудь, когда на него обрушилась половина Хайклиффа, и с тех пор его состояние только ухудшалось – от сырости, плохого питания, отсутствия солнечного света в катакомбах у него началось воспаление. Но лекарство, которое дал герцогу Гектор, оказалось чудодейственным, здоровье Бергана значительно улучшилось всего за одну ночь. Как хорошо, что с ними магистр-кабан! Берган легонько подтолкнул ногой лежавший рядом с Гектором кожаный саквояж – внутри него тихонько зазвенели склянки.

– Не знаю, что там у тебя в этом волшебном сундучке, – произнес Берган, – но я очень счастлив, что он всегда при тебе.

Гектор улыбнулся еще раз и осторожно передвинул саквояж подальше от герцога.

– Тогда лучше не трогайте его, дядя, – сказал магистр.

– О, прости. Надеюсь, я ничего там не разбил? – ответил старый Медведь и снова взглянул на тропу, по которой они пришли. – Нам лучше не засиживаться здесь, нужно двигаться, пока светит солнце. Кстати, что говорит твой разведчик – далеко нам еще до территории Генрика?

– По словам Крипа, мы уже совсем близко, и если станем двигаться с такой же скоростью, завтра уже окажемся в центре Стермланда. Будет удивительно, добавлю, если мы до той поры не встретим кого-нибудь из следопытов Белого Медведя, – проговорил Гектор.

– Будем надеяться, что Генрик согласится помочь нам, – заметил Берган, почесывая бороду.

– Опасаетесь, что может случиться иначе?

– У нас с Генриком старые разногласия. Он упрекает меня в том, что я причастен к падению Вергара, возвышению Леопольда и всему, что за этим последовало. В свое время Совет Волка обращался к нему, просил о помощи, но ни на одно послание он так и не откликнулся. Это внушает определенную тревогу.

– Я уверен, что мы сумеем с ним договориться, дядя. Раньше он был союзником Волка – давно, правда, но попробуем убедить его снова стать им. Пойдемте, нужно готовиться в путь.

Гектор наклонился, чтобы взять саквояж перед тем, как подняться на ноги. Берган смотрел и вновь удивлялся тому, как похудел некогда пухлый лорд-кабан.

– Тебе нужно лучше питаться, Гектор, – сказал герцог. – Лорду-кабану не пристало быть таким тощим!

– Посмотрели бы на себя, дядя, – рассмеялся магистр, подхватывая саквояж.

– Ну, я-то в последнее время питался одними червями и жуками, парень, со мной все понятно. Но ты?

Гектор ничего не ответил, пошел, продолжая улыбаться, к своим людям, а Берган тем временем тяжело поднялся с камня. Высокий телохранитель, Ринглин, отвел барона из Редмайра в сторонку, желая что-то сказать ему. Бергану не нравился этот человек, как и его напарник, жирный коротышка Айбел, но что и говорить, оба они были беззаветно преданы своему хозяину. Они сражались плечом к плечу с Гектором, когда спасали Бергана и его товарищей, так что герцогу не стоило слишком строго судить ни их, ни своего друга.

– Два сапога – пара, верно?

Берган обернулся на голос. Бо Карвер лежал на снегу неподалеку, греясь в лучах холодного зимнего солнца, щурился, глядя в небо.

– Стоит ли винить их? Угры едва разговаривают на нашем языке, а второй телохранитель вообще немой.

– Жирный не немой, – произнес Карвер. Глаза его были все так же прикрыты, руки сложены на груди. Лорд воров лежал так мирно, словно стояло лето и склон был покрыт не снегом, а густой зеленой травой.