Люди — мужчины, женщины и дети — упорядочение шли по своим делам. Мужчины, как и стражники, были одеты без затей, в черное. Те из женщин и детей, на которых было что-то другое, носили очень простую одежду.

Джап как раз успел осмотреться, когда его и прочих дворфов, ни один из которых до сих пор с ним не заговорил (как, впрочем, и друг с другом), вывели из повозок.

Настал еще один момент истины. Сейчас выяснится, записывают ли люди имена своих рабочих. Если записывают, то последующие события вряд ли будут приятными. Более того, с почти полной уверенностью можно сказать, что это будут последние события в его жизни.

Как и подобает в месте, где все устроено строго по законам симметрии, дворфов выстроили в аккуратные колонны рядом с повозками. Потом, к великому облегчению Джапа, вдоль рядов пошли люди и стали, тыкая пальцем в каждого, пересчитывать приехавших. Человек, пересчитывавший ряд, в котором стоял Джап, в процессе подсчета шевелил губами, но благополучно миновал лазутчика. Очевидно, его вид не вызвал никаких подозрений.

Джап гадал, что будет дальше, когда у дверей одного из похожих на казарму зданий началась какая-то суматоха. В дверях показался человек, которого разведчики видели накануне в открытом экипаже и про которого подумали, что он Кимбол Хоброу.

Он смотрел все тем же ледяным взором, и на лице его, как и вчера, не было и тени улыбки. Джап задался вопросом, сколько лет может быть этому человеку. Сейчас он рассматривал его на более близком расстоянии и имел больше времени, однако это не очень помогло. Все же он рассудил, что Хоброу, по человеческим меркам, должно быть, среднего возраста. Хотя, когда доходило до человеческой расы, Джап в этом вопросе всегда затруднялся. Ходили слухи, что для расчета их возраста есть какая-то формула, похожая на ту, по которой вычисляют относительный возраст кошек и собак. Но провалиться ему на месте, если он ее помнит!..

Одна вещь, однако, сомнения не вызывала: Кимбол — определенно харизматическая фигура. Он излучал ауру авторитета, власти и в значительной мере — угрозы.

Люди замолчали и расступились, освобождая ему дорогу. Он подошел к повозке, взобрался на сиденье, сделавшись еще более внушительным, и стал критическим взглядом осматривать дворфов. Сам того не желая, Джап под его пронизывающим взглядом слегка поежился.

Хоброу воздел руки, призывая к молчанию, хотя в этом вряд ли была необходимость: с момента его появления никто не издал ни звука.

— Я Кимбол Хоброу, — провозгласил он.

Слушателями это воспринималось не просто как информация, а как некое сообщение чрезвычайной важности. Он говорил бархатистым басом, который не совсем вязался с его сухощавым сложением.

— Некоторые из вас здесь впервые, — продолжал Хоброу.

Джап был рад это услышать. Это ему на руку.

— Те из вас, кто бывал здесь раньше, уже слышали то, что я намерен сказать сейчас, — продолжал Хоброу, — но повторить не помешает. Вы будете делать то, что вам велят, ни на минуту не забывая, что вы — гости, которым позволили быть здесь только для того, чтобы мои люди могли посвятить себя более важным делам.

«Мы будем вычищать дерьмо, — подумал Джап. — Экая новость!..»

Во время паузы, очевидно, предназначенной для того, чтобы придать веса только что сказанному, Хоброу обвел аудиторию инквизиторским взором.

— Есть вещи, которые здесь разрешены, и есть, которые запрещаются, — сказал он. — Вам разрешено усердно выполнять работу, которой вы вознаграждены. Мы позволяем вам оказывать уважение начальникам. И мы позволяем вам выражать уважение к нашей вере в единого истинного Высшего Творца.

«Это все про кнут, — подумал Джап. — А как насчет пряника?»

— Мы не позволяем вам лениться, дерзить, не соблюдать субординацию, вести себя безнравственно или ругаться.

«О боги! — дошло наконец до Джапа. — Так разрешенное и было пряником!..»

— Мы не допускаем алкоголь, пеллюцид и любые другие отравляющие вещества. Вы не имеете права заговаривать с гражданами первыми и безо всяких вопросов незамедлительно выполните любой приказ, отданный вам охранником или гражданином. Во время своего пребывания здесь вы будете выполнять наши законы, данные нам нашим Господом. За нарушение последует наказание. Как и Высшее Существо, я могу отобрать то, что дал. — Хоброу еще раз обвел слушателей ледяным взором.

Джап заметил, что очень немногие набрались духу и не отвели глаза. Сам он попытался уйти от взгляда Хоброу, чтобы не привлекать внимание.

Хоброу сдернул шляпу. Открылась грива черных, как смоль, слегка тронутых сединой, волос.

— А сейчас мы вознесем молитву за успех наших трудов, — объявил он.

Джап посмотрел на остальных. Те дворфы, на которых были шляпы, тоже поспешили обнажить голову. Следуя их примеру, Джап склонился, чувствуя себя при этом очень глупо. Ему казалось, что на него все смотрят. Зачем это нужно? Когда у него самого возникает потребность поговорить со своими богами, он обходится без театральных представлений. Послушают они тебя или нет, вовсе не зависит от того, в шляпе ты или без нее.

— О, Господь, создатель всего сущего, — начал Хоброу, — мы смиренно просим тебя услышать нашу молитву. Благослови труды этих недостойных существ, о Господь, и помоги нам вызволить их из невежества и дикости. Благослови и наши, избранного Тобой народа, усилия, чтобы нам как можно лучше служить Тебе и почитать Тебя. Укрепи нашу десницу для выполнения назначенной тобой для нас миссии — быть орудием Твоего гнева, о Господь. Пусть мы станем Твоим мечом, а Ты — нашим щитом в борьбе против неправедных и богохульников. Помоги нам сохранить чистоту нашей расы и безжалостно порази наших и Твоих врагов. Вложи нам в сердце истинную благодарность за бесконечные щедроты, которыми Ты осыпаешь нас, о Господь.

Не добавив больше ни слова, Хоброу надел шляпу, слез с повозки и направился к зданию, из которого вышел. По пятам за ним шли почитатели.

— Шустрый малый, да? — заметил Джап, обращаясь к дворфу, который стоял рядом.

Тот не отреагировал на замечание даже улыбкой. Однако смерил Джапа взглядом, хотя и без особого любопытства.

«Чувствую, мне здесь придется по вкусу», — подумал Джап.

Стражник, или, как полагалось называть его, охранник, занял место Хоброу на сиденье повозки. На заднем плане маячили несколько других.

— Новенькие, оставайтесь здесь, вам скажут, что делать, — сказал стражник. — Те, кто уже знает свои обязанности, расходитесь по рабочим местам.

Большинство дворфов затрусили прочь в различных направлениях.

— В сумерки возвращайтесь обратно, вас отвезут домой! — прокричал им вслед охранник.

Остались Джап и еще четверо. Сейчас, перестав быть частью толпы, он чувствовал себя более уязвимым. Четверо других придвинулись к охраннику. Не желая выделяться, Джап последовал их примеру.

— Вы слышали слова хозяина, — недовольно сказал охранник. — Советую не забывать их. Мы умеем наказывать забывчивых, — угрожающе добавил он и сверился с листом пергамента. — Нам нужно еще трое на реконструкцию Центральной площади. Ты, ты и ты. — Он по очереди указал пальцем на троих дворфов. — Следуйте за ним.