– Вот что, Вадик. – Сотник шагнул вперед. – С Лихно и его помощником мы толковали о другом. Мы получаем бабки и заграничные паспорта, когда сдаем вам с рук на руки женщину. Не было уговора, чтобы куда-то ехать.

– Я – человек маленький, – пожал плечами водитель. – Мне приказали, я выполнил. Была команда привести вас. Тут не о чем беспокоиться. Я так понимаю, вы получите все, что вам обещали. И паспорта, и деньги… У нас без обмана.

За кустами стоял джип черного цвета. Джейн села на заднее сиденье за водителем. Машина тронулась, потащила за собой пыльное облако. Дороги тут не было, если не считать за дорогу две глубокие колеи, проложенные в грунте. Изредка свет фар выхватывал из темноты низкорослые деревца, кусты высохшей прошлогодней полыни и облака, медленно плывущие к морю.

После ухода Лихно Девяткин несколько минут сидел за столом, делая вид, будто устал и теперь готов уснуть прямо на этом стуле. Охранник, сидевший возле двери, изредка посматривал на пленника и листал журнал. В комнату заглянул второй охранник, наклонившись, что-то прошептал ему на ухо. До Девяткина долетели слова: «Она на ногах не стоит». Видно, речь шла о супруге Лихно, которая из-за своего пристрастия к спиртному давно стала предметом насмешек среди охранников.

– А ты чего рот открываешь? – обратился к Девяткину один из молодцов. – Спать захотел? Потерпи, уже скоро. Или торопишься?

– Я подожду, – помотал головой Девяткин. – Мне не к спеху.

Охранники рассмеялись, один вышел в коридор, второй остался в комнате. Они ждали чего-то: то ли отъезда босса, то ли его команды. Девяткин вспомнил, как жена Лихно обронила прямо ему под ноги брошку. Это не брошка упала, это сама фортуна улыбнулась ему. Но вскоре улыбка превратилась в гнилой оскал смерти. Заколкой брошки, загнутой на конце, он так и не расстегнул замок наручников. Только до крови разодрал подушечки пальцев, обломал ногти. Проклятый крючок так и не сдвинул с места крошечную втулку замка.

Девяткин по-прежнему держал руки на коленях. Чувствуя, как пальцы подрагивают от напряжения, он нащупал левый замок наручников, опустил в него металлический крючок. Работая подушечками большого и указательного пальца правой руки, повернул крючок вокруг своей оси на девяносто градусов. Продвинул его вверх на миллиметр и вправо на миллиметр. Почувствовал, как крючок зацепился за втулку. Кажется, теперь можно тянуть его вверх. От напряжения пальцы стали подрагивать, требуя отдыха. Если так и дальше пойдет, заколка может выскользнуть из руки. И тогда… В коридоре послышались какая-то возня, чьи-то далекие шаги и голоса.

Охранник бросил журнал на пол и скомандовал:

– Поднимайся!

Девяткин, продолжая сидеть за столом, закрыл глаза. Он крепко сжал подушечки большого и указательного пальца правой руки, решив, что крючок заколки крепко держит втулку замка. Плавно потянул пальцы вверх и скорее почувствовал кожей, чем услышал, как щелкнул замок на левом браслете.

– Слышь, ты, чучело, тебе прямо сейчас кадык вырвать?

Девяткин медленно поднялся на ноги, сжимая кулаки. Теперь он опасался, что правый браслет, замок которого расстегнут, может сам по себе раскрыться раньше времени.

– Я готов.

– Стой на месте. – Миниатюрное переговорное устройство, прикрепленное к правому уху охранника, пискнуло. – Внимание. Я вывожу его в коридор.

План освобождения сложился в голове сам собой. Сейчас этот малый поведет Девяткина по коридору на выход через заднюю или парадную дверь. Там, в коридоре, охранника и пленника будет разделять всего пара шагов. Воспользовавшись эффектом внезапности, Девяткин возьмет парня на прием, завладеет оружием и… Решит все проблемы.

