войскам только в пределах Дальнего Востока. В ответной телеграмме от 13 октября 1919 г. заместитель военного министра Яманаси Хандзо одобрил этот проект489.

Практическим воплощением проделанной Такаянаги и ВЭА работы по изучению обстановки в Сибири стало решение кабинета министров Японии от 21 октября 1919 г. «О поставках военного снаряжения Омскому правительству». В соответствии с ним Колчаку отправлялось 90 000 комплектов военного обмундирования, 3500 телефонных аппаратов, 50 000 винтовок и карабинов типа «38», 20 000 000 патронов и еще 120 000 000 патронов должны были быть переданы в течение года. Общая сумма заказа составила 29 325 400 иен, причем за оружие Омск должен был расплатиться сразу же по его получении, а за обмундирование и оборудование связи предусматривалась оплата в рассрочку через Владивосток до марта 1920 г. включительно490.

После отъезда Такаянаги из Омска там оставались полковник Фукуда Хикосукэ и капитан Савада Сигэру, которые в ежедневных докладах штабу ВЭА отслеживали агонию колчаковского режима. Опираясь на их информацию о значительных трудностях Омского правительства с оплатой заказов, 27 декабря начальник штаба ВЭА поставил перед военным министром вопрос о прекращении отправки оружия и боеприпасов Колчаку, и 6 января 1920 г. Токио санкционировал эту меру491. Под натиском наступавших частей Красной армии 12 ноября японское посольство и военная миссия покинули Омск и 29 ноября прибыли в Иркутск. Личный состав омской миссии был распределен по другим разведорганам, а полковник Фукуда весной 1920 г. возглавил никольск-уссурийскую миссию, что, вероятно, являлось составной частью резервного плана командования ВЭА на случай ухудшения ситуации в зоне ее ответственности, так как именно Фукуда зимой 1920/21 г. занимался вопросами размещения и снабжения в Приморье разбитых частей каппелевской армии, с командным составом которой был знаком еще со времени нахождения в Омске492.

Характеризуя деятельность органов военной разведки Японии на занятой советской территории в 1918–1919 гг., необходимо отметить, что на основе всей стекавшейся информации командование экспедиционной армии выпускало ежедневные спецсообщения под шифром «Информационные сводки штаба Владивостокской экспедиционной армии» («Урасандай») за подписью начальника штаба, которые рассылались в военное министерство и Генеральный штаб. Начиная с 1919 г. примерно треть всех армейских сводок была посвящена анализу краснопартизанского движения на Дальнем Востоке и в Забайкалье: сотрудники 2-го отдела отслеживали изменения в численности и дислокации партизанских отрядов, анализировали тактику их действий, составляли подробные карты с указанием районов базирования и зон партизанской активности. К концу августа армейская разведка оценивала численность действовавших в Приморской, Амурской и на востоке Забайкальской областей партизан в 10 500 человек, вскрыв 24 базовых партизанских района493.

Заложенное в «Положении об учреждении органов особой службы» дублирование деятельности военных миссий за счет их деления на головные и периферийные приводило к ничем не оправданным задержкам в получении и обработке разведывательной информации, поэтому генерал-майор Такаянаги Ясутаро после своего возвращения в сентябре 1919 г. из Омска во Владивосток разукрупнил ЯВМ, превратив их в самостоятельные организации с четко определенным кругом задач494.

В условиях приближения советских войск к границам занятой территории военное министерство направило во Владивосток разработанные 24 декабря 1919 г. «Принципы управления Сибирью», в которых потребовало от командования ВЭА и ЯВМ организовать на Дальнем Востоке и в Забайкалье подконтрольное Японии буферное государство для предотвращения проникновения большевизма из европейской части России и оказывать помощь белогвардейским частям в тесном контакте с США и Китаем495. Во главе буфера планировалось поставить Г.М. Семенова, назначенного Колчаком 24 декабря 1919 г. Главнокомандующим всеми вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа, поскольку по докладам читинской ЯВМ он эффективно блокировал действия красных партизан и имел возможности для мобилизации дополнительных воинских контингентов496.

Успех интервенции Токио напрямую увязывал с позицией Вашингтона. Однако 5 января 1920 г. правительство США решило вывести войска с Дальнего Востока и приказало командующему экспедиционным корпусом начать их сосредоточение во Владивостоке для отправки домой не позднее 1 апреля 1920 г. На состоявшемся спустя три недели совещании руководителей миссий и командования войск интервентов на Японию было возложено представительство и охрана интересов союзников на Дальнем Востоке. К этому времени Владивостокская экспедиционная армия, насчитывавшая 34 736 солдат и офицеров, включала 5, 13 и 14-ю пехотные дивизии, дислоцированные в Забайкалье, Приморье, Приамурье и Северной Маньчжурии497.

Кроме того, в результате успешных действий краснопартизанских отрядов и подпольных организаций большевиков в январе – феврале 1920 г. на Сахалине, в Иркутске, Благовещенске, Хабаровске, Владивостоке и Никольск-Уссурийском была восстановлена советская власть. Организованное во Владивостоке коалиционное Временное правительство Приморской областной земской управы объявило своей ближайшей задачей принятие мер к прекращению интервенции.

7 февраля 1920 г. советское правительство и командование чехословацкого корпуса подписали соглашение о порядке эвакуации его войск через Владивосток. Убытие американцев и белочехов весной – летом 1920 г. фактически означало, что Япония также должна была вывести свои войска из России в соответствии с декларацией о целях военной экспедиции в Сибирь от 2 августа 1918 г. В сложившейся ситуации 24 февраля 1920 г. кабинет министров Японии принял решение об эвакуации армии из Забайкалья и Приамурья на юг Уссурийского края и в полосу КВЖД и оставления их там под предлогом охраны от «экстремистов» сфер японского влияния в Корее, Маньчжурии и обеспечения безопасности проживавших в России японских колонистов498.

В связи с намеченным сокращением зоны ответственности экспедиционных сил 25 марта 1920 г. военное министерство издало приказ о реорганизации японских военных миссий на Дальнем Востоке, в Маньчжурии и Забайкалье, вернувшись к их разделению на головные и периферийные:

– Владивостокская – проведение оперативных мероприятий в зоне ответственности 13-й пехотной дивизии.

– Никольск-Уссурийская (с подчиненной миссией в Хабаровске) – проведение оперативных мероприятий в зоне ответственности 14-й пехотной дивизии.

– Харбинская (с подчиненной миссией в Хэйхэ, эвакуированной из Благовещенска) – проведение оперативных мероприятий в зоне ответственности Северо-Маньчжурского экспедиционного отряда.

– Читинская (с подчиненной миссией в Маньчжоули) – проведение оперативных мероприятий в зоне ответственности 5-й пехотной дивизии499.

С этого момента за ЯВМ закрепилась еще одна, не регулируемая никакими нормативными документами функция организации и проведения переговоров с различными группировками «красных» и «белых» сил по широкому спектру двусторонних вопросов. Естественное превращение миссий в дипломатические филиалы армии вызывало протесты со стороны МИД, однако наличие у сотрудников военной разведки обширной сети информаторов и личных контактов с белогвардейским командованием на Дальнем Востоке и в Забайкалье делали участие ЯВМ в переговорах неизбежным. Первой дипломатической практикой для них стало урегулирование владивостокской миссией последствий так называемого «николаевского инцидента», в результате которого 17 марта 1920 г. в Николаевске-на-Амуре погибло 700 японских граждан и военнослужащих.

Узнав о трагедии, 2 апреля по поручению командующего ВЭА заместитель начальника штаба армии генерал-майор Такаянаги