Впившись руками в эти запоздалые розы до крови, решительно иду к двери подъезда. Со всей дури задеваю плечом так и стоящего под окном урода, и иду дальше, даже не оборачиваясь на его крикливые возмущения. На него мне сейчас насрать с самой высокой вышки. Мне важно только то, что скажет Катя. То, что я сейчас увижу в ее глазах. Даже если это будет мой самый страшный приговор. А от этого дерьма в этом зависит так же мало, как и от меня. Да ничего, по большому счету не зависит.

И все-таки, когда дверь подъезда за мной захлопывается, не сдерживаюсь и со всей дури херачу букетом по стене.

Но останавливаюсь, понимая, что цветы-то уж точно ни в чем не виноваты. Пусть хотя бы порадуют Катю, возможно, став моим единственным и прощальным подарком.

- Глеб? – глаза Кати распахиваются, а после в них появляется испуг, нет, даже паника, а сама она непроизвольно начинает пятиться назад.

Что ж, первая реакция, самая правдивая. Миллион слов не сказал бы мне больше, чем это.

- Это тебе, - мой голос звучит просто убийственно спокойно, когда я протягиваю ей потрепанный букет. А внутри все просто сковывается в лед. Давящий, обжигающий и омерзительно болезненный.

Катя молча берет помятые цветы из моих рук и идет на кухню, спрятав лицо в лепестках. Бросает его на стол, на котором мой взгляд моментально выхватывает фотографию, на которой они с уебком застыли с улыбками просто щенячьего счастья от того, что обнялись. И так же молча становится у окна, спиной ко мне, обхватив себя руками.

Мне до сих пор еще что-то неясно?

Месяц назад, я бы молча ушел, громко хлопнув напоследок дверью. Не стал бы ни тратить слов, ни унижаться.

Но сейчас… Последние события научили меня идти до последнего. И, блядь, эта женщина для меня важнее всего, что есть в жизни!

- Катя, - тихо выдыхаю я, делая шаг к ней. Теперь, стоя за ее спиной я, кажется, слышу, как бьется ее сердце. И как дрожит что-то у нее внутри.

В ответ она только всхлипывает, как будто задыхается. Рваный, глубокий вдох раскрытым ртом, - и еще крепче обхватывает себя руками.

- Если ты все еще любишь его и решила к нем вернуться, просто скажи мне об этом.

Я должен, просто должен это услышать! От нее! Сейчас! Если ж придется выпить этот яд, до сразу и до капли, чтобы никаких сомнений не осталось.

- Дело не в этом, - еле слышно, на грани отчаяния, выдыхает Катя и снова судорожно ловит губами воздух.

- Нет, Катя, - я просто поражаюсь своему внешнем спокойствию. – Дело только, исключительно в этом. Я или он? Кого выбирает твое сердце? Только этот вопрос. Больше ничего. Все остальное – детали, которые мы будем решать по мере поступления.

Она молчит. Слишком долго. И только плечи под ее руками начинают подрагивать.

А меня с каждой секундой внутри рвет на части все сильнее.

- Катя, - закрыв глаза, я так же, как и она, делаю глубокий вдох. – Я люблю тебя. И это время разлуки только показали мне, насколько сильно.

Снова тихий всхлип, но я уже решил, что должен дойти до конца.

- Я пришел, чтобы просить тебя стать моей женой, - стараясь не прикасаться к ней, аккуратно ставлю коробочку с кольцом на подоконник. – Для меня жизнь состоит в том, чтобы видеть тебя каждый вечер.

Судорожное молчание повисает над нами, как плотный сигаретный дым.

- Я все пойму. Не буду ни устраивать скандалов, ни даже бить ему морду. Но ты должна дать мне конкретный и внятный ответ. Уже. Прямо сейчас.

Вот хочется ее встряхнуть, но я только сжимаю кулаки.

- Я люблю тебя, Глеб, - наконец выдыхает она самым несчастным голосом на свете. С каких это пор именно так признаются в любви? Как будто эта любовь ее режет, как нож. – Но, прости, не могу.

- Что??? – ну вот, теперь все мое терпение уже слетает на хрен. Потому что, если она любит меня , то все остальное уже не важно. И, кажется, кто-то совсем по-девчачьи, успел себе что-то там придумать, из – за чего мы тут уже добрых полчаса проживаем никому не нужную трагедию, наживая себе седые волосы! Бля, ну вот что это за непостижимость женщин???

- Так. Давай ты мне сейчас быстренько все скажешь! Все, Катя!

Ну, что у нее там случилось? Переспала с бывшим в порыве прежних чувств, которые нахлынули из-за его появления? А потом поняла, что это было ошибкой? Скорее всего, так. Но я это переживу.

- Катя! Просто пойми. Для меня важно только одно. Кого ты выбираешь. Что бы там у тебя с твоим бывшим не вышло. Даже если это случилось сегодня. Даже если только что. Ты и я. Простой вопрос.

- Не все так просто, - вздрагивает Катя. – Глеб, я беременна.

Бля!!! Вот такого удара по яйцам я не ожидал! Но…

- Я не знаю, от кого, - лепечет Катя, судорожно глотая слова. – После того, как все это случилось с родителями, сам понимаешь, мне было совсем не до того, чтобы отслеживать цикл. Да и никаких же показателей не было! А сегодня… - она опускает руки, которые повисают вдоль ее тела, как плети.

- Сегодня я сделала тест. Пять штук, - и все показывают одно и тоже. Я не знаю, кто отец, понимаешь!

Она закрывает лицо руками и наконец прорываются слезы.

И, пусть я самый последний на свете идиот, но по всему телу у меня начинает разливаться волна облегчения. Как хороший коньяк после осенней сырости.

- Это – мой ребенок, - решительно прижимаюсь к ее спине, укладывая руку на ее живот. – Мой, если ты выбираешь быть со мной. И ничей больше.

- Нет, Глеб. Нужно дождаться родов. И сделать тест ДНК, - сквозь слезы, отчаянно качает головой Катя.

- Дурочка, - шепчу ей в волосы, прижимая к себе крепче. – Ну, какой на хрен, ДНК, Катя? Ты собираешься жить с тем, кого любишь, или угробишь свою жизнь на того, чья сперма оказалась просто быстрее? А отец – этот тот, кто вырастит и будет любить. А не кровь и клетки.

- И ты думаешь, что справишься? Что никогда не попрекнешь меня, если он окажется не твоим? Не станешь ненавидеть?

- Я уже сказал, - ох, ну что у них в мозгах, в самом деле! – Если ты со мной, то это – мой ребенок. Ты же моя!

- Твоя! – выдыхает Катя, обхватывая меня за шею. – Если бы ты только знал, насколько я твоя! Со всеми потрохами, душой и телом!

- Ну, вот видишь! Сама сказала. Значит, все, что в тебе – тоже мое.

Все, я даже не собираюсь больше ничего слушать! Хватит разговоров, а то они меня до нервного тика доведут! Просто разворачиваю ее к себе, и, наклонившись, задираю кофту, медленно целуя ее горячий живот.

- Глеб! – выдыхает Катя, еще пытаясь отшатнуться. Но я своего уже из рук не выпущу! Поэтому только сильнее подталкиваю ее к себе, обхватывая бедра.