– Вперёд! – закричал Михаил.

Ополченцы и москвичи усилили напор, поляки побежали. Гнали их три квартала. Нападение было внезапным, но отбиться удалось. И не только здесь, но и в других местах. Ляхам не удалось дойти даже до стен Белого города. А за ним ещё укрепления Китай-города, затем ещё и высокие стены Кремля.

Гетман Ходкевич не стал испытывать судьбу, ушёл к Троице-Сергиевому монастырю. С польским войском шёл королевич Владислав. Под стенами монастыря поляки разбили лагерь на безопасном удалении. Королевич выслал к монастырю переговорщиков, требуя, чтобы монастырь открыл ворота, а монахи приняли присягу на верность королевичу. Монахи в ответ дали залп из крепостных пушек. Гетман с войском и королевичем ушёл на запад. Монастырь и раньше не сдался полякам, устоял и сейчас.

Гетман Сагайдачный, лишившись союзников польских, осознал, что в одиночку столицу русскую не взять, и тоже убрался на украинские земли. Начались переговоры о мире, подписанные первого декабря 1618 года. Россия утратила Смоленск, так трудно завоёванный.

В любые невзгоды всегда активизируется криминал. Со всех щелей повылазили грабители, воры, убийцы. Царь поставил Пожарского дьяком Разбойного приказа с наказом очистить Москву от отребья. Князь привлёк ратников, ведь сам приказ был малочислен, боевым опытом не обладал. А разбойничьи шайки были иной раз велики, в несколько десятков человек, и вооружены хорошо. Преступники обнаглели, останавливали и грабили купеческие обозы даже в пригороде столицы. Отряд Михаила тоже принимал участие в зачистке города. Особенно «славился» район Марьиной рощи. Опытные люди из приказа подкупили владельцев постоялых дворов, трактиров. Надо было узнать, где скрываются разбойники. Однако сведений не поступало. Скорее всего, знали, но боялись. Узнают разбойники о предательстве – отрежут язык, а то и вовсе найдут болтуна убитым. В Марьиной роще, которая с севера примыкала к столице, было два кладбища. На Сущёвском хоронили массово, трупы умерших в эпидемии, той же моровой язвы, а на Лазаревом – неопознанные тела убитых, замёрзших в морозы, зачастую не отпетых из-за неустановленного вероисповедания. По преданиям, неупокоенные души их бродили среди живых, пугая обитателей Марьиной рощи. Поселение возникло как деревенька, переходившая от одного владельца к другому. А потом в деревне, где процветала пьянка, скучковалась ватажка лихих разбойников, атаманшей которых была Марья. Деревня со временем разрослась лачугами, почти соединилась с Останкином. Заходить или проезжать через деревню побаивались даже днём, если только большими группами. Со временем в деревне обосновался цыганский табор.

По мнению Михаила, стоило окружить деревню войсками да обыскать тщательно каждую избу. Обязательно найдутся схроны с награбленным добром. Но для такого действа потребно много ратников, малым отрядом не досмотреть. К тому же разбойникам терять нечего, по многим верёвка или плаха соскучилась, а и оружия полно, большей частью холодного – ножи, кинжалы, сабли, сулицы. А любимое оружие – дробящего действия, как кистени, шестопёры, булавы, дубины. Потому сопротивление будет ожесточённым, а счёт потерям на десятки с обеих сторон.

Выход на ватажку разбойников получился случайным и скорым. Со стороны Ярославля шёл в Москву обоз с солёной рыбой, причём купцы не поскупились на крепкую охрану. Дело близилось к вечеру, купцы решили не ночевать на постоялом дворе, столица-то рядом, пару часов хода. Мелкая шайка на обоз напала, да получила отпор. Главаря, иначе – атамана, некоего Николу Хрущя, охранники смогли захватить живым, слегка раненным, а ватажку его побили насмерть. Купцы до Москвы добрались, сдали Николу в Разбойный приказ. Мастера заплечных дел в приказе дело своё знали, атамана попытали умело, чтобы не умер под пытками, но язык развязался. Многое поведал атаман и ватажку большую, главного своего конкурента, сдал с потрохами. Назвал улицы и дома, где разбойники проживали, где награбленное добро прятали. Николу с дыбы сняли, бросили в камеру тюремного замка, отлежаться. А ещё на всякий случай – вдруг не всё сказал и что-нибудь вспомнит.

Пожарский, как дьяк приказа, Михаила призвал, стал совет держать.

– Ватажку сразу, целиком, на грабеже, захватывать не стоит, – рассуждал князь. – Взять утром, да по отдельности, навалиться скопом. Тогда и ратников сохраним. Как считаешь, князь?

Михаил мнение дьяка и воеводы разделял. Получив адреса, сам отправился днём посмотреть, как да что. Проехал на телеге, в цивильное одетый, на мастерового похож. И глаза не таращил, взглянул несколько раз. Память зрительная хорошая, а ещё как воин оценил преграды и неудобства. За одним из владений на задах овраг. Там обязательно заслон поставить надо, иначе тати сбегут. Овраг неглубокий, но длинный, кустами порос. Поди, ночью отыщи там беглого, целый отряд нужен да факелы. Отряд свой Михаил решил разделить перед разгромом на три части. Одну, небольшую да с верёвками для охраны пойманных. Большую часть отряда для окружения деревни, чтобы не сбёг никто. Сам же во главе группы самых толковых и опытных брать разбойников будет. Штурма не предвидится, не крепость осаждать. Видел своими глазами избы. Только две крепкие да с псами во дворе. Остальные – как избушки на курьих ножках, покосившиеся, с провисшими крышами, оторванными ставнями. Сразу видно, опустившиеся люди живут, отребье. А начать надо с крепких изб, там наверняка атаман живёт и кто-то из его приближённых. Главное – уничтожить главаря, если уйдёт, вновь через время соберёт вокруг себя отребье. Атаман – это мозг ватажки, самый главный злодей. И ещё одно обстоятельство было. Только атаман знал тайный схрон, где хранится добыча. Конечно, людишкам своим он долю из награбленного давал, иначе за ним никто бы не шёл. Но рядовым разбойникам в качестве добычи вполне сойдут носильные вещи, обувь, еда, даже медяки для выпивки. У атамана добыча серьёзнее. Потому атамана желательно захватить живым, пусть раненным, помятым, но живым. Остальных, если окажут сопротивление, можно убить на месте, потеря невелика. Кроме того, после суда их наверняка отправят на виселицу или на плаху, по винам каждого.

Михаил собрал десятников, каждому подробно расписал, что должно делать, причём с вариантами развития событий. Всех предупредил – стрелять в крайнем случае, иначе всполошится вся Марьина роща, попрячутся, как тараканы, во все щели. Особо наставлял группу захвата. Про пленение атамана дважды задачу повторил – брать живым.

– Тогда Ермишку вперёд пустить надо, – подумавши, сказал десятник. – У него удар кулаком такой, что быку череп с одного раза проламывает. Сам видел. Как вдарил, бык и завалился.

– Бери, – кивнул Михаил.

– Он в другом десятке.

– Бери, – повысил голос Михаил. – Атамана надо взять живым. У нас одна общая задача, не осилим – Дмитрия Михайловича подведём, он перед государем отвечает.

Перед Пожарским ратники благоговели, уважали очень.

– Готовьтесь, выходим после первых петухов конно и оружно. Верёвки брать всем, разбойников вязать.

– А сколь их будет? – спросил один из десятников, Антип.

– Сам бы хотел знать. Всех не знает даже Никола. Полагаю, три десятка.