— Спасибо, Коля. Что-нибудь еще?

— Сегодня вообще какая-то хрень творится, товарищ майор. Вся наша городская система видеонаблюдения накрылась медным тазом. Компьютерщики говорят, что сервер подвис. Мол, к вечеру исправят. Может, случайность?

— Я в случайности, Коля, не верю, — проговорил майор. — В нашей службе бывают только закономерности.

— Это вы верно подметили.

— Все, спасибо, будь на связи. Если что новое появится — докладывай.

— Ясный перец, товарищ майор, — жизнерадостно отозвался технарь.

Майор покрутил в руках телефон и набрал номер.

— Подполковник Лаврухин на связи, — донеслось из наушника. — Слушаю тебя, майор.

— Владимир Николаевич, тут такое дело. Они изменили место встречи. Теперь это вокзал, вторая платформа, где-то возле выхода из подземного перехода. Время прежнее. Хорошо, что мои ребята постарались, перехватили звонок. Пономарев с чужого номера звонил. Где он сейчас, хрен знает.

— Спасибо, что постарался, майор, — ответил Лаврухин.

— Давайте, товарищ подполковник, и я подъеду. Мало ли что может случиться.

— Я и один управлюсь. Не впервой, — заверил Лаврухин.

— Все же я подъеду. Если получится, то вместе со своими людьми.

— Не впутывайся сам и людей своих не суй в это дело. Я что? Приехал в командировку, дел наворотил и уехал. А вам тут жить вместе с семьями.

— Не отговаривайте меня, товарищ подполковник. Я для себя уже все решил, так что до встречи на вокзале. Конец связи. — Майор положил телефон на панель, завел машину и осторожно стал сдавать задом, выезжая из ряда тесно припаркованных автомобилей.

Стоило майору выехать на улицу, как мобильник вновь зачирикал: «Наша служба и опасна, и трудна…»

Майор принял вправо, включил аварийку и посмотрел на монитор. Номер не определился.

— Да, слушаю, — несколько раздраженно бросил он в микрофон.

— Я по объявлению звоню, — прозвучал в наушнике скрипучий голос.

— По какому еще, на хрен, объявлению?

— Вы продаете запаску от джипа? Я хорошо заплачу, — вновь заскрипело в наушнике.

— Ничего я не продаю. — До майора не сразу дошло, о чем идет речь.

— Майор, брось валять дурака. Тебе эта запаска от джипа на хрен не нужна. А мы знаем, куда ее пристроить. Деньги хорошие получишь.

— Ничего я продавать не буду.

— Смотри, пожалеешь. — Но этой фразы милиционер уже не слышал.

Он бросил мобильник на приборную панель и вытер вспотевший лоб.

— Уроды, — проговорил майор, выезжая в соседний ряд.

Машин было не очень много. Возле универмага на перекрестке загорелся красный. Автомобили замерли. Рядом с собой, на соседней полосе, майор увидел неприметные «Жигули», за рулем которых сидел мужчина с длинноватыми волосами. Боковое стекло было опущено. Сосед улыбнулся, опустил руку между сиденьями и вскинул пистолет с глушителем, навернутым на ствол.

Выстрел прозвучал негромко, словно вылетела пробка из бутылки шампанского. Он потонул в урчании моторов. Пуля вошла точно в висок. Простреленная голова майора упала на руль.

Красный свет сменился желтым и зеленым. Неприметные «Жигули» плавно тронулись с места и ушли вправо.

Водитель машины, стоявшей за автомобилем майора, нервно посигналил и даже пробормотал, обращаясь к жене:

— Вот козел! Заснул он там за рулем, что ли? — Ему пришлось сдать немного назад и объехать машину, застывшую на перекрестке.

Мужчина с наушником проехал пару кварталов, зарулил на стоянку и поднес рукав с встроенным микрофоном ко рту.

— Объект номер два отработан, — доложил он.

В подвальном помещении милицейского управления вдоль стен тянулись полки стеллажей, уставленные картонными ящиками, чемоданами, прозрачными пакетами с одеждой. В таких же пакетах лежали всевозможные орудия убийства: ножи, пистолеты, кастеты. Здесь хранились вещественные доказательства по возбужденным уголовным делам.

Заведовал этим хозяйством, отвечал за его сохранность немолодой прапорщик, которому оставалось чуть больше года до пенсии. Он сидел за обшарпанным письменным столом. Из всего офисного оборудования в его распоряжении имелся лишь старый дисковый телефонный аппарат с расколотым корпусом, перемотанным синей изолентой. По другую сторону на колченогом стуле расположился моложавый опер.

Между правоохранителями на письменном столе стоял высокий стеклянный цилиндр с крышкой, внутри которого извивалась и шипела гюрза. Ее раздвоенный язык то высовывался из пасти, то исчезал в ней.

Прапорщик постучал заскорузлым треснутым ногтем по стеклу. Гюрза тут же повернулась и ударила мордой в то самое место, куда клевал ноготь.

— Шустрая, падла, — проговорил прапорщик. — Только я кормить ее не буду. У меня тут не зоопарк, и обходиться со змеями я не умею. Ты бы мне еще дудочку индийского факира принес, чтобы я эту тварь танцевать учил.

— Это вещдок, — настаивал оперативник. — И ты ее примешь на хранение.

— Нестыковочка получается. Сам говоришь, что это вещдок. А она живая. Значит, вещью никак быть не может. Понял?

— Все-таки ты ее примешь. Начальник прикажет.

— Вот когда прикажет, тогда и приму. Но кормить все равно не буду. — Прапорщик разглядывал смертоносную змеюку. — Чего только ваша оперская братия не норовит мне на хранение подсунуть! Вот в прошлом месяце старший оперуполномоченный Жуков биосортир притащил, на даче изъяли. Видите ли, ему понадобилось узнать, сколько человек туда гадили. Так его и эксперты, и я далеко-далеко послали.

Развить сортирную тему не позволило появление в подвальном помещении столичного полковника в сопровождении двух крепко сложенных мужчин в штатском. Полкан махнул рукой, когда прапорщик вскочил из-за стола, чтобы поприветствовать его по-уставному.

— Садись, кусок. — Полковник положил на стол несколько листков принтерных распечаток, на которых синели подписи и печати. — Мы изымаем запаску от джипа для проведения экспертизы в Душанбе. Распишись.

Прапорщик просмотрел бумаги. Все необходимые подписи и печати на них были в порядке.

— Раз надо, значит, надо, товарищ полковник. — Прапор выдвинул ящик стола, взял ручку, подышал на стержень и поставил свою подпись. — Идемте, покажу, — обратился он к крепко сложенным парням. — Она у самого входа, у стены стоит. Как знал, на полку не засовывал. До лестницы докатите, а там уже на руках нести придется.

Мужчины в штатском покатили запаску от джипа. Полковник даже не стал прощаться.

Опер сидел, веко его правого глаза нервно подрагивало. Он прекрасно представлял себе, какими будут результаты столичной экспертизы. В порошке, запакованном в покрышку, несомненно, признают героин. Затем благополучно будет составлен акт о том, что наркотик уничтожен. Хотя на самом деле в печи какой-нибудь котельной в присутствии комиссии сожгут совсем другое вещество.