– Не все, – возразила Эмили.

Исаак подошел к столику у стены, потрогал изысканно декорированный чайный сервиз из севрского фарфора. Эмили порывалась увести парня прочь – Спенсер всегда говорила, что этот сервиз некогда принадлежал Наполеону, – но не хотела, чтобы Исаак подумал, будто она пытается его приструнить.

– Твой дом, наверное, еще больше, – с иронией сказал он. – Особняк на девятнадцать комнат с крытым бассейном.

– Ошибаешься. – Эмили легонько толкнула его в бок. – У нас два крытых бассейна. Один для меня, другой – для моей сестры. Я люблю плавать одна.

– И когда я увижу твой роскошный дом? – Исаак взял Эмили за руки. – Я ведь показал тебе свой. И познакомил с мамой. Кстати, извини, что так вышло.

– Прошу тебя. – Вечером, когда Эмили заехала за Исааком, его мама радушно встретила девушку. Миссис Колберт фотографировала их, угощала гостью домашним печеньем, напоминая Эмили ее собственную маму. Обе коллекционировали фигурки Хюммель[36]и носили одинаковые голубые «кроксы». Они вполне могли бы стать лучшими подругами. – Мне она понравилась, – сказала Эмили. – Как и ты.

Покраснев, Исаак привлек Эмили к себе. Она засмеялась, пребывая в радостном возбуждении оттого, что прижимается к нему. Он потрясающе выглядел в элегантном костюме, который, возможно, одолжил у отца. Ну и что? Пахло от Исаака сандаловым деревом и жвачкой с ароматом корицы, и Эмили вдруг захотелось поцеловать его у всех на глазах.

Потом она услышала за спиной смешок. В арочном проеме гостиной стояли в небрежных позах Ноэль Кан и Джеймс Фрид. Оба в дорогих черных костюмах и школьных форменных галстуках в красно-синюю полоску, которые свободно болтались на их шеях.

– Эмили Филдс! – воскликнул Джеймс. Он смерил взглядом Исаака, и на лице его отразилась озадаченность. Вероятно, поначалу он принял парня за лесбиянку в мужском костюме.

– Привет, Эмили, – лениво протянул Ноэль – вальяжным тоном, присущим серферам и молодым богатеям. – Вижу, ты привела с собой друга. Или это твой парень?

Эмили отступила на шаг. Ноэль с Джеймсом облизывали губы, готовые оскалиться, как хищные волки. Оба, вне сомнения, перебирали в уме остроты, которыми собирались щегольнуть: Сегодня тусуешься с парнями? Берегись, старик, у Эмили Филдс своеобразные вкусы! Того и гляди затащит тебя в лесбийский стрип-клуб! Чем дольше длилась пауза, тем больше была вероятность услышать от них какую-нибудь мерзость.

– Мне надо… – пролепетала Эмили. Она быстро развернулась, едва не налетев на директора Эпплтона и миссис Хастингс, которые потягивали коктейли. Словно слепая, пошатываясь, пошла через холл. Ею владело одно желание – как можно дальше убраться от Ноэля и Джеймса.

– Эмили! – крикнул ей вдогонку Исаак. Она не остановилась. Перед ней выросли массивные двери библиотеки. Девушка рывком открыла дверь и, тяжело дыша, влетела в комнату.

В библиотеке было тепло, витали запахи старых книг и дорогой кожи. Перед глазами Эмили плыли круги, но потом комната приобрела четкие очертания, и от ужаса у нее внутри что-то оборвалось. В библиотеке было полно учеников их школы. С подлокотника одного кожаного кресла свешивались длинные ноги Наоми Зиглер; в другом кресле восседала, словно королева, будущая сводная сестра Ханны, Кейт. Возле книжных шкафов отирались Мейсон Байерс и еще несколько парней из школьной команды по лакроссу – наверняка рассматривали принадлежавшие отцу Спенсер французские фотоальбомы, состоявшие главным образом из эротических снимков обнаженных женщин. Майк Монтгомери вместе с какой-то симпатичной брюнеткой пили вино из одного на двоих бокала. Дженни Кестлер и Кирстен Каллен жевали хрустящий хлеб с сыром.

Все взгляды устремились на Эмили. И когда Исаак быстрым шагом вошел в библиотеку вслед за ней и положил руку на ее обнаженное плечо, он тоже стал объектом пристального внимания.

Эмили замерла на бегу, будто заколдованная. Она думала, что в присутствии одноклассников сумеет держаться как ни в чем не бывало, но чтобы вот так, когда они все вместе… все, кому известны ее секреты, все, кто был там в тот день, когда «Э» распространил фотографию, на которой Эмили целуется с Майей… Нет, это было выше ее сил.

Не смея взглянуть на Исаака, она развернулась и выскочила из библиотеки. Ноэль с Джеймсом все еще подпирали стенку, передавая друг другу бутылку текилы.

– Ты вернулась! – ликующе вскричал Ноэль. – Что это за чел с тобой? Если снова играешь за нашу команду, почему меня не пригласила на свидание первым?

Опустив голову, Эмили прикусила губу. Нужно убираться отсюда. Бежать. Но она не могла найти Вилдена, который проводил бы ее до машины, а выходить на улицу одна не хотела. Потом ее взгляд упал на дамскую комнату рядом с кухней. Дверь была чуть приоткрыта, свет не горел. Эмили забежала в уборную и уже хотела закрыться, но кто-то ногой придержал дверь.

– Подожди. – В туалет протиснулся Исаак. – В чем дело? – Голос у него был раздраженный.

Вскрикнув, Эмили метнулась в угол и прижала руки к груди. Эта маленькая уборная была больше ванных комнат во многих домах. Здесь были и диванчик, и зеркало в фигурной раме, и отдельная туалетная кабинка. На столике перед зеркалом горела свеча, источавшая аромат жасмина, к которому примешивался едва уловимый запах рвоты.

Исаак не последовал за ней в угол. Он остался у двери, стоя очень прямо, в настороженной позе.

– Ты ведешь себя… как сумасшедшая, – заметил он.

Не отвечая – она слишком нервничала, – Эмили опустилась на диванчик персикового цвета и провела пальцем по тонюсенькой стрелке, побежавшей на колготках. Тайны пульсировали в голове, болью отдаваясь в висках.

– Ты меня стыдишься? – продолжал Исаак. – Из-за того, что я сказал твоей Спенсер, что мой отец обслуживает это мероприятие? Не нужно было так говорить?

Эмили прижала ладони к глазам. Невозможно было поверить, что Исаак решил, будто виноват в том, что она мечется, как психованная. Ничего не изменилось. Плечи медленно сковывал страх. Даже если ей удастся выкрутиться сейчас, новое бедствие не заставит себя ждать, а потом будут еще и еще. И в конце концов снова даст о себе знать «Э»… Йен. А поскольку Йен сейчас в бегах, он способен на что угодно. Считай, что это предупреждение, написал он после того, как Майя заявилась в китайский ресторан. Йен манипулирует Эмили, как марионеткой.

И будет манипулировать, если она сама не исправит положение.

Эмили посмотрела на Исаака, и у нее сдавило горло. Нужно просто все объяснить, быстро, одним махом, как сдирают пластырь.

– Помнишь девушку в «Китайской розе»? – выпалила она. Исаак недоуменно посмотрел на нее, пожав плечами. Эмили сделала глубокий вдох. – Мы с ней… встречались.