Взглянув куда-то вниз, очевидно на аппаратуру, Балджер принялся жать на какие-то кнопки.

Только теперь до Сары дошло, что задумал Рип Торн. Ему хотелось стать единственным обладателем углерода-60, контролировать его распределение и устанавливать на него цены. Торн обследовал каждый участок планеты, где мог обнаружить кристаллы, не гнушаясь ничем. Послал команду вооруженных людей в бассейн Амазонки, не задумываясь о том, что, если дело дойдет до кровопролития, остановить его будет некому. Получая от своих специалистов данные, свидетельствующие о том, что Земле грозит серьезная опасность, он и не помышлял передать их правительству, чтобы оно попыталось что-то предпринять. Торном владело единственное желание: присвоить весь углерод-60. В этом был смысл, не в разгадке одной из величайших мировых тайн.

– Рип?! О черт!

Балджер обернулся.

Второй человек, указывая на тела, громко засвистел.

– Накройте их чем-нибудь!

Сара мгновенно прервала связь. Кем бы ни был этот тип в панаме, его свист и крик буквально оглушали. В проеме двери показался заспанный Рип Торн. Увидев Сару, сидящую перед компьютером, он нахмурился. Саре же хватило мужества, чтобы не выказать испуга. Медленно поднеся к губам бутылку с водой, она улыбнулась.

– Привет.

– Мне показалось, меня кто-то зовет, – пробормотал Торн, потирая шею.

– Правильно. Я зову, – произнесла Сара беспечно. – Хочу спросить, как можно позвонить на площадку. Знаешь ведь, сегодня мы наткнулись на гранитную пробку.

Торн недовольно поморщился.

– Ты выдернула меня из постели только ради этого?

– Ты сам встал.

Сара обиженно поджала губы.

Торн, ворча, вернулся в кровать. Сара проводила его взглядом, отказываясь верить в то, кем он оказался на самом деле. На что еще Рип Торн был способен? В сумке Сары зазвонил телефон, и от страха у нее зашлось сердце. Достав трубку, она мгновение в ужасе смотрела на нее, думая о том, что команда из Перу вычислила, кто выходил с ними на связь. Потом, вдруг испугавшись, что Торн опять поднимется, нажала на кнопку.

– Алло? – произнесла она, не помня себя от волнения.

– Сара? Не спишь?

Сара с облегчением вздохнула.

– Эрик!.. В чем дело?

– Если стоишь, лучше присядь, а то еще упадешь, – сказал Эрик. – Мы вытащили пробку.

Сара оделась, убрала в сумочку желто-коричневый конверт и телефон. И, принявшись раскладывать по местам стопки бумаг на столе, случайно уронила на пол папку, из которой вместе с другими документами выехал какой-то список. Оказалось, это телефонные номера людей, собравшихся в Швейцарии.

ЦЕРН:

Доктор Джон Д. Хаккетт – 555 3212

Доктор Ричард Скотт – 555 4108

Ральф К. Мейтсон – 555 8795

Роберт Пирс – обращаться через контр-адмирала Т.Дауэра (ЦРУ)

Сара засунула список в сумку, остальные бумаги вернула в папку и положила ее туда, откуда та упала. А перед уходом вспомнила, как несколько лет назад, каждый раз прощаясь с Торном, обязательно его целовала.

Те времена остались в прошлом.

Европейская обсерватория лазерного интерферометра гравитационных волн. 22.06

– Солнце – пульсар? Да ты с ума сошел!

В центральном исследовательском блоке Европейской обсерватории лазерного интерферометра гравитационных волн, изобиловавшем лазерами и конструкциями из призм и зеркал, собралась тьма ученых. Всполошенные, перепуганные, они шумно обменивались впечатлениями о последних новостях, снова и снова заглядывая в экраны, дабы не пропустить чего-нибудь важного. На шее у каждого висел шнурок с беджем, на котором были указаны имя и сфера деятельности.

Связь с Научно-исследовательским центром Эймса, Массачусетским технологическим институтом, Национальной обсерваторией Китт-Пик, Национальными оптическими астрономическими обсерваториями в Аризоне и Астрофизической обсерваторией в Канаде не прерывалась ни на секунду. Ученое сообщество сходило с ума от недоумения и отчаяния.

Гравитационные волны порождала звезда, недостаточно для этого крупная. Солнце было просто на такое неспособно.

Лысеющий человек в очках с толстыми линзами, Ник Остин, возглавлял в обсерватории команду ведущих специалистов.

– Согласно этим показателям процесс начался почти двадцать лет назад. Такого не может быть, Джон. Ты уверен, что тут нет ошибки?

– Уверен, – ответил Хаккетт. – Пойми, речь идет об очень незначительных гравитационных сдвигах. Чтобы уловить такие колебания, нужен детектор размером с планету. Сколько всего волн вам удалось зафиксировать?

Остин скрестил руки на груди.

– Пока четыре. Последние три – вчера и сегодня.

– Самая последняя отличалась чем-то особенным?

– Длилась дольше предыдущих.

– А на радиоволну она не похожа?

– Отчасти. Послушай, Джон, исследовать гравитационные волны ни одному из нас еще не доводилось. Действовать приходится почти наугад: все, что мы имеем, – лишь гипотезы, догадки.

– Послушайте. Послушайте! Я потеряла спутник и комету! Вы и представить себе не можете, что гравитационная волна сотворила с моим космическим участком! – прокричала брюнетка с резкими чертами лица. В руках она держала звездную карту, на которой отдельный кусок был обведен красным кругом.

– Да, я ничего не могу представить! Мы все ломаем головы над показателями Хаккетта!

– Потеряна связь с тремя десятками спутников, доктор Вейснер! – злобно проорал один из ученых. – Почему вы считаете, что ваш участок заслуживает особого внимания?

Пирс почесал щеку и наклонился к Мейтсону. Они стояли молча, ожидая Хаккетта.

– Этой толпе чудаков в самую пору объединиться в партию, – негромко произнес Пирс. Мейтсон не ответил. – А для меня главное – чтобы была кухня.

– Болван этот ваш Хаккетт! – завизжала брюнетка.

– И я безумно рад тебя видеть, Микела, – громко ответил Хаккетт. – Ее-то я и искал. Надеюсь, она подпустит нас к компьютеру, – добавил он почти шепотом. – Это моя бывшая подружка.

– Ого! – воскликнул Мейтсон. – По-моему, у нее на вас зуб.

– Дорогая? – заискивающе обратился к подруге Хаккетт. – Не позволишь…

Хаккетт мимоходом взглянул на левую руку Вейснер. Колец на пальцах не было.

– Забавно, правда? – задумчиво произнес он. – Так много пережито, а в итоге груда каменных обломков, больше ничего.

– О чем ты? – отрывисто и зло спросила Вейснер.

Она помнила все до мелочей. Когда они однажды поссорились, он украл у нее кольцо и спустил в унитаз. Через неделю все утряслось, но когда сантехник достал кольцо из трубы с дерьмом, камня в нем уже не было. Старинного изумруда, равноценного которому не нашлось ни в одной антикварной лавке.