смотрит.

— Ну да, — честно говорю я, не очень понимая, что именно ее успокоило. Но с облегчением целую нежные, соленые от слез губы, уже беззастенчиво вжимаясь в ее бедра своим стояком.

Слава богу, разговоры на сегодня закончены.

И, кажется, можно даже утащить детку в кровать. Она так отчаянно целует меня в ответ, что вряд ли будет против.

Оля

Мы будто сошли с ума. Тянемся и прижимаемся с такой тоской и жадностью, как будто сто лет друг друга не касались. Тимур рычит от нетерпения и сдирает с меня одежду, а я не могу оторваться от его губ: ласкаю, кусаю, облизываю и жадно пью его дыхание. Теплое, терпкое, с ноткой сигаретной горечи.

«…никого кроме тебя не хочу видеть» — звучит у меня в голове его голос. — «…никого…»

Это не признание в любви. Это даже не предложение встречаться. Но эти слова дают мне надежду на то, что у нас все может получиться. И поэтому прямо сейчас я счастлива.

— Детка, — хрипло выдыхает Тимур. — Черт, как хочу тебя… Никогда так никого не хотел. Иди ко мне…

Мы снова долго целуемся, торопливо избавляясь от остатков одежды, и сплетаемся телами. Кожа к коже, сладко, близко, так знакомо и в то же время каждый раз как в первый. Я знаю его тело наизусть: родинка на правом плече, выпуклость кадыка на мощной шее, чувствительное место за ухом (если его коснешься языком, Тимур вздрагивает и стонет), темные маленькие соски на широкой груди, ровные квадратики пресса, которые напрягаются еще сильнее под моими губами, дорожка темных волос, пахнущая мускусом и мылом, которая ведет прямо туда… К большому, твердому, требовательно стоящему члену…

Я уже знаю, как ему нравится: провожу рукой по возбужденному стволу и нежно смыкаю пальцы в кольцо под самой головкой. Двигаю рукой и восторженно смотрю, как Тимур закусывает губы, стараясь не стонать. Какой же это невозможный кайф — ощущать, как вздрагивает от удовольствия все это большое сильное тело. Ощущать свою власть над ним. Хотя бы ненадолго, пока он не опрокинет меня на спину и не войдет в меня, заставляя забыть обо всем на свете.

Я делаю короткий вдох для храбрости, а потом опускаю голову ниже и впервые касаюсь губами его члена. Он никогда меня не просил, не заставлял, а я боялась сделать что-то не так или выглядеть глупо… Но сейчас мне хочется.

— Детка… — Тимур тяжело дышит, зажмурившись, будто от боли. — Блядь… Ты… Ох черт… Да, возьми его.

Я послушно пытаюсь взять глубже, но он слишком большой. Закашливаюсь и начинаю просто ласкать его так, как могу. Веду языком по нежной, будто шелковой коже головки, облизываю налитый кровью ствол и чувствую, как сильно и остро во мне вспыхивает возбуждение. От хриплых стонов Тимура и его ладони, которая осторожно ложится на мой затылок, по телу разливается такое тягучее и сладкое удовольствие, словно это меня сейчас ласкают.

— Детка…Оль, я больше не мо… Черт!

Тимур распахивает безумные, черные от возбуждения глаза, смотрит на меня и с каким-то полустоном-полурычанием изливается прямо в мой рот. Я касаюсь пальцами припухших губ, стирая с них его семя, а Тимур не отрывает от меня лихорадочного взгляда и бормочет:

— Ты… Твои охуенные губы и между ними мой член… От одного вида можно кончить. Детка, я умер и попал в рай? Сладкая моя, нежная, красивая… Иди ко мне. Иди. Хочу сделать тебе хорошо…

Мы не вылезаем из кровати еще пару часов как минимум, а когда наконец откидываемся на подушки, то простыни под нами влажные и сбившиеся, а в спальне густо пахнет сексом.

— Надо курить, — говорит Тимур, лениво поглаживая меня по спине. — И постель поменять. И в душ.

— Тебе надо, ты и иди, — бормочу я. — А я устала…

Тимур целует меня в плечо, натягивает прямо на голое тело штаны и идет на балкон. Возвращается, пахнущий холодным воздухом и сигаретным дымом, сгребает меня на руки и тащит в душ. А я не сопротивляюсь, покорно позволяя ему поставить себя под теплые струи воды и намыливать мое тело широкими, скользкими от геля ладонями.

— Кайф какой, — выдыхает Тимур, прижимаясь ко мне со спины и поглаживая покрытые мыльной пеной соски. — Сейчас бы еще разочек…

— А ты разве сможешь?

— Прямо сейчас уже нет, — с сожалением говорит он. — Но если немного подождем, то…

— Нет…  — я стону, даже не открывая глаз. — Ты же сейчас шутишь, да?

— Немного, — признается Тимур, ластясь ко мне, словно большой сытый кот. — Пойдем, а то ты уже засыпаешь.

Он заботливо заворачивает меня в огромное полотенце и несет в спальню. Сбрасывает простыню прямо на пол и стелит чистую.

— Ложись.

— Угу, — сонно отвечаю я. — Спокойной ночи.

— Оль, — через некоторое время окликает меня Тимур. — Ты еще не спишь?

— Ммм?

— Ты сегодня говорила, что хочешь куда-нибудь со мной пойти.

— Хочу, — бормочу я недовольно, потому что почти уснула и меня уже укутали мягкие облачка сна, а тут что-то спрашивают, будят…Ну неужели нельзя подождать до утра?

— Если ты хочешь, мы можем пойти в субботу на приём в доме моего отца.

— Что?! — я подскакиваю на кровати и смотрю очумевшим взглядом на Тимура. — Куда пойти?

Он же не мог такое предложить. Мне сто процентов просто уже сон начал какой-то сниться. Сказочный.

— У отца в субботу прием, — повторяет Тимур, удивленно на меня глядя. — Я там должен быть. И предлагаю тебе пойти со мной.

— Зачем? — подозрительно спрашиваю я. С меня уже слетел весь сон. Нет, ну как можно на ночь глядя спрашивать такие вещи?

— Ну ты ж хотела куда-то пойти, — пожимает он плечами. —  Там, правда, скучновато может быть, так что если тебе неохота, без проблем. Я схожу один, постараюсь побыстрее с этой херней разделаться и вернуться домой. Просто подумал, что тебе может быть интересно.

— А что это будет за вечер?

— Какая-то благотворительная хуета. Будут члены совета директоров компании, кто-то из городской администрации… Звучит так себе, конечно.

— Я бы хотела пойти, — перебиваю я. — Если ты не против.

— Бля, ну как я могу быть против, если я сам тебе предложил, — хмыкает