Четвертый охотник – «босс», остается в синем «универсале» и закуривает.

«А вот и я сам. Отлично, никаких сюрпризов».

После проверки Руммель смело открыл дверцу, завел двигатель и поехал в сторону шумевшего неподалеку шоссе. Остановившись возле очередного светофора, он достал из кармана захваченный у «босса» спикер и набрал знакомый номер.

– Фирма «Барабанов и Сыновья», слушаю вас.

– «Правило уборки» такса прежняя?

– Да, сэр, – невозмутимо ответил мужской голос.

– Складской комплекс рыбозавода. Количество – четыре. Есть два автомобиля.

– Автомобили исправны? – уточнил голос.

– Да, без повреждений.

– Мы немедленно этим займемся.

– Очень на вас надеюсь.

Сделав заказ, Руммель выбросил спикер в растекшуюся на обочине лужу и уже со своего спикера отправил жене сообщение, что задерживается.

Спустя полчаса он остановился возле отеля «Люксор», расположенного в квартале от «Баккардии». Это была одна из уловок, которой его тоже научил майор Бекет.

Оторвав от картонки уголок с логотипом «Баккардии», Руммель вошел в холл и, подойдя к портье, пожаловался, что его друг забыл записать для него номер апартаментов.

– У меня есть только его телефонный номер…

– А как зовут вашего друга, сэр? – спросил портье.

– Кшиштоф Жеманский.

– Так… Жеманский… – Портье запустил на своем компьютере программу поиска, но, разумеется, ничего не нашел.

– Такого господина в нашем отеле нет.

– Странно. Может, тогда по телефонному номеру?

– Ну, давайте попробуем…

Портье ввел телефонный номер, и на экране появился логотип «Баккардии».

– Это телефон отеля «Баккардия», сэр. Он находится дальше по улице Центральный Парк.

– Вот как?

Руммель сыграл удивление, поблагодарил портье и вышел на улицу.

Таким образом, не посещая «Баккардии», он узнал нужный ему номер апартаментов – тот был указан напротив телефонного номера на экране у портье и Руммель успел его запомнить.

Городские отели пользовались единой базой размещения, и иногда это было очень удобно.

Начал моросить мелкий дождь. Руммель посмотрел на небо, пытаясь определить, надолго ли это. В его планах было несколько трюков на карнизе седьмого этажа «Баккардии», и сильный дождь мог ему помешать.

Добравшись наконец до места, Руммель объехал отель кругом и остановил машину неподалеку от пожарной лестницы.

Где-то далеко сверкнула молния, и с большим запозданием ударил гром. Руммель машинально прикинул расстояние до грозы – выходило километров восемь.

«Должен успеть», – сказал он себе, понимая, что при сильной непогоде удержаться на карнизе будет непросто.

Других проблем Руммель не видел, план «Баккардии» он знал хорошо.

Стараясь не топать, агент отдела свободного поиска начал быстро подниматься по железным ступеням. Чем выше он поднимался, тем сильнее становился ветер, и Руммелю приходилось крепче держаться за перила.

Вот и седьмой этаж. Секунду помедлив, он перешагнул через ограждения и поставил ногу на узкий карниз.

Снова сверкнула молния, куда ярче, чем в первый раз. Гром ударил почти без задержки, ветер швырнул в лицу Руммелю крупные капли дождя.

«Ничего, тут близко…» – сказал он себе, прижимаясь к стене, и двинулся в сторону семьсот девятнадцатого номера. Шаг, другой, третий. Главное – не смотреть вниз и наладить дыхание. Когда-то Руммель боялся высоты, потом преодолел в себе эту боязнь, но где-то в глубине ощущений он иногда с ней встречался.

Вот темные окна номера семьсот пятнадцать. Массивные подоконники выдаются вперед, их предстоит обойти. Главное – не смотреть вниз.

Миновав семьсот пятнадцатый, Руммель сделал короткую передышку и двинулся дальше.

Номер семьсот семнадцатый, первое окно освещено изнутри торшером, второе распахнуто настежь, и его створки на добрых полметра торчат наружу. Как через них перебираться?

Приблизившись к открытому окну ближе, Руммель услышал характерные стоны и вздохи парочки любовников.

«Ничего, зато в случае необходимости я смогу… этим окном… воспользоваться…»

Левой рукой Руммель оперся на карниз и, прижавшись спиной к стене, стал передвигаться с помощью двух ног и одной руки. Со стороны это выглядело забавно, но Руммель в такой позе чувствовал себя не слишком комфортно.

Наконец, самое трудное окно осталось позади. Руммель распрямился и немного постоял под дождем, отдыхая.

Ну вот, наконец, и первое окно семьсот девятнадцатого номера. Оно также было освещено светом торшера, однако слегка приглушенным – возможно, на абажур накинули полотенце.

Руммель затаил дыхание и осторожно выглянул из-за стены. Один, два, три человека – сидят за столом. И на кушетке лежит четвертый.

«Бронежилеты ка-восемнадцать, если я не ошибаюсь…» – сказал себе Руммель. Он еще раз прикинул расположение охранников и достал пистолет. Попадать следовало с первого раза, у этих парней были автоматы.

«Ну, поехали…»

Все прошло без лишнего шума, и только круглые отверстия в стекле напоминали о разыгравшейся драме. Руммель прошел по карнизу еще немного и заглянул во вторую комнату – неизвестный ему господин сидел спиной к окну и смотрел по ТВ-боксу новости.

Пришлось возвращаться к гнездышку любовников. Окно там все еще было открыто, но никаких звуков из номера уже не доносилось. Руммель прислушался, затем перешагнул через подоконник и оказался в номере.

Справа в полутьме угадывалась большая кровать, но спал ли на ней кто-то, определить было сложно.

Шаря перед собой руками, Руммель двинулся к двери.

– Генрих, ты уже уходишь? – прозвучал чуть хрипловатый, не лишенный приятности женский голос.

– Я сейчас вернусь, дорогая… – шепотом произнес Руммель и выскользнул из комнаты, оказавшись в небольшом холле перед дверями туалета и душевой комнаты, откуда доносился звук льющейся воды.

Довольный тем, что не столкнулся с Генрихом, Руммель вышел в коридор и плотно притворил дверь. Осмотрелся, проверил, действительно ли это был семьсот семнадцатый, потом перешел к следующей двери и прислушался. Звука ТВ-бокса слышно не было, значит, незнакомый господин только делал вид, что смотрел новости, а на самом деле кого-то ждал.

«Ну, значит, дождался», – подумал Руммель и толкнул дверь номера.

Сидевший в кресле незнакомый господин показался ему знакомым.

– Ха, вот и сам капитан Руммель собственной персоной! Добро пожаловать, дружок. Закрой, пожалуйста, дверь, сделай милость.