— А ещё у него есть фабрика по производству наркотиков, — вставила я, думая об отце. В своих «показаниях» для прокуратуры об этом факте, как и о дорогих мне людях, я умолчала.

— Да, у него есть своё производство, — без особого удивления моей осведомлённостью подтвердил Михаил. — Героина и экстази ему мало и он решил сам синтезировать наркотики. Отыскал где-то гения от химии… — я затаила дыхание… — …и купил его. О нём почти ничего неизвестно, кроме клички Берлиоз…

— Его зовут Борис Семёнович Берёзкин, он профессор химии! — не знаю с какого рожна выпалила я. Михаил навис надо мной с удивлёнными очами и я окончательно сбрендила: — Это мой отец, мой непутёвый папочка…

Потрясённый «мишка» рухнул на меня всем своим пятипудовым телом со словами утешения и я, задыхаясь, заёрзала под ним и взмолилась:

— Мишка, слезь с меня, пока всю не размазал по чужой кровати! И не надо меня жалеть — я уже пережила эту новость и притерпелась!..

Слезть-то он слез, но ещё долго оглаживал и нацеловывал свою бедную зайку, пока я не напомнила ему о деле:

— Товарищ старший лейтенант! Хватит сюсюкать! Давайте вернёмся к нашим баранам!

— Не к баранам, а к волкам, — поправил меня голый и растрёпанный лейтенант, послушно занимая место рядом. — Расскажи о своём отце поподробнее.

— Хорошо… Но учти! Это не для протокола — это только для тебя! Я же совсем не знаю твоего приятеля: а вдруг он использует эту информацию во вред моему отцу?

— Не думаю, — возразил Михаил, — Георгий очень порядочный человек и никогда не продавался ради карьеры или денег. Иначе я бы с ним не дружил. И он знает, что это мы с тобой вывалили в Интернет компромат на Челнокова, но нигде это не показал. Но, раз ты просишь, я буду молчать. По возможности и обстоятельствам…

— Так и быть, доверюсь тебе… — смирилась я и рассказала об отце и его предательстве, о встрече с ним, а также изложила свои соображения насчёт планов и видов на меня Самбэка. Разумеется, опустив тонкости, связанные с драматизмом нашей встречи и с моей истерикой.

Высказавшись и сбросив с себя соболезнующие руки отзывчивого слушателя, я затребовала продолжения деловой беседы. Перед тем, как подчиниться, Михаил таки обхватил меня своей ручищей и притянул к себе поближе.

— Итак, милая, вернёмся к твоему личному врагу, к Самбэку. Этот мафиози задумал подгрести под себя наркотрафики как минимум трёх направлений: южный, то есть героин, азиатский — экстази из Китая и западный — синтетические наркотики. Они к нам идут, в основном из Германии через Прибалтику и Украину. С этих наркотиков он и начал свою карьеру. Так вот, основным конкурентом по югу у него является Харлам. Тот наладил трафик из Афганистана через Таджикистан, Казахстан и твою Астрахань. Там у него всё схвачено и, защищаясь от Самбэка, его родственники решили кое-что поменять в маршрутах. Об этом и было сообщено в той шифровке, что ты мне отдала для Георгия…

— Значит, твоему приятелю удалось таки расшифровать её? — уточнила я, согреваясь в тепле своего бесконечно близкого друга.

— Безусловно удалось. И весьма быстро… Не перебивай меня, зайка, а то я собьюсь: для меня всё это внове, а информации столько, что голова пухнет… На чём я остановился?

