Дюшан оказался щедрым человеком. Девочки жили в прекрасном особняке, в полном довольстве. Обе окончили элитную школу, а потом и престижный университет.

Но после исчезновения Симоны все пошло по наклонной. Клаудия Дюшан умерла, а спустя пять лет инсульт приковал Лукаса к инвалидной коляске.

Официант принес нам еще по бокалу, и Клодетт прикурила очередную сигарету. Она запьянела и с трудом ворочала языком.

– Знаете, Джеймс. Я не помню, когда поползли слухи, но помню, что девочки учились в старшей школе. Мы в то время жили по соседству и часто ходили друг к другу в гости. Люди часто завидуют чужому счастью. Словом, нашлись такие, кто говорил, будто бы любовь Лукаса к приемным дочерям не совсем отцовская, если вы понимаете, о чем я. Дошли до того, что начали говорить, будто Клаудия обо всем знает, но не хочет ничего с этим делать или не делает, потому что боится своего мужа.

Вначале сестер не очень-то беспокоили эти разговоры, но подозрения уже нависли над ними как черная туча. Однажды даже поползли слухи, будто Лаура пыталась покончить с собой. Уже потом она сказала мне, что все это неправда. Она была застенчивой и замкнутой, не доверяла другим людям, и у нее действительно не было друзей, кроме меня.

Правда в том, что Лукас Дюшан был одержим своими падчерицами, особенно Симоной. Он лично отвозил ее в школу. Если она хотела пойти куда-нибудь с подругами, девочки должны были зайти за ней и в буквальном смысле подвергались допросу. Иногда Лукас садился в машину и ехал проверить, правда ли Симона в том месте, которое указали ее подруги. Естественно, случалось, что в открытом кафе, где собирались посидеть подруги, были заняты все столики или, например, шел дождь, и тогда они отправлялись в какое-нибудь другое место. Лаура рассказывала, что такие инциденты рассматривались как катастрофа и заканчивались бесконечными нравоучениями на темы верности и честности.

Знаете, дети все поступки взрослых автоматически считают верными, потому что, по их детскому разумению, взрослые никогда не ошибаются. Поэтому они считали, что отчим их любит и заботится о них, просто иногда перегибает палку, но это, конечно же, из лучших побуждений.

Клодетт особо подчеркнула, что ситуация ухудшилась, когда девочки поступили в университет и переехали в Париж.

Каждую пятницу Лукас поджидал их у дверей лектория и отвозил домой. Им ни при каких обстоятельствах не разрешалось проводить выходные в Париже. И они подчинялись воле Лукаса. А мать не вмешивалась.

На последнем курсе Лаура Дюшан нашла работу на неполный рабочий день и стала снимать квартиру с Клодетт. Симона окончила университет на год раньше и начала строить карьеру.

– Когда Абрахам и Флейшер приехали в Париж, все изменилось, – продолжила свой рассказ Клодетт. – Они оба влюбились в Симону и постоянно ссорились. А Симона никого из них не любила по-настоящему, но ей было весело, и вообще ей льстила вся эта ситуация. И вот однажды Симона и Лаура пригласили их в Лион. Атмосфера была напряженной, а Флейшер будто специально подливал масла в огонь и старался превратить эти дни в настоящий ад. Ему не нравилась еда, не нравилась комната, он посреди ночи переселился в отель в городе и каждый день напивался. Симоне все это было очень неприятно, а вот Лаура странным образом его не осуждала и находила всяческие оправдания его выходкам. В результате Абрахам разругался с Флейшером и уехал в Париж, а Флейшер остался и провел с девочками еще два дня.

Клодетт замолчала и пригубила свой кальвадос. В какой-то момент мне даже показалось, что она уснула с сигаретой между пальцами.

– Вы не понимаете, да? – вдруг спросила она.

– Вообще-то, нет.

