Заскакивали на несколько минут, дарили подарок, говорили приятные слова – и возвращались на стену или в патруль. Вопреки моим опасениям, из бывших должников Кастаноса пришли все. Предсказанного Эйденом недовольства я не ощущала: то ли не настало время, то ли дело в чем-то другом. Принимать поздравления от коллег оказалось безумно приятно. Еще радовало отношение к Фросту – больше на него не глядели, как на подозрительного чужака. Потеплению поспособствовали то ли его подвиги, то ли женитьба на мне.

Далеко за полночь Хельга намекнула, что пора закругляться, и я вздохнула с облегчением. Я устала целоваться на глазах у толпы. Хотелось остаться с Эйденом наедине, а еще… ещё я приняла нелегкое, но судьбоносное решение.

В трактир, хлопнув дверью, ворвался Людвайг.

– Ты как на пожар, – недовольно заметила Хельга, стоящая возле столика поздних постояльцев.

– Нет, с пожара! – Светловолосый страж радостно оскалился. – Клуб сгорел!

Тишину, накрывшую зал, казалось, можно схватить руками. Лишь блестящие глаза выдавали, что присутствующие живые люди, а не статуи.

– Клуб Кастаноса? – уточнил мечник Хрис нерешительно. – Это же невозможно.

Его удивление выглядело слегка наигранным. Он сидел почти напротив, и мне померещился горьковатый запах дыма. Переведя взгляд на дядьку Жила, заметила его лукавую улыбку.

Людвайг говорил о каком-то подарке. Неужели?.. Дураки. Ой, дураки. Их же уволят и посадят за поджег!

– Вы же помните, лорд-хранитель запретил страже приближаться к клубу, – возбужденно рассказывал Людвайг, сверкая голубыми глазами. – Поэтому на пожар наши явились поздно, когда след поджигателей и снегом занесло. Жертв нет, если не считать избитого давелийца и его телохранителей.

– И кто же это им начистил морды? – поразился Хрис и закусил фальшивое удивление румяным окорочком.

– Неизвестные маги, видать, из приезжих. Поймали людей Кастаноса на подливании дурманящего зелья в вино… – Людвайг осекся, поняв, что сболтнул лишнего. – Ну, это предположения наших на основе оговорок дельца. И клуб загорелся сразу в нескольких местах, но так, чтобы танцовщицы и подавальщики смогли уйти беспрепятственно.

Интересно получается: загорелся защищенный артефактами от поджога клуб? Приезжим магам, чтобы взломать защиту, не хватило бы нескольких минут, тут явно действовали после основательной подготовки. Могли ли отомстить стражи, скрывшись под личинами?

Глянув на коробочки с артефактами, что нам подарили, сдержала ругательства.

Надеюсь, поджигателям хватило ума купить иллюзии не на сегодняшней ярмарке!

Тонкое, нежное кружево обольстительно подчеркивало мою фигуру, ничего не скрывая.

Мелко дрожа, я стояла под дверью, не решаясь постучать. Все же переоценила себя – воплотить в жизнь задуманное оказалось сложно.

Придал смелости холод – в тонкой ночной рубашке я замерзла до стучащих зубов.

Странно, что Эйден не слышал выбиваемую ими дробь. Уснул уже? Обидно, он безмятежно дрыхнет, тогда как я глаз сомкнуть не могу после бесконечных выкриков «холодно».

Три удара в дверь – и я распахнула ее, влетая в чужую спальню.

Влетела – и застыла.

Эйдена нет. Заправленная кровать сообщила, что он не отдыхал ни минуты.

Напряжение отпустило, и я рухнула на пружинящий матрас. Смешно, ох, до чего же странная ситуация. Я решила предложить ему себя, а он ушел крошить нечисть!..

– Шмырь! – Я несколько раз стукнулась головой о подушку. – Вот же шмырь!..

Хотелось смеяться и плакать одновременно. Дура я, раз приперлась. Что идея глупая, подсказала сама судьба. Что ж, надо ее слушаться.

Чуть успокоившись, огляделась. Скромная, сдержанная обстановка со стандартным набором добротной мебели из дуба. Из излишеств – шкура огромного горного медведя на полу. Черный шелковистый мех ласкал босые ступни. Интересно, а приятно ли лежать на нем обнаженной?..

Шикнув на разгулявшуюся фантазию, поднялась с чужой кровати. Уже возле двери обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на длинный ряд флаконов на столе. Хм, такие знакомые бутылочки…

Вернувшись и открыв одну из них, понюхала, а затем и лизнула. Успокаивающее зелье Фроста. Идея, подкрепленная разочарованием, что хозяина комнаты нет, показалась стоящей. И, собрав все флаконы в подол ночной рубашки, я отнесла их на кухню. Вылив в мусорное ведро, на всякий случай даже помыла.

Совершив рискованный, но нужный поступок, я поднялась в свою временную спальню и, немного поворочавшись, крепко уснула.

Пробудилась, когда серый рассвет заглядывал в окно, от пристального взора.

Одетый в домашнюю одежду Фрост сидел на краю моей постели – хмурый, с плотно стиснутыми губами… стиснутыми в тонкую линию. Вот же шмырь. Все так плохо?

– Иза, зачем ты вылила мое лекарство?

– Оно тебе мешало. – Сонливость еще туманила голову, и я ответила кратко и честно, озвучив мысли.

– А если, обезумев, я кого-то убью? – поинтересовался он тоном, каким обычно узнают у прохожих время. – Один косой взгляд – и куча трупов.

Перевернувшись набок, я закрыла глаза. Дрема не отпускала.

– Не обезумеешь, я буду рядом…

– Этого-то я и боюсь.

Кровать дрогнула – мужчина ушел.

Дремоту как рукой сняло. Я села в постели бодрая и встревоженная.

Мать милосердная, я вылила зелье Фроста. И он меня всего лишь пожурил, а должен был отчитать!

На соседней подушке лежал белый бархатный футляр и темно-синяя коробка с надписью «Ольрионская ночь». Открыв первую, зажмурилась – настолько красивого защитного артефакта я ещё не встречала. Ожерелье из рэйских камней, идеальной формы и безукоризненной огранки, радужно переливались. В комплекте к нему шли серьги.

Захлопнув футляр, сделала глубокий вдох. Красиво… и щит сплетен мощный, но я не могу принять дорогие украшения. А вот конфеты – с удовольствием.

Пока рассматривала тяжеленную коробку – я еще ни разу с такой фасовкой не встречала – в глаза бросилась странность. Возле даты производства не стояла магическая печать, подтверждающая, что в Латорию конфеты доставили легально.

Можно предположить, что Фрост привез шоколад с собой и вытащил из заначки, когда узнал, что я их люблю, но вот незадача, изготовили «Ольрионскую ночь» всего три дня назад. Вариант, что конфеты куплены у контрабандистов, я откинула сразу.

Империя успешно борется с незаконной торговлей, и если кто-то и рискует провозить через границу, то редкие травы, зелья и артефакты. Не сладости.

Так откуда мои любимые конфеты у Эйдена? Смотался в Давелию пешком через горы?..

Задать вопрос я точно не решусь. После косяка с зельем отважусь только вернуть украшения.