— На вражде между Самбэком и Харламом за южный наркотрафик…

— Да. Так. Они враждуют уже года два и Харлам проигрывает. А в этот раз ты и вовсе подкосила его, да ещё отдала шифровку его врагу. Короче, разозлила этого мафиози жуть как. Но теперь он не так силён и опасен, как совсем недавно. Несколько дней назад между ними была стрелка. Крупнейшая разборка! — я ахнула и намертво прилипла к Михаилу, а в голове: стрелка, Серёжа, опасно! Он погладил моё плечо и продолжил: — …И покрошили на ней больше половины харламовцев, причём самые отборные силы. А у Самбэка силища! Он тщательно набирал свою команду: один лысый Маркс чего стоит! А об его ударной службе — он называет её бригадой — вообще, легенды ходят, особенно о её главаре Бригадире…

Я обмерла и губы мои одеревенели:

— О Бригадире?..

— Да, о Бригадире, — подтвердил Михаил, не заметив моего смятения. — Одни считают его странным, другие жестоким и о нём мало чего известно кроме имени — Руслан Рапанов — и того, что он воевал там, где горячо. Говорят ещё, что он круглый сирота и неженат, что абсолютно бесстрашен и заговорён от пуль, а ко всем противникам Самбэка беспощаден. А ещё удивляются, что он не скрывает своего презрения к наркоманам, хотя для них старается, сам не курит, не нюхает и не колется и кроме денег его ничего не интересует… — я вся сжалась в комок и почувствовала, что леденею с каждым словом Миши. — В общем полный мрак. Георгий озадачен. Он вместе с Госнаркоконтролем готовится к большой операции по уничтожению банды Самбэка и считает, что сначала они должны обезвредить бригаду Рапанова… Вероника! Ты почему вся дрожишь? Тебе холодно? Подожди, любимая, я сейчас камин раскочегарю…

Я тупо наблюдала, как Михаил суетится у камина и никак не могла собраться, чтобы внятно соображать. Меня сковал ужас, а в голове заметались самые страшные картины расправы с Бригадиром и с его бандой. До банды мне не было никакого дела, но вот «Русланчик»…

Сергей, Серёжа, Ёжик мой! Так вот почему ты был такой чужой! За тобой началась охота… Нет! Травля! — и ты приезжал прощаться… Боже, какая я дура! Как же я не почувствовала его страх, его боль? Эгоистка, самовлюблённая курица!..

Мне удалось сползти с кровати и подтянуться к столу. Я налила себе коньяк и зажгла сигарету: прости, бабуля, но курить я брошу потом, когда спасу Серёжу… Как же, как мне это сделать?! Миша… Мишенька, помоги мне!..

Управившись с камином, Михаил укрыл меня одеялом и подсел рядом. Смело встретив его встревоженный взгляд, я умудрилась улыбнуться. Он опрокинул порцию зелья и начал есть. Я была неспособна глотать что-либо кроме коньяка и дыма, но с удовольствием смотрела, как он ест: аккуратно, быстро, по-деловому. Заметив, что я наблюдаю за ним, он виновато улыбнулся:

— Голодный, как волк. Умотала ты меня, зайка, своими разговорами…

После перекура и сугрева горячительным я была в состоянии продолжить общение:

— Ты ешь, ешь, Мишутка… И слушай. Мне кажется, что вы с твоим приятелем не должны уничтожать Бригадира. Это будет большой ошибкой… — Михаил перестал жевать и пытливо заглянул мне в глаза. — Понимаешь, мне показалось, что Бригадир не бандит. Он… как это у вас говорят? Да, вспомнила! Он крот… — мой визави открыл рот, чтобы возразить мне и я заторопилась: — Да, да, да! Что в этом странного? Я почти уверена, что он скрытый оперативник из Госнаркоконтроля! И думаю, что это он спас меня!..

— Тогда почему ты не упомянула его в своих показаниях? В рассказе для Георгия? — вклинился таки со своим недоумением Михаил. — Почему не сказала, что знаешь его?

— Потому и не сказала, что дело это деликатное! — загорячилась я и меня снова залихорадило. — Миша ты должен предупредить Георгия! Руслана нельзя убивать! Никак нельзя!! — я вскочила и одеяло сползло на пол. — Мишенька!!! Обещай мне, что ты его спасёшь!!! Спаси его… Пожалуйста!..