Акико склонилась к нему и что-то шепнула на ухо.

— Вот это да! — вытаращил глаза Ханзо. — И я так могу — одновременно?

Акико кивнула.

— Я буду как тэнгу! — воскликнул он. — А мне дадут меч самурая ?

Акико улыбнулась.

— Конечно.

— Я рад, что у меня сестра-самурай. — Ханзо обнял Акико.

— А я рада, что мой катимуси снова со мной, — всхлипнула она и крепко сжала брата в объятиях, как будто никогда не собиралась отпускать.

Наблюдая трогательную сцену, Джек и не заметил приближения Момоти. Лицо ниндзя опухло и почернело от побоев.

— Ну что, жить будешь? — проворчал он.

Джек кивнул, ожидая новых оскорблений.

— Это хорошо. А то глупо извиняться перед мертвецом. — Момоти смущенно опустил голову. — Сокэ был прав: у тебя сердце ниндзя.

Онемев от изумления, Джек поклонился в ответ. И тут же поморщился: рана снова открылась.

Миюки сердито схватила его за плечо и оторвала новую полоску ткани для повязки.

— Не вертись.

— Момоти! — позвал Шонин. Из кустов появились несколько ниндзя в черных синоби сёдзоку. — Кадзийя вернулся. Зови всех!

Вновь прибывшие собрались в центре поляны. Их было немного.

— Кадзийя, где твои люди? — встревоженно спросил Шонин.

Кузнец печально покачал головой.

— Выжили только мы с Даньё. Като не вернулся, а остальные погибли при нападении на деревню.

Все горестно замолчали.

— Придет день, и мы сможем оплакать павших. Но сейчас нужно выжить самим, — серьезно сказал Шонин. — Сначала мы пойдем в деревню. Акэти наверняка вышлет самураев на поиски, и надо собрать вещи и еду, прежде чем отходить на север. Дзэню-бо, отправь к женщинам и детям самого быстроного гонца, пусть они готовятся к путешествию. Нам понадобятся все...

— Шонин! — неожиданно сказал Джек.

— Да — сдержанно ответил тот. Глава ниндзя не привык, чтобы его перебивали.

— Я прав? Воробей никогда не сядет рядом с ревущим тигром.

Ниндзя разом вскочили — кроме одного.

Осознав свою ошибку, самозванец бросился на Шонина с кинжалом — так неожиданно, что никто не успел опомниться. Один только Джек не растерялся и, взмахнув рукой, метнул сюрикэн. Тонкое острие пронзило вытянутую руку. Убийца взвыл от боли и едва не выронил кинжал, но тут же снова занес клинок для удара.

Уклонившись, предводитель клана откатился в сторону. Убийца ринулся за ним, но Дзэнюбо прыгнул ему на спину и стал отнимать оружие. Они сцепились, борясь за кинжал. Дзэнюбо, более опытный в рукопашном бою, сломал ему запястье и, развернув руку с кинжалом, резко толкнул ее в грудь убийцы.

Пронзенный собственным оружием, тот согнулся пополам от дикой боли и упал на колени, выронив окровавленный клинок. Дзэнюбо сорвал с самозванца капюшон.

Безумно вращая глазами, даймё Акэти произнес на последнем издыхании:

— Никогда не доверяй ниндзя...

— Как ты догадался? — спросила Миюки, колдуя над раненым плечом Джека.

Они сидели у деревенского храма, греясь на утреннем солнце. Прошло два дня, и побег из Маруя-ма казался далеким кошмарным сном.

— Невнимательный ниндзя подобен бескрылой птице, — загадочно улыбнулся Джек.

Так он неизменно отвечал любому, кто задавал этот вопрос.

— Перестань дразниться и расскажи наконец!

Джек сдался.

— Я все понял, когда Кадзийя сообщил о смерти Като. Сиро уже убили, а ты перевязывала мою рану. Откуда могли взяться пятеро ниндзя в синоби сёд-зоку?

— Здорово, что ты додумался посчитать! Иначе Шонина не было бы в живых.

— Удивительно, что даймё Акэти действовал сам, а не отправил кого-то другого. Мне он показался жалким трусом. Видимо, жажда мести лишила его разума.

— Кстати, ты был прав — месть не помогает избавиться от боли, — печально сказала Миюки. — Гемнан мертв, а я по-прежнему тоскую о своей семье.

— А я по своей. Джек ощутил в душе зияющую пустоту, как всегда при мысли об отце и матери.

Оба молчали, поглощенные каждый своим горем. И все-таки вдвоем было легче.

Миюки опустила ладони.

— Ну вот, пока все. — Грустно улыбнувшись, она тронула его за плечо. — Пару дней будет трудно шевелить рукой. Зато когда отдохнешь, снова удивишь всех техникой Двух небес.

— Ты прирожденный целитель. — Джек взял ее ладони в свои.

Рядом кто-то кашлянул. Оглянувшись, они увидели Тэнзэна с большим мешком за спиной.

— Пора в путь. Шонин хочет выступить, пока солнце еще не высоко.

— Ты уверен, что не хочешь с нами? — спросила Миюки. В горах тихо и мирно. Ты сможешь спокойно долечить рану.

Отпустив ее руку, Джек покачал головой.

— Спасибо, но...

— Да нет... я понимаю. Конечно, ты не можешь.

К ним подошла Акико. Миюки встала и вежливо поклонилась. Акико склонила голову в ответ. Девушки так и не подружились, но, по крайней мере, прониклись взаимным уважением.

— Тогда до свидания. — Миюки снова повернулась к Джеку.

— Пожалуй, да.

Миюки медлила. Джек чувствовал, что она хочет сказать больше, но сдерживается в присутствии Акико.

— Я так и не извинилась за ту навозную кучу, — смущенно улыбнулась она.

Смахнув ресницами слезу, Миюки торопливо поклонилась и решительно зашагала к могиле родителей.

— С ней все будет в порядке? — обеспокоенно спросил Джек.

— Не волнуйся, — сказал Тэнзэн. — Я позабочусь о Миюки. — Он вынул из мешочка пять сверкающих сюрикэнов. — Это тебе. Скромная благодарность за помощь.

— Какую помощь?

— Ты сказал: «Смело иди навстречу ветру, и ты покоришь любые волны». Тогда в храме я понял, если не стану капитаном, мы все утонем. Теперь я знаю, что ты умеешь поражать движущуюся мишень, поэтому вызываю тебя на поединок на сюрикэнах при следующей встрече. Готовься!

Джек рассмеялся.

— Мне до тебя далеко.

— Так я и поверил!

Тэнзэн церемонно поклонился Джеку и Акико и зашагал к остальным собирать вещи.

Джек посмотрел на Акико. В ее глазах блестели слезы.

— У тебя все хорошо?

Акико молча кивнула, глядя в сторону. Ханзо увлеченно играл с Кобэем, радуясь встрече со старым другом.

— Киёси счастлив. — Она попыталась изобразить радость.