Воинство состояло человек из ста. Как Жаку удалось вытащить воров и нищих на защиту города, не знаю. Никогда не думал, что у этой швали есть чувство патриотизма. Хотя кто знает…

Теперь я могу установить трехсменные дежурства. Известно, что оборону порой губит не только недостаток защитников, но и их переизбыток. Плохо, когда не хватает людей для защиты башен и куртин, но и — когда все кому не лень лезут на стену, то они только будут мешать друг другу.

Мой лейтенант, остававшийся капитаном городской стражи, ошарашенно смотрел на тех, кого он недавно ловил, и, чуть слышно пробормотав: «С такими союзниками и враг не нужен…» — пошел выполнять приказ.

— Господин Артакс, куда прикажете встать остальным? — деловито поинтересовался Оглобля, делая вид, что мы с ним незнакомы.

— И куда же вас поставить, господин… старшина… — задумался я на минуту. Нет, не о том — куда поставить опытного солдата, а над тем, как же мне его именовать. Как задействовать старого воина, я знал: — Вы, сударь, с арбалетами дружите?

— В руках когда-то держал… — скромно ответил Жак, пряча в глазах озорную искорку: — Попробую, так глядишь, чего-нибудь и вспомню. В ворону на лету не попаду, но корову там или козла — подстрелю.

— Пойдемте, — кивнул я и повел старого друга в Левую башню.

Жака мне послало само Провидение! Когда-то с пятисот шагов он пробивал рыцарские доспехи вместе с хозяином! Забыть былые навыки, пусть и за пятнадцать лет, никак не мог. А мне нужен толковый человек, которому не требовалось долдонить, что главная задача лучника и арбалетчика — не бить в наступающие ряды, а стрелять вдоль стен, отстреливая нападавших. И что башни для того и служат, чтобы защищать стены, а не воевать с противником. Сидя в обороне, как известно, врага не победишь, но отбиться — можно. Главное — не путать две разные задачи.

Если принять за центр Надвратную цитадель, в которой расположился мой штаб (я с мальчишками!), а справа будет распоряжаться Густав, то теперь я спокоен и за Левую башню. А я переживал, что придется бегать туда-сюда…

Когда дошли, я задумался — а как старина Жак будет лазить по винтовой лестнице? Но одноногий «король», брезгливо отмахнувшись от рук «подданных» (они бы его на себе подняли!), вытащил культю из протеза и, пристроив деревяшку за спиной, поскакал наверх, как юный козлик. Остальные, двуногие, включая меня, едва поспевали.

Оглобля, как опытный солдат, сразу повел воинство вверх, на смотровую площадку. «Значит, сам и расставит», — решил я, проходя на второй ярус.

Около бойницы, сквозь которую виднелась Надвратная башня, трое парней из городской стражи мрачно изучали новехонький самострел. В отличие от ручных арбалетов, этот был установлен на треноге, вращавшейся вверх-вниз и вправо-влево, а маленькие деревянные колесики позволяли перетаскивать станину от одной бойницы к другой. Непривычным было и то, что самострел, сделанный один в один с чертежей старинной катапульты, должен был стрелять не камнями, а тяжелыми свинцовыми шарами.

Стражники ломали голову — как правильно вложить в желоб ядро и натянуть воротом деревянный ползун с тетивой.

Несмотря на кажущуюся простоту сооружения, они почему-то никак не могли его освоить. Тетива то и дело срывалась, а шар не хотел ложиться на колышек.

— В чем проблема? — сквозь зубы поинтересовался я, наблюдая печальное зрелище.

— Не получается… — виновато отозвался один из парней. — Вороток тугой…

Наблюдая за их потугами, я начал злиться:

— А кому я недавно показывал и рассказывал, что ворот нужно крутить в обратную сторону? У вас руки из какого места растут? Ладно, показываю в последний раз. Не поймете — пойдете дерьмо собирать!

— Вы туточки, значит… — раздался голос Жака.

Оглобля проскакал по площадке, осмотрел бойницы, выходящие на три стороны, и одобрительно крякнул:

— Расставил. И своих, и стражников, — жизнерадостно доложил Жак. Подумав, сделал виноватое личико: — Там какой-то хмырь крутился, командовать пытался, а сам — ни бельмеса в этом не понимает. Ты уж не обессудь…

— Надеюсь, ты его не убил? — с беспокойством уточнил я.

Конечно, старшина лудильщиков, мэтр Гонкур, как начальник башни никуда не годился, но все-таки убивать его сразу не стоило.

— Ну, господин Артакс… — укоризненно цокнул языком Жак. — Я что, похож на злодея? Нет, хмырь этот в целости и сохранности, камни сейчас раскладывает. А то, понимаете ли, набросали как попало — к бойницам не подойти! Да и камушков-то маловато! — посетовал хозяйственный «король нищих». — И бочек бы смоляных побольше.

— Ну где же мне одному-то за всем уследить, — вздохнул я. — Раз уж Гонкура сместил, командуй сам! Делай, что хочешь, но башню удержи!

— Это я уже понял, — почесал Жак затылок костылем. — А котел для смолы почему на площадку не поставили?

— Смысла не вижу, — пожал я плечами. — Смола, пока с башни летит, чуть теплая будет…

— Ну и что? Теплая, холодная… Обожжет или нет, но зато — страшно! Надо котел поставить и смолы притащить!

— Ставь, — не стал я спорить.

Если парень хочет, чтобы все было по-настоящему, зачем ему мешать?

— Уже приказал, — весело улыбнулся «король» нищих, напомнив о старых «добрых» временах, когда он был моим заместителем. — И котел поставим, и смолу зальем… Все как положено! Стало быть, моя башня прикрывает Надвратную и Речную?

— Речную, наверное, и прикрывать не придется, — предположил я. — Там вода к самому фундаменту подходит.

— Кто знает. Вот ты, капитан, атаковал бы там, где не ждут. Верно? Может, и Франкенштайн такой же?

— Посмотрим… — осторожно сказал я. — Но там, если что, бочек со смолой хватит. С самострелом разберешься?

— А чего тут разбираться? — пренебрежительно буркнул Жак и приказал ближайшему солдату: — Ну-ка, малый, подай сюда шарик!

Стражники недоуменно посмотрели на меня, потом на рыночного побирушку, на которого они недавно взирали как на бездомную собаку. Нет, бездомных собак жалеют больше…

— Слушать его, как меня! — подтвердил я «полномочия» нового начальника башни.

Жак принял кругляш, взвесил его в руках и задумчиво заметил:

— Что-то чересчур он легкий для свинцового… Боюсь, далеко не улетит. Ну посмотрим. — Вложив шар в желоб, он стал крутить вороток, натягивающий ползунок с тетивой. Укрепив, обернулся ко мне: — Можно парочку испортить?

Я кивнул, понимая, что для пристрелки следовало «испортить» не парочку, а десяток-другой, но это была бы непозволительная роскошь.

«Б-бам-шш», — просвистела тетива, высвобождая шар. Проводив его взглядом, мы с грустью убедились, что стрелок прав. Снаряд плюхнулся неподалеку от бойницы. Жак перебрал несколько шаров и брезгливо кинул их:

— Хрень! Остальные можно не проверять. Свинца тут — чуть-чуть, как намазано, а внутри глина. Ядра лудильщики делали?