– Симоне было плевать на этих парней, Джеймс. У нее, как говорится, своих проблем хватало. Я хочу сказать – Симону заботила только ее карьера. Это Лаура изо всех сил старалась понравиться Флейшеру. Уж не знаю почему. Понимаете, они с Симоной были очень разными… Симона ходила в балетный класс, брала уроки игры на фортепиано, она всегда была уверена в себе и привыкла тратить много денег на одежду и всякие безделушки. Лаура была такой же красивой, но она была замкнутая, неловкая и одевалась просто.

Да еще той весной с Лаурой что-то случилось. Я думаю, это было как-то связано с ее отчимом, потому что она вдруг перестала ему подчиняться. Каждый раз, когда он приезжал, чтобы забрать ее на выходные, она либо избегала встречи с ним, либо просто его игнорировала. Она редко приезжала в Лион, а если и приезжала, то только повидать мать. Я спросила ее, что происходит, но она только пожала плечами и сказала, что некоторые люди выдают себя за тех, кем на самом деле не являются. Она набрала в библиотеке кучу книг о Сопротивлении. Я решила, что это какая-то блажь, и не стала лезть не в свое дело. Помню, как-то в воскресенье вечером она пришла домой с пожилым одноногим мужчиной, которого я никогда прежде не встречала, и они весь вечер шептались на кухне. Когда Лаура его проводила, я заметила, что у нее на глазах слезы. Все это было очень странно, потому что раньше у нас не было секретов друг от друга. Но я не успела поднять эту тему. Вскоре после этого случая Лаура пришла домой очень возбужденная и попросила меня помочь в одном крайне важном деле. Я с самого начала почуяла недоброе, но она была моей лучшей подругой, и я не хотела ее подводить, поэтому согласилась.

– В чем конкретно заключалась ваша помощь?

– Я была там в ту ночь, Джеймс. В отеле. Позвольте, я расскажу вам, как все было…

Клодетт рассказала, что Абрахам и Флейшер давили на Симону. Абрахам потерял работу в фонде, он планировал отправиться в Мексику и просил Симону поехать с ним. Флейшер собирался купить квартиру и на какое-то время обосноваться в Париже, чтобы они с Симоной могли жить вместе. Игра, в которую играла Симона, флиртуя с ними обоими, перестала быть игрой. Лаура и Клодетт следили за Джошем и Симоной, чтобы узнать, что она задумала. Для Клодетт это было простым приключением, она до конца не понимала, что происходит, но не без удовольствия играла в детективов со своей лучшей подругой.

Когда Лаура узнала, что Симона сняла номер в отеле «Меридиен», она решила, что сестра втайне от всех что-то планирует вместе с Джошем. Но она была уверена, что Абрахам, который в последнее время часто вел себя довольно странно, плохо воспримет такую ситуацию и непременно случится что-то неприятное. Совершенно случайно номер, соседний с тем, который забронировала Симона, был свободен, и Клодетт сняла его на свое имя. Номера соединяла межкомнатная дверь. Она, естественно, была заперта, и Лаура подкупила горничную, чтобы та дала ей ключи, на случай если ситуация начнет развиваться в худшую сторону.

Они заселились около пяти вечера и стали ждать. Клодетт почти сразу захотелось уйти, но Лаура уговорила ее остаться. Они выпили немного вина из мини-бара и выкурили несколько сигарет. Часа через три они услышали голоса в соседнем номере и прижали уши к межкомнатной двери. Флейшер злился, а Симона пыталась его успокоить. Потом пришел Абрахам. Лаура с Клодетт слышали его голос, но слов разобрать не смогли. Спустя еще десять минут в соседний номер позвонили. Оказалось – обслуживание номеров. Следующие два часа они не могли понять, что же там происходит, но время от времени до них долетали обрывки разговора. Кто-то то и дело открывал и закрывал дверь. Абрахам и Джошуа, вероятно, напились, их голоса начали звучать громче. Они спорили и ругались.