Потому что не время.

Я хочу использовать эти мгновения с умом.

Со всей своей страстью.

Со всем своим нетерпением.

И, не думая больше, резко прижимаю тело Алёны к себе. Она смотрит на меня доверчиво и жадно, распахнув душу, пуская в неё, принимая меня со всеми моими демонами.

И от этого коктейля – нежности и красоты – просто захватывает дух.

Я не выдерживаю, склоняюсь к ней и прижимаюсь губами к губам. Несмелый поцелуй двух изголодавшихся друг по другу людей сразу же углубляется, стоит ей вздохнуть, набрав воздуха в грудь и приоткрыв для этого рот. Властью, данной мне богом, на правах мужчины, я тут же проникаю в её горячую мякоть языком, варварски захватывая всё пространство. Она поддерживает меня, мы словно кусочки пазлов прекрасно дополняем друг друга, идентично заполняя все пазухи.

По венам тут же начинает пульсацию лава, вулкан дымится, жар тел достигает критической отметки. Я не могу оторваться от своего личного, удивительного средства от ужасов повседневной реальности. Приникаю к ней все ближе и ближе, буквально не даю возможности даже вдохнуть живительного воздуха, и вокруг нас практически начинает бушевать пожар.

Со страстью, с силой, сминаю её губы, позволяя себе все, что так хотел сделать уже так давно… кажется, тысячи и тысячи веков назад. Электричества хватит, чтобы осветить небольшой город, и я не останавливаюсь.

Мне нужно здесь и сейчас выжечь на её губах клеймо, выбить тату, оставить свой след, чтобы больше никто и никогда не смел смотреть на эти губы, ожидая райского блаженства.

Потому что всё это – мое.

Моя.

С невероятным трудом я заставлю себя снизить темп и даю немного пространства нашим телам и губам. Прижимаюсь своим лбом к её и смотрю в её немного осоловевшие от накатившей страсти глаза. Мы оба дышим рвано и жадно. Но все равно не можем оторваться друг от друга.

— Я думала, ты уехал, — говорит она чуть сиплым голосом.

— Я думал, ты выходишь замуж, — отвечаю ей.

— Я не хотела, — жмурится она.

— И я не хотел, — эхом отзываюсь я.

— Ты не должен был… — она не может закончить мысль.

— Осуждаешь? — перебиваю её.

— Нет, все правильно, — вздыхает она и отстраняется. Слежу за ней с жадностью кота, увидевшего мышь.

Алёнка делает несколько шагов вперёд по поляне, прямо к обрыву, за которым плещется хрустальными голубыми и тёмно-синими водами река. Оранжевый апельсин солнца садится за горизонт, посылая последние свои жаркие лучи всему миру. Облака, окрашенные в лиловый, фиолетовый багрянец, обрамляют эту удивительную картину, полную жизни.

Хрупкая фигурка в свадебном платье ловит отсветы светила, и от этой картины захватывает дух.

— Всё правильно, — говорит она, смотря с обрыва на бескрайнюю степь реки. Подхожу сзади и кладу ей свои руки на плечи, ощущая как свою её внутреннюю дрожь. — Я не люблю Максима.

От его имени во мне все щемит, сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки.

— И была бы с ним несчастлива. Теперь я точно знаю, какой бывает любовь… Мучительной, горькой… но теперь я не могу без нее…

Я понимаю, о чём она говорит: и я тоже не могу жить без неё, она словно стала продолжением моего тела, моей души.

— Как же нам быть, Денис? — она легко поворачивает голову и мягко целует мои пальцы на своих плечах. От этого движения во мне все плавится и тает, сознание затапливает. — Как же нам быть?

— У меня нет ответа на этот вопрос, — честно отвечаю я. — Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты была счастлива. Даже без меня. Особенно без меня.

Алёна понимающе качает головой.

— Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив, хоть и без меня…

Она поворачивает голову вперёд, и смотрит, как солнце садится в темнеющую воду неспешной реки, гася свои живительные лучи в серебрящейся пучине. И думает, верно, что никогда не видела зрелища прекраснее. А я смотрю на её профиль, осветлённый оранжевым солнцем, и думаю о том же: я никогда не видел зрелища красивее.

POV Алёна

Я любуюсь отблесками заходящего солнца и думаю о том, что уже сделала неверный шаг… Я оступилась, провалилась с треском, и теперь мне нет дороги домой. Я попросту не могу вернуться. Мама непременно будет проклинать меня, твердить какая я неправильная дочь, а отец… Его тоже не обрадовал тот факт, что я просто сбежала. Я наплевала на то, сколько денег он потратил на эту свадьбу, сколько сил вложил в подготовку и какие планы строил по слиянию компаний. Для меня это всё просто потеряло смысл, потому что сейчас рядом находился тот, кого я не видела, казалось, целую вечность… Он не позволил мне совершить самую большую ошибку в жизни, но в то же время мы продолжили, взявшись за руки, падать в пропасть под названием ГРЕХ. Именно так, большими буквами, криком, обдирающим горло… Это слово отбивается у меня на сердце как тату.

Он — мой самый большой грех…

Моё проклятие и спасение одновременно.

«Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива», — звучат в голове его слова.

Они как желанная доза для наркомана… Они наполняют жизнью и сводят с ума… Лишают рассудка, гоняют кровь по венам.

Он меня любит…

И я его люблю…

«Даже без меня. Особенно без меня»…

Вот только это две несопоставимые вещи… Я не буду счастлива без него… И он без меня тоже… И мы оба знаем это. Слёзы снова скользят по щекам. Я оборачиваюсь и смотрю на Дениса. Наши взгляды встречаются в туманной, болезненной схватке. Я знаю, что всего один шаг, и мы не сможем остановиться, но как же я хочу его сделать.

— Я не смогу без тебя! — мотаю головой я. — Я не жила то время, пока тебя не было рядом… Я умирала… Каждый день без тебя был насквозь пропитан болью.

Я не выдерживаю, говорю слова, от которых нам обоим будет только хуже, и замечаю, что на его глаза наворачиваются слёзы.

— Алёна, ты же понимаешь, что нам нельзя? — выдавливает он.

Нельзя…

Как же я ненавижу это слово… Каждой клеточкой своей души ненавижу… Сначала мама вечно твердила мне, что нельзя то, и это тоже нельзя, а теперь я сама должна повторять его как мантру.

Нельзя…

Нельзя быть рядом с ним…

Нельзя думать о нём…

Нельзя его целовать…

Но я не могу! Не могу иначе! И не хочу…

Я делаю несмелый шаг вперёд, навстречу к своему запретному плоду, к греховному желанию, которое уже давно испепелило меня.

А потом перехожу на бег, подбирая юбки платья, чтобы не запутаться в них ногами, а он спешит мне навстречу.

Мы сталкиваемся на середине пути и жадно ищем губы друг друга, а когда находим, проваливаемся в пучину страсти, в пучину греха и ненависти к самим себе за то, что мы не такие как все. Мы почему-то особенные… Почему-то судьба пошутила именно над нами, но всё это неважно, когда его руки бродят по моему телу, когда он властно сминает мои губы своими, когда я вжимаюсь в него, желая раствориться в нём, стать его продолжением.