Происходящее словно парализовало его. Он не слышал шума битвы, даже нескончаемого барабанного боя не замечал. Не смотрел на мечущиеся между деревьями тени. Не обращал внимания на лежащее в двух шагах тело мертвой женщины в лиловой мантии. Важным было лишь то, что сейчас происходило с Джинни, все остальное не существовало, не имело значения.

— Не думаю, что ты захочешь убить себя, — с едва заметной улыбкой сказала Джинни, сделав едва уловимое ударение на последнем слове.

Волдеморт замер. Что она имеет ввиду?

— На себя ведь ты не станешь покушаться. Самоубийство тебе не свойственно, не так ли? — чуть громче, с некоторым вызовом в голосе, но столь же неторопливо, произнесла Джинни.

Гарри слушал и не верил своим ушам. О чем это она? Что тут вообще происходит?

Волдеморт оказался в не меньшем замешательстве.

— Уходи. Я отпускаю тебя, — сказал он, мотнув головой в сторону.

— Нет. Оставь Гарри. Уходи из моего дома. Тебе здесь нечего делать.

Терпение Волдеморта подошло к концу. Эта малявка позволяет себе слишком много! Он вскинул голову и, словно отмахиваясь от назойливой мухи, выдохнул:

— Авада Кедавра!

Но Джинни не стала дожидаться окончания заклинания, подняла свою палочку:

— Экспеллиармус!

Два луча ударились друг о друга в воздухе и снова, как когда-то на кладбище, Гарри увидел, как лучи соединились, как легкое облако–паутинка начало обволакивать двух волшебников, как ноги их оторвались от земли… Только теперь одним из них был не он. Вместо него там, внутри шара, дрожащего под последним лучом уже почти зашедшего солнца, теперь находилась Джинни.

Гарри внезапно ожил. Недоуменно посмотрев на волшебную палочку в своих руках, он перевел взгляд на палочку Джинни. Ошибки не было. Его собственная палочка по-прежнему была в его руке. В прошлый раз это удивительное явление — Приори Инкантатем, соединившее одним лучом его и Волдеморта, — осуществилось из-за того, что внутри их палочек находилась единая сердцевина, два пера хвостового оперения феникса Дамблдора, Фоукса. Но у Джинни совсем другая палочка! В чем же дело?

Он рванулся вперед, выставив палочку перед собой, словно шпагу. Но призрачный шар отплывал и отплывал в сторону. Последнее, что увидел Гарри, были тени Волдеморта и Джинни на фоне светлой полосы заката. Затем шар поднялся выше и слился с темным, беззвездным небом. В следующее мгновенье избавившаяся от сглаза и его заклинания Беллатрикс не вставая, прямо с земли, послала в него ослепительный оранжевый луч. Ударив Гарри сзади, в плечо, луч рассыпался искрами, в наступающей темноте они казались пронзительно яркими.

Но Гарри этого не видел, сосредоточившись на уплывающем куда-то вверх шаре, он бежал, перепрыгивая через ветки и распростертые на земле тела, а потом словно налетел на невидимое препятствие. Ноги его взлетели высоко вверх и он тяжело рухнул на спину. Перед глазами промелькнуло блеклое облако, что-то вспыхнуло, и он потерял сознание.

Глава 14. Отчаянье

Ноющая, пульсирующая боль. Она существовала сама по себе, не имела с ним ничего общего, но от этого ему все равно было плохо. Она нависала и расползалась, билась вместе с ритмами его сердца. Она мешала, мешала…

Внезапно он почувствовал на щеке чье-то легкое прикосновение, по лицу скользнуло что-то пушистое. Он ощутил знакомый цветочный запах… В следующую секунду его пересохших губ коснулись другие губы — теплые, мягкие, влажные…

Поцелуй длился лишь мгновенье, но он вывел Гарри из транса. Он открыл глаза. Вокруг было темно, но в этой темноте ему почудилось, как от него отпрянула хрупкая девичья фигурка.

— Джинни…

Фигурка вздрогнула, приложила теплую ладошку к его рту, затем отпрянула и окончательно растворилась в темноте. Где-то неподалеку тихонько скрипнула дверь и снова воцарилась тишина. Гарри хотел ринуться следом за Джинни, однако, стоило ему пошевелиться, как жуткая боль пронзила все его тело и он снова потерял сознание.

…В красно-черном тумане пульсировала боль и выплывали чьи-то голоса. Затем они исчезали и снова появлялись…

— …Дож сказал, что к вечеру он очнется…

— …Но… Он поправится?

— …Он погиб…

— …Скорее всего…

— …Шансов нет…

— …Немного опоздали, нужно было раньше…

Очнувшись в очередной раз, Гарри понял, что сквозь его веки пробивается свет. Где-то поблизости шаркающие шаги, невнятные разговоры… Он с трудом разлепил глаза. Белый потолок. Повернув голову, увидел, что неподалеку стоит кровать, на которой кто-то лежал. Все тело болело, двигаться было сложно и неприятно, однако он пошарил вокруг глазами, заметил в изголовье тумбочку, протянул руку и зацепил непослушными пальцами очки.

Странная комната. Узкая и длинная, как коридор. В одном конце прозрачная стена со стеклянной дверью. В другом, по-видимому окно, именно оттуда лился свет, оттуда ему в глаза ударил солнечный луч, разбудивший его. Но посмотреть туда он не смог, слишком больно поворачиваться.

Его кровать стояла у стены, примерно посредине между дверью и окном. У противоположной стены он разглядел еще две или три кровати…

— О, Гарри, ты очнулся! Добро пожаловать с того света! — адской сиреной прозвучал незнакомый радостный голос.

Гарри поморщился. Голос был слишком громким. И слишком жизнерадостным. Он повел глазами, увидел миловидную женщину в зеленом халате, и его озарило: скорее всего, он находится в госпитале им. Святого Мунго. Но как он здесь оказался?

Память отказывалась ему служить. Не обращая внимания на улыбавшуюся ему целительницу, он глубоко задумался. Вот он прибывает на вокзал, выходит в магловский мир. Видит родителей Гермионы. В конце перрона обнаруживает дядю Вернона. Там был еще кто-то… Да, конечно, Аластор Грюм, который кивком поздоровался с ним, затем, оттащив Гермиону в сторону, о чем-то с ней говорит… Гермиона возвращается к Гарри и Рону, просит, чтобы они пару недель пожили у Дурслей, а потом она присоединится к ним уже в Норе…

Дальнейшее упорно не хотело вспоминаться. Как он оказался в госпитале?

— Ну, ну, молодой человек, давайте посмотрим, как ваши дела… — надсадный сиплый голос возвращает Гарри к действительности.

Над ним склоняется седой человек. Где-то Гарри его уже видел. Где? Когда?

От мучительных попыток вспомнить, голова начинает болеть сильнее. Гарри закрывает глаза и без сил откидывается на подушку…

В очередной раз он просыпается уже по-другому, резким толчком, в голове крутятся какие-то обрывки сна, который снился ему перед пробуждением. Пытается вспомнить, что ему снилось. В памяти мелькают красные, налившиеся холодным скепсисом глаза. Волдеморт, да, это был он. Гарри вздрагивает, пытается сбросить с себя этот сон, но одновременно не хочет совсем