Приблизившись, Рамзиль вытащил пистолет и направил его в голову Мухаджира. Следовало бы окрикнуть бывшего друга, чтобы тот принял пулю в лицо, а не в затылок, – ведь он воин и заслужил правильную смерть; но Рамзиль вдруг подумал о том, что может угодить под гипноз его серых глаз и опустить оружие. Пусть будет так, как складывается, главное для него – это выполнить приказ.

На затылке у Мухаджира был небольшой седой завиток, отчего-то именно он притягивал его взгляд. Подняв руку, Рамзиль нацелился именно в него. На какой-то момент представил, как рухнет Мухаджир, сраженный куском свинца, и, отгоняя от себя всякую жалость, надавил на курок.

Раздался негромкий сухой щелчок. Выстрела не последовало. Повернувшись, Мухаджир произнес, явно сопереживая:

– Не получается? Может, еще раз попробуешь?

Рамзиль отшатнулся, встретившись взглядом с Мухаджиром. Палец снова нажал на спусковую скобу. И вновь всего лишь щелчок. Мухаджир продолжал безмятежно затягиваться сигаретой, словно ничего не происходило.

– Что же у меня за жизнь такая собачья? Почему меня предают всегда самые близкие? – с горечью произнес он. – Чем же я провинился перед тобой, Аллах?.. Молчишь?.. Удивлен? Пистолет не выстрелит, я поменял патроны. – Мухаджир разжал ладонь, на которой лежало шесть патронов. – Вот они! Почему ты в меня стрелял? Ведь мы же с тобой друзья.

Рамзиль сглотнул горький ком. В голосе Мухаджира звучало разочарование.

– Так было нужно… Как ты догадался?

– Это было несложно. Ты избегал моего взгляда. Я все-таки думал, что ты не осмелишься. Жаль, что так получилось. Я дал тебе возможность выжить. А теперь выброси пистолет вон в те кусты, – кивнул он головой в сторону. – Он тебе больше не понадобится.

Рамзиль только сейчас заметил, что на скамейке рядом с Мухаджиром лежал «макаров». Требуется всего-то доля секунды, чтобы поднять его. Но Мухаджир не торопился, а лишь покручивал в руках погасший окурок.

Размахнувшись, Рамзиль зашвырнул пистолет далеко в траву.

– Послушай, Мухаджир… – голос Рамзиля дрогнул.

Мухаджир понимающе кивнул.

– Тебе не нужно ни в чем меня убеждать, я и так все понимаю. Тебе ведь Ибрагим приказал меня убить, ведь так?

– Да, – выдавил Рамзиль.

– Он же тебе велел не отходить от меня ни на шаг. Верно?

– Да, Мухаджир.

– А ты знаешь, почему он так решил поступить со мной?

– Мне кажется, он тебя боится.

– Боится? – Мухаджир выглядел удивленным. – Как же я сумел напугать такого человека? Ибрагим богат, всемогущ, в сравнении с ним я всего лишь песчинка. У него множество таких людей по всему свету.

Мимо беседки на большой скорости промчалась легковая «Тойота», из полуоткрытого окна донеслась громкая музыка и скоро смолкла, разделенная расстоянием. А следом, гремя рессорами и постукивая бортами, прокатил тяжелый грузовик. Никто из проезжавших даже не посмотрел в их сторону. Что же может быть необычного в разговоре двух мужчин?

– В тебе есть что-то особенное, – ответил Рамзиль. – И он это знает, вот поэтому боится тебя.

– Вот как… не думал. Интересно было бы у него спросить, что же именно. Думаю, что мне все-таки представится такая возможность.

В какой-то момент Мухаджир отвернулся, посмотрев в сторону удалявшихся машин. Стараясь не потерять даже доли секунды, Рамзиль метнулся к пистолету. Гурий повернулся в тот самый момент, когда пальцы Рамзиля коснулись прохладной стали. Поймав за рукав, Мухаджир с силой дернул его на себя. Подавшись вперед, Рамзиль потерял равновесие, а Мухаджир ударил его левым локтем в переносицу. Ухватившись за разбитое лицо руками, Рамзиль упал. Еще один короткий удар ребром ладони по сонной артерии, и он, негромко охнув, потерял сознание.

– Из всей военной науки я вывел главное правило: если враг не сдается, его уничтожают. Так что извини, брат.

Подхватив бесчувственное тело под руки, Гурий поволок его к машине. Распахнув салон, затолкал на заднее кресло. Сев за руль, развернул машину и поехал за город. Вскоре он был в лесу.

Основное дело выполнено, теперь осталось малое. Открыв багажник, Гурий вытащил канистру с бензином, щедро облил им машину и, отступая в глубину леса, тонкой струйкой принялся поливать за собой землю. Откинув в сторону пустую канистру, он чиркнул зажигалкой, зажег клочок бумаги и швырнул его на бензиновую дорожку. Огонь охотно побежал в сторону машины, добравшись до колес, принялся лизать покрышки длинными красными языками. А затем раздался гулкий взрыв, подбросивший машину.

Мухаджир похлопал себя по карманам и с досадой подумал о том, что пачку сигарет оставил в беседке. Досадно, прежде подобной рассеянности за ним не водилось. Но возвращаться не стал, уверенно зашагал к шоссе.

Выбравшись на обочину, Гурий Мещерский направился к автобусной остановке.