– Сима, не жилец я, не жилец, понимаешь? Пусти, Сима, всем жизнь облегчу! Не хочу, чтобы ты со мной возилась. Не хочу, чтобы Ванька меня таким видел и Валюшка. Не хочу! Не хочу! – кричал он во все горло…

На крики прибежал врач и обомлел, увидев открытое окно с сорванной занавеской и Симу, которая изо всех сил лупила мужа.

– Это что такое, а? Зорин, вы что творите? А вы, жена называется? Что же вы колотите больного? Вы в своем уме?

Виктор, тяжело дыша, сидел на полу. Сима поднялась на ноги первая.

– Не он это, я виноватая, я! Дайте только молоток – я эти окна забью досками! Я не дам ему с собой покончить, не дам! Не дам!!!

Врач все понял. Подошел, закрыл окно.

– И вам, и ему сейчас дадим успокоительное. Уходите, Серафима Ивановна. А от вас, Виктор Михайлович, не ожидал…

– Нет! Никуда, никуда я не уйду! Не брошу его… Я тут, рядом ночевать буду!

И ведь никто не прогнал ее, хотя другим это строго запрещено…

Виктор лежал в кровати, Сима сидела рядом.

– Прости меня, за все прости! – вдруг сказал он. – И за то, что изменял. И за то, что обзывал. И за то, что бил… Дурак я был дураком. Серафима, сможешь ли меня простить, захочешь ли?

Сима гладила его по голове.

– Да я ж люблю тебя, дурень! А вот когда любишь – это все не важно. Лишь бы ты был! Со мной ли, без меня ли! Лишь бы был, Витенька! Бог мне тебя подарил, детей наших… Что ты, Витя, я такая счастливая!

Сима заплакала. Витя привстал с кровати. Обнял ее.

– Я тебе вот что сказать-то хотел, Сим… Я люблю тебя.

– Что?

– Я… люблю… тебя! – запнулся Витя.

– Да что с тобой, ты ж мне в жизни этих слов не говорил. Ты чего, Вить! Ты ко мне привык. Хозяйство у нас общее…

– Да что оно, твое хозяйство. Люблю я тебя, дуру, понимаешь?

Счастливая Сима не верила, она качала головой – мол, быть того не может. А Зорин все повторял:

– Люблю. И никого так не любил. И уже любить не буду!

В темноте палаты они сидели обнявшись и боялись шелохнуться.

Ваня учил уроки в комнате, когда туда заглянул Вадюша.

– Эй, как там тебя…

– Иван.

– Иван? Вот что, Иван. Я тут в ситуацию одну попал. У девчонки день рождения, а я на мели, ну, в смысле, денег нет совсем. А она цветы любит… Ты не поможешь часом?

– Помогу. – Ваня отзывчивый парень был, быстро вытряхнул карманы, что было протянул Вадику.

– Столько тебе хватит?

– Маловато… Ну да ладно, давай сколько есть.

Вадик быстро забрал деньги у мальчика, двинулся к двери. Обернулся:

– Слышь, Ванек, если тетя Полли спросит, показал ли я тебе Москву – скажешь «да». Заметано?

– Что же, я ей врать должен? – удивился Ваня.

– А ты что, никогда не врал?

– Нет. И не собираюсь.

– Похвально! Слушай, может, еще денег дашь? – захихикал Вадик.

– Но это последние. Честно.

– Жидковато! А я-то думал, вы деревенские богачи!

И с недобрым гоготом Вадик исчез…

Сима утром встречалась с Красиным.

– Конечно, операцию лучше делать за рубежом, – рассуждал профессор. – В Германии, например. У меня есть там знакомые, Сима, мои коллеги. Они пойдут мне навстречу, помогут, но…

– Что – но?

– Все равно это будет очень дорого стоить. Часть денег я дам.

– Еще что надумали! Ничего я у вас не возьму!

– Ты с ума сошла? Я тебе что, чужой человек? Чужой, да?

– Не обижайся, профессор, – Сима взяла его за руку, – не чужой. Только деньги я сама найду! Я так привыкла – все сама.

– Откуда тебе такие средства взять, ты в ценах-то хоть ориентируешься? Лечение за рубежом – это огромные, огромные деньги, Сима! – закричал Красин.

– Дом продам. Коней продам. Ферму. Кровь свою! Лишь бы он был жив!

Красин очень нежно и уважительно посмотрел на Симу:

– Ох, какая ты!

– А разве по-другому можно, если человека любишь?

– Я позвоню Паулю Штерну. Он прекрасный онкохирург. Такие чудеса творит!

– А он сам оперировать будет, а?

– Не бойся. Сам. Об этом я с ним тоже договорюсь. Я ж помню, какая ты настырная! – улыбнулся Красин.

Во дворе Вадик был совсем не таким смелым, как дома. Нахохлившись, он сидел на скамейке у третьего подъезда. Совсем не весело было Вадику. И вовсе он не спешил на день рождения подруги он спешил.

Из подъезда вышли трое: громила Штырь, размалеванная под панка девица по имени Алиса и подручный Штыря «колобок» по кличке Перчик.

– А, ты! Пришел, послушный мальчик! Бабки при тебе? – сразу наехал на Вадика Штырь.

– Ну да…

– Гони!

Вадик протянул деньги, что выманил он у Вани.

– Вот!

– Я чего-то не понял, ты меня чего, за фраера держишь? Это же копейки! – обозлился грозный Штырь. – Алиске на мороженое. Ты сколько у нас «дури» брал, помнишь? Или тебе память отшибло, а? Ты чего дураком прикидываешься?

– Я… я принесу, но попозже, – лепетал Вадик, скукожившись от страха. – Тетка сейчас денег не дает. Это все, что у тетки нашел!

– Э, ты чего! Штырь, я не въехала – мы чего, его на халяву содержим? Он нам сын, что ли? – вмешалась Алиса. – Пусть гонит бабло по полной программе!

– Ты, пацан, совсем офигел. Живешь без понятий. Тебе люди что, просто так кайф таскали? Ты за кого Штыря принимаешь? Ты думаешь, он с тобой будет нянчиться, а? – встрял в разговор Перчик.

Штырь молчал, угрюмо глядя на Вадика. Потом вдруг развернулся и как даст парню под дых! Вадик охнул, осел на землю. Перчик тут же включился – ногой Вадика по спине, еще раз и еще… Встать Вадик уже не мог, а хулиганов это только раззадорило.

– Мочите его, мочите! Будет знать, как кайфовать на чужие баблосы, козел! – подзуживала их Алиса.

Вадика били ногами. Он почти не уворачивался от ударов. Последний удар нанес Штырь, потом он склонился над неподвижным телом:

– Ну ты, ублюдок! Короче, мы ставим тебя на счетчик! Если бабла не будет через неделю – ты дохлый. Понял? Ты понял, что я сказал? Я не шучу!

Вадик смотрел снизу вверх на своих мучителей.

– Да! – прошептал он.

– Повтори громче!

– Да, я обещаю!

Мария Ивановна в Симином доме разговаривала с ней по телефону. По дому бесцеремонно ходили чужие люди – толстый мужик со своей свитой. Оглядывали все, трогали каждую вещь… Архитектор еле поспевал за ними – если бы не он, бог ведает, чтоб натворили.