Юсуф Ахмед посмотрел на часы: через две минуты намечался сеанс связи. Он вдруг поймал себя на том, что это были самые долгие минуты ожидания в его жизни.

Наконец телефон зазвонил:

– Слушаю тебя, Селим.

– Господин, мой квадрат пуст. Нет ни одного судна, похожего на «Галию».

– Ищите, – хмуро обронил Юсуф. – Оно не могло исчезнуть бесследно.

– Господин, вчера в этом районе был сильный шторм, – виновато отозвался Селим, словно именно он был причастен к разыгравшейся стихии, – не исключено, что судно просто затонуло.

Юсуф Ахмед невольно скрипнул зубами. Подобная мысль посещала его не однажды. Но сейчас она показалась ему особенно кощунственной. На море могло произойти все, что угодно, но вот только как это объяснить Ибрагиму?

– Ты хочешь убедить меня в том, что судно с грузом на борту стоимостью в сто пятьдесят миллионов долларов исчезло просто так?

– Господин…

– Искать!

– Понял, господин, – поспешно отозвался Селим.

В течение часа последовало еще три звонка. Ни в одном из квадратов судно не объявлялось. Юсуф подошел к карте и воткнул флажки на проверенные участки. Оставались только южные районы, которые в своем большинстве были не подконтрольны клану Дарод; там хозяйничали старейшины клана Дир, и уж если к ним попадет столь ценный груз, то вряд ли удастся выкупить его за бесценок.

Последний звонок, прозвучавший от Фархи, вселил надежду.

– Господин, кажется, мы отыскали этот чертов корабль!

Юсуф Ахмед почувствовал, как мгновенно взмокла рубашка, неприятно прилипнув к спине. Прежде подобной слабости он за собой не наблюдал. В какой-то момент переполнявшие эмоции сбили ему дыхание. Вздохнув поглубже, он заговорил размеренным голосом, стараясь не показать своего волнения:

– Где именно?

– Он направляется в сторону Кении.

– Как называется судно?

– Судно, которое мы видели, называется «Мария». Оно по всем параметрам напоминает «Галию». Но что здесь самое странное, господин, – бодро докладывал Фархи, – мне кажется, что старое название закрашено, а поверх написано новое. Видна разница между старой и новыми красками.

– Почему вы его не проверили?

– Мы не могли, господин, – отвечал Фархи. – Недалеко находился сторожевой корабль русских. Мы могли бы привлечь к себе его внимание.

– Понятно.

Появилась хоть призрачная, но надежда.

– Не отпускай это судно, – приказал Юсуф Ахмед. – И проверь груз при первой же возможности.

– Мы сделаем все как надо, хозяин, – заверил Фархи.

Тяжело откинувшись на спинку стула, Юсуф Ахмед закрыл глаза. Желаемое успокоение не приходило. У него в запасе всего лишь двое суток. Не хотелось думать о том, что с ним может случиться, если он не сумеет отыскать судно с оружием. Любой человек из его окружения может оказаться агентом Аль-Каиды. Эмиссары этой организации обладают завидным даром убеждения и способны сбить с толку даже самого ревностного сторонника племенного устройства. Человеку из Аль-Каиды достаточно будет только шепнуть фразу, что Юсуф Ахмед отошел от идей ислама, и он, не колеблясь, воткнет кинжал в спину своего предводителя. Остается только уповать на милость Аллаха, пусть он не оставит своего раба без защиты.

С левой стороны «Галии» появилась баржа: она двигалась параллельным курсом в четырнадцати милях от доу. Маркова охватила смутная тревога.

– Капитан, кажется, мы идем в противоположную от Йемена сторону, – услышал Марков за спиной насмешливый голос. Оглянувшись, он увидел вахтенного матроса Масхуда Федера, а за ним стояли еще три человека.

Масхуд Федер не понравился ему с первого же дня. Марков вообще не склонен был доверять малайзийцам, хотя бы потому, что, глядя на их непроницаемые узкоглазые лица, невозможно было понять, о чем они думают в действительности. Кроме того, за долгие годы плавания у него накопился немалый отрицательный опыт общения с ними: среди них обязательно находится какой-нибудь негодяй, который баламутит всю команду. Масхуд явно был из таких.

Помощника капитана рядом не было: для откровенного разговора парни выбрали подходящее время. Именно с таких, на первый взгляд обыкновенных вопросов начинается бунт на корабле. Мятежи матросов случались во все времена и на всех морях. И нынешний не является каким-то особенным. А если знать, что судно движется без автоматической системы определения с многомиллионным грузом на борту, то стать его полновластным хозяином желает каждый.

Обо всем этом Марков подумал мгновенно, едва посмотрев на матросов, вошедших в капитанскую рубку. Еще вчера вечером он был для них олицетворением авторитета и силы, а сейчас всего лишь помеха.

– Мы изменили маршрут, – спокойно ответил он, стараясь не показать страха.

Матросы стояли сбоку; не исключено, что они вооружены кинжалами, а может быть, и стволами. Им достаточно сделать всего-то два шага, чтобы превратить его тело в решето. Самое трудное в его положении – делать вид, что ничего особенного не происходит. Федор даже улыбнулся, давая понять, что в жизни не встречал более безобидных людей, чем эта скалящаяся четверка.

По тому, как между бровями Масхуда углубилась морщина, было понятно, что ему не до веселья. Этот парень вообще не был склонен к шуткам: за время плавания Федор ни разу не видел, чтобы тот улыбался.

– Почему же мы ничего не знаем об этом? – с вызовом спросил матрос.

Прозвучал откровенный вызов, который не должен был оставаться без ответа.

– Почему я должен отчитываться перед тобой, малыш? – ласково поинтересовался Марков. – Ты получил свои подъемные, так что будь доволен. А полный расчет будет после рейса!

Губы малайзийца презрительно скривились.

– Капитан, мы подозреваем, что на этом судне находится нечто иное, чем компрессоры для нефтяных скважин.

– А вам что за дело до этого?

– Мы рискуем вместе с тобой. И чем закончится для нас рейс, совершенно неизвестно. – Малайзиец повернулся к приятелям, как бы давая понять, что он пользуется их поддержкой. – Мы рискуем, а следовательно, за свой риск мы бы хотели получить некоторую компенсацию.

Масхуд шагнул ближе еще на один шаг, что приравнивалось к пересечению запретной полосы. Вытащив сигарету, он закурил, давая понять, что капитанский мостик теперь можно использовать как курительную комнату. Набрав в легкие дыма, малайзиец выдул его тонкую струйку прямо перед собой. Вот так заканчивается на корабле власть капитана. В следующий раз они сунут ему в руки швабру и прикажут драить гальюн.

– И в каком размере ты хочешь компенсацию? – серьезно спросил Федор, продолжая всматриваться в море.

В четырех милях от сухогруза дрейфовал танкер. Возможно, что в эту самую минуту с его борта пытались прочитать название судна. Сколько же у него в действительности времени? Десять часов или, может быть, сутки?