– Значит, сотрудничали с ним плотно? А за что же тогда вы его убили?

– Да ты что, начальник? – Было похоже, что Петушков искренне изумился. – За каким бесом нам его убивать, когда он поставку обещал большую? Вот это была бы партия, мы бы сразу на другой уровень вышли… Нет, начальник, ты мне это дело не пришьешь, у нас резону не было его убивать, потому как только он знал, куда и когда товар придет. Как узнали мы, что прирезали Воронковского, – так сразу стали бабу искать, второго компаньона жену. То есть вдову, потому что только она одна и осталась, компаньон-то незадолго до того копыта отбросил. Оттого и девку ту взяли, детектива, думали, она что-то знает. Да вот прокололись с ней… – Тут Петушков вздохнул, а мне захотелось показать ему в зеркало язык.

– Говоришь, большую партию он ждал? – заинтересовался Виктор Петрович.

– Утверждал, что да…

– А вот если подумать, может, ты что-то про ту партию вспомнишь?.. Видишь ли, Петушков, за такое я бы поговорил кое с кем, чтобы тебе поменьше дали… – в голосе Виктора Петровича появились вкрадчивые нотки.

– Да если бы я знал, разве стал бы ту бабу искать…

Тут Елена издала странный звук – не то всхлип, не то приглушенное фырканье.

– Я, кажется, знаю… – прошептала она, – знаю, как найти ту партию…

– Ты? – изумилась я тоже шепотом, а потом спохватилась, что нас никто здесь не услышит. – Откуда?

– Ему… Андрею… позвонили по стационарному телефону, который в том доме стоял.

– Телефон…

– Ну да, такой старый, черный… его деду когда-то давно поставили, он начальник был по связи…

– Была такая практика в советские годы, – вмешался дядя Вася, – раз человек по связи работает, то должен всегда на связи быть. Говоришь, телефон работает?

– Звонил же… И сказали номер, я не поняла к чему, а потом сообразила…

– Петрович, – осторожно сказал дядя Вася в переговорное устройство, – отвлекись на минутку.

Елена вдруг запаниковала. Да помнит ли она то, что сказал неизвестный голос в трубке? Она проговорила про себя цифры и обратилась к вошедшему Виктору Петровичу довольно спокойно:

– Кажется, я могу вам помочь…

И рассказала про старый телефон.

– Но взамен я хотела бы… хотела бы, чтобы меня избавили от обвинений в убийстве, которого я не совершала. Ведь в убийстве Воронковского подозревают меня, а я этого не делала.

– Ну… – Виктор Петрович нахмурился, – это не моя епархия, я могу лишь позвонить и в личной беседе порекомендовать своему коллеге с расследованием малость притормозить. И вас пока не искать. Скажу, что вы мне нужны как ценный свидетель.

– И на том спасибо! – сказал дядя Вася, когда Виктор Петрович вышел из комнаты, чтобы поговорить без лишних ушей.

– Ну, теперь я могу отсюда уйти? – спросила Елена, когда он вернулся и кивнул – мол, все сделано.

– Разумеется! Давайте ваш пропуск! – Виктор Петрович подписал наши пропуска и отдал нам.

– Вы идите, – сказал дядя Вася, – а нам еще нужно поговорить. Ждите меня в машине.

– Найдете выход? – спросил Виктор Петрович. – А то, может, дать вам провожатого?

– Без проблем. Не заблудимся.

Мы с Еленой вышли в коридор. Навстречу нам попался молодой, наголо бритый парень, который катил тележку с какой-то аппаратурой. Разминувшись с ним, мы свернули к выходу. И тут из-за поворота появилась высокая, коротко стриженная девица в черной кожаной куртке.

Я сразу узнала ее: это была та самая строгая девушка, которая осматривала место убийства Андрея Воронковского. Та самая, которая потом стала напарницей Леши Творогова. Неприятная особа! Как же ее зовут? Ах да, Анна! Не Аня, не Анюта, а АННА, каждая буква как из гранита выбита. Тут я поняла, что сейчас у нас будут очень большие неприятности.

Ох, зря я не согласилась на провожатого!

– Назад! – зашипела я в ухо Елене.

Она недоуменно заморгала:

– Что случилось?

Тогда я потащила ее назад за локоть.

Тем временем Анна заметила нас. Лицо ее перекосилось, она прибавила шагу, а потом перешла на бег. Теперь и Елена узнала ее, побледнела и вцепилась в мою руку.

Мы свернули за угол и снова нагнали парня с тележкой. Он с удивлением уставился на нас.

Слева я увидела дверь с надписью: «Выход».

– Иди туда, я ее задержу! – бросила я Елене и подтолкнула к двери. – Выйдешь на улицу, жди меня!

Елена скользнула за дверь.

Из-за угла выбежала Анна.

– Эта женщина нас преследует! – выпалила я, показав на нее парню. – Задержите ее!

Тот растерянно переводил взгляд с меня на стремительно приближающуюся Анну.

Тогда я схватила его тележку и толкнула навстречу Анне. Анна налетела на тележку, выругалась и потеряла несколько драгоценных секунд. Я побежала назад, к допросной комнате, уводя Анну от двери, за которой скрылась Елена. Так птица уводит хищника от своего гнезда, от своих птенцов. Мне-то она ничего не сделает…

Ох, как же я ошибалась!

Анна обогнула тележку и побежала еще быстрее. Спортивная такая девка, тренированная, в зал небось ходит, железо поднимает и боксерскую грушу бьет.

Когда от двери допросной меня отделяло всего несколько шагов, она догнала меня и изо всех сил толкнула в спину. Не ожидая такой подлости, я не удержалась на ногах и упала на пол.

Анна с торжествующим воплем навалилась на меня, заломила мне руки за спину и прошипела:

– Где она?

– Кто? О ком вы говорите? Да отпустите же меня! – заверещала я как можно громче.

– Ну уж нет! Теперь я тебя ни за что не отпущу! Теперь ты за все ответишь!

– Да я вообще не понимаю, о чем речь, я – человек посторонний!

– Ага, посторонний! Думаешь, я не видела, что ты на месте убийства вертелась, думаешь, мы все тут идиоты? Знаю, что ты ей помогла сбежать. Где она?

В это время дверь рядом с нами открылась. Я увидела прямо перед собой начищенные ботинки и отвороты брюк и услышала строгий начальственный голос:

– Что здесь происходит?

Я узнала голос Виктора Петровича.

– Ничего особенного! – пропыхтела Анна, надевая на меня наручники. – Задержание происходит!

– Какое еще задержание?

– Обыкновенное! Задержание подозреваемой!

– Спасите! – крикнула я, потому что эта стерва больно стиснула мою руку. – Помогите!

– Отставить! – рявкнул Виктор Петрович.

– Что значит – отставить? Вы вообще кто такой?

Вот дура-то! Совсем в раж вошла, ничего не соображает. Не зря в одном старом фильме говорили, что начальство надо знать в лицо. Иначе можно в большие неприятности влететь.