Левый браслет наручников неожиданно раскрылся, наручники, теперь уже бесполезные, повисли на правом запястье.

Девяткина и охранника разделяли метров шесть-семь. Слишком далеко. Этот малый успеет выхватить пистолет и сделать пару прицельных выстрелов. Тут охранник увидел расстегнутые наручники и, запустив руку под пиджак, расстегнул перепонку подплечной кобуры. Девяткин схватил лежавший на грязной тарелке столовый нож с массивной рукояткой, зажал его двумя пальцами, завел руку за спину. Сделав шаг вперед, бросил нож, целясь охраннику в горло. Тот уже успел вытащить пистолет, но еще не положил палец на спусковой крючок.

Нож описал в воздухе не полуоборот, как положено на такой дистанции, а полтора оборота. Удар тяжелой серебряной рукоятки пришелся в лоб, чуть выше левой брови. Охранник тихо вскрикнул, пошатнулся, шагнул назад и свободной рукой схватился за лицо. Девяткин уже подлетел к нему, резко поднял правую ногу и твердым рантом ботинка ударил противника в предплечье правой руки. Пальцы разжались, пистолет упал на ковер. Девяткин не стал поднимать его.

А охранник, уже плохо соображавший, что делает, наклонился, пытаясь схватить оружие, и получил футбольный удар носком ботинка в лицо. Парень тяжело рухнул на пол, на столе зазвенела посуда. Уже лежа на ковре, он продолжал тянуться к пистолету. Одной ногой Девяткин наступил на вытянутую руку, а носком правого ботинка снова ударил по лицу, решив исход поединка.

Присев на корточки, он наскоро обшарил карманы, вытащил запасную обойму и бумажник, пустой, если не считать пары мятых купюр. Проверил пистолет: двенадцатизарядный крупнокалиберный «браунинг» готов к стрельбе, надо только опустить флажок предохранителя и нажать на спусковой крючок. Он встал напротив двери, прислушался.

Вот послышались шорохи, скрип половиц и быстрые шаги. Человек, находившийся в коридоре, взялся за ручку и потянул ее на себя. Девяткин левой ногой оттолкнулся от пола, подошвой правого ботинка изо всех сил ударил в дверь и выстрелил с левой руки. Раздался смачный хлопок, поглотивший другие хлопки выстрелов. Дверь, продырявленная пулями, готова была сорваться с петель. Длинная щепка с острым концов воткнулась в щеку Девяткина и обломилась, ее острие осталось под кожей.

Услышав стон, Девяткин распахнул дверь. С лицом, залитым кровью, на ковровой дорожке лежал второй охранник. Ноги вздрагивали, будто кто-то подносил к телу оголенный электрический провод; он доживал последние минуты. На мгновение пришел в себя, взглянул на Девяткина снизу вверх, застонал и обмяк. Пальцы руки, сжимавшие пистолетную рукоятку, разжались, ноги перестали дрожать. Осмотревшись, Девяткин присел на корточки, обшарил карманы убитого. Вытащил и бросил на пол замусоленную колоду карт, бумажник, в темном чреве которого хранилось немного денег и ключи от наручников. Ни документов, ни фотографий, ни мобильного телефона.

Одна сторона длинного узкого коридора выходила в холл, другая упиралась в закрытую дверь. Девяткин решил, что Лихно уехал несколько минут назад. Тишина такая, что муху можно услышать.

– Черт, черт, – прошептал он, понимая, что расслабляться еще рано.

Ключом открыл второй замок наручников, снял стальной браслет с запястья и встал на ноги. Этот особняк построен лет пятьдесят назад, а может, и раньше. Наверняка тут множество комнат и темных закоулков, за каждым углом ждет смертельная опасность. Самый разумный вариант – найти телефон и связаться с Петровкой. Там определят, откуда звонок, и вышлют сюда оперативников и группу силовой поддержки. Дом оцепят, потом всем желающим предложат сдаться. Но где найти этот чертов телефон? Куда повернуть, в сторону холла или в другой конец коридора?