из Прибалтики, а он ей оказался мал).

На ноги обула пресловутые рыжие лоферы, чтобы разбавить однотонный наряд ярким пятном.

Взглянув на себя в зеркало — осталась довольна.

Вообще за этот год, как я попала в тело несчастной хроноаборигенки, мне удалось добиться неплохих результатов: вернуть естественный цвет волосам (я теперь носила светло-русое каре средней длины), немного похудеть (да, параметры Лидочки были ещё далеко не модельными, сорок шестой размер всё-таки, но фигура зато была гибкой и подтянутой, а перепад «талия-попа» приятно радовал даже мой критический взгляд).

Я вошла в свой кабинет и устроилась за столом. Общая вялость невыспавшегося организма генерировать что-то креативное мне не даст, но вот поделать тупую механическую работу, которая постоянно накапливается и откладывается в «долгий ящик», я сейчас вполне смогу.

Я подтянула к себе папку с черновиками поточных документов и принялась набивать акт на машинке. Но не успела я напечатать даже первый листок, как открылась дверь и заглянула Аллочка. Она давно уже вернулась из отпуска, но мы с нею всё как-то не находили времени нормально пообщаться, так только, перекидывались общими фразами и всё.

— Привет, — сказала она, широко улыбаясь, — ты сегодня прекрасно выглядишь, Лида. Уж не влюбилась ли?

Я сдержанно поблагодарила за комплемент и на последний вопрос отвечать не стала. Правда уши ощутимо заалели (хорошо, что длина каре всё закрывает).

— Тебя Иван Аркадьевич вызывает, — как-то слишком понятливо усмехнулась она. — Прямо сейчас.

Пришлось идти.

В кабинете у шефа по обыкновению было накурено, сам он сидел в кресле, смолил очередную сигарету и на все лады распекал кого-то в телефонную трубку.

— Это свинство, свинство и свинство! И я довожу до вашего сведения, что так дальше быть не может!

Наконец, он иссяк, со злостью бросил трубку и, откинувшись на спинку кресла, закурил новую сигарету.

Пару секунд он пребывал в состоянии глубочайшего раздумья. Видя, как он сердито морщится, я не мешала, тихо пристроилась на краешке дивана, стоявшего чуть поодаль и сбоку, и терпеливо ждала, когда он соизволит обратить на меня внимание.

Очевидно, я стала дремать, потому что мой блокнот, который я всегда на работе ношу с собой, с грохотом выпал из рук. На шум обернулся хозяин кабинета.

— А! Лида! Пришла! — удовлетворённо сказал он, и вдруг воздел руки вверх и фальшиво пропел. — Вздувайте горны, куйте смело! Нас ждут великие дела!

Я выдавила в ответ вежливую улыбку.

— В общем так, так, так, — хлопнул ладонью по столу Иван Аркадьевич, — Не буду тебя задерживать, Лида. И так дел невпроворот. В общем, ты сейчас едешь на заседание областного профкома. Будешь представлять там меня.

Я вытаращилась на него. Мда-с. Неожиданно.

— Мне некогда, жду звонок из Москвы. Сама понимаешь. Альберт где-то, как назло, запропастился. Остаёшься ты.

— А что я там должна делать?

— Небольшой доклад надо будет произнести. Но выступить требуется хорошо. Задание тебе от меня такое. Я знаю, что ты справишься. Через час Сергей тебя отвезёт.

— Но Иван Аркадьевич! За час я не успею подготовить доклад! Тема то хоть какая?

— Доклад уже давно составлен. Возьмешь у Аллы.

— Иван Аркадьевич..!

— Всё, Лида! Всё! Вперёд!

Я тяжко вздохнула и вышла из кабинета искать Аллочку.

Я шла по коридору депо «Монорельс» медленным шагом, зарывшись в подготовленный доклад. Если в общих чертах, то он мне понравился, но вот подача оставляла желать лучшего. В моё время за такой доклад на совете директоров докладчика ожидала внушительная головомойка. Поэтому мне за час нужно было переформатировать этот текст так, чтобы слова «звенели». Уж что, что, а жечь глаголом сердца я умела и знала как.

Из размышлений меня вывел Эдичка Иванов. Он явно подкарауливал меня в коридоре, поэтому, как только я поравнялась с ним, он потянул меня в небольшой коридорный тупичок, в конце которого находился противопожарный щит и чуланчик с инвентарём нашей уборщицы.

— Лида! — прошипел он. — Ты список составила?

«Вот чёрт! Только тебя мне сейчас не хватало!», — раздражённо подумала я, но вслух сказала озабоченным голосом:

— Нет.

— Да ты что?! Мы же с тобой обо всём договорились! — возмущенно оскалился он. — Там уже люди ждут!

— Тихо! — шикнула я на него, оглядываясь по сторонам. — Тут такое дело, Эдик. Тебя пасут.

Эдичка побледнел и вытаращился на меня с ошеломлённым видом:

— Что ты несёшь?

— Правда!

— Кто?

— Альберт Давидович, — еле слышным шепотом сообщила я Иванову, сделав «большие глаза». — Сказал мне во всем тебе потакать и сразу докладывать ему, а когда ты спалишься, он тебя посадит.

Иванов выпучил глаза ещё больше.

— Среди этих «нужных» людей есть его человек, — сообщила я Иванову убедительным голосом.

Ну а что, врать я умею очень даже продуманно. Таким вот нехитрым образом, я обоснованно «спрыгнула» с афер товарища Иванова, не испортив с ним отношений, и заодно столкнула его лбом с Альбертиком. Вот пусть теперь мальчики себе бодаются, а я постою в стороночке, понаблюдаю, подожду, кто победит. А дальше по обстоятельствам. И мне в принципе даже пофиг, кто из них выиграет в этой войне. Во всяком случае в результате на одного соперника у меня будет меньше. Хотя идеально было бы, если бы они задушили друг друга.

Но это всё мечты-фантазии, а мне нужен внятный результат. Поэтому я и сдала Альбертика Эдичке.

— Вот сучара! — ругнулся Иванов и развернулся уходить. Немного подумав, всё-таки сказал мне:

— Спасибо, Лида. Если что ещё будет — сразу мне говори.

— Конечно! — клятвенно пообещала я.

Кстати, про ресторан он уже больше не говорил. И комплемента о моем белоснежном наряде не сделал.

Я успела заскочить к себе, торопливо переделала доклад. И даже успела набросать небольшой план действий, как открылась дверь и вошла сияющая Зоя Смирнова.

— Лидочка! — восторженно воскликнула она и, глядя на её лучистые от радости глаза, шугнуть её я не смогла.

— Привет, Зоя. У тебя пять минут, — не отрываясь от доклада сказала я.

— Да я на минутку забежала, — покаялась Зоя. — Сегодня вечерний поезд. Уезжаю в Крым.

— Вот и чудесненько, — кивнула я. — Оторвись там по полной!

— Что сделать? — удивилась Зоя.

— Ну, в смысле отдохни, тряхни