— Не соблаговолите ли войти, лорд Реддик?

При этих словах мальчик словно очнулся и поспешно вошел в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

— С удовольствием.

Ник еле сдержал улыбку, продолжая наблюдать за мальчиком в зеркало, пока заканчивал свой туалет. Он оправил рукава рубашки, затем одернул ее и пригладил руками. Взяв галстук со стула, где он лежал. Ник спросил:

— Вы чего-то хотели?

Джеймс отрицательно потряс головой, увлеченно наблюдая за уверенными движениями сильных пальцев Ника, пока тот завязывал галстук, сооружая замысловатый узел.

— Откуда вы знаете, как это делать?

— Я умею это делать уже очень давно, — ответил Ник, помолчав.

Джеймс подобрался ближе, пораженный.

— Но… как вы научились?

Ник немного подумал:

— Кажется, камердинер научил меня.

— Ох. — Наступила тишина, пока Джеймс обдумывал ответ. — Мне следует научиться этому, прежде чем я поеду в школу.

— Хотите, я научу вас?

Глаза мальчика вспыхнули.

— А это вас не затруднит?

— Ничуть. — Ник снял с себя галстук и обернул вокруг шеи Джеймса. Повернув мальчика к зеркалу, он продемонстрировал последовательность движений, в результате которых получилась приблизительная копия того узла, которым Ник завязывал свой галстук.

Джеймс наклонился к зеркалу, разглядывая галстук с разных сторон, а Ник отошел, чтобы закончить свой туалет.

— Выглядит превосходно!

Что-то в наивной гордости мальчика разбудило память Ника. Хотя он не помнил, как научился завязывать галстук, но не забыл то жгучее желание заслужить одобрение, признание его мужчиной.

Когда Ник был в возрасте Джеймса, его мать покинула их — сбежала посреди ночи, мало что взяв кроме одежды, что была на ней. Оставила сыновей-близнецов и безутешного мужа. В последующие недели их отец тоже исчез, все больше и больше уходя в себя, предоставив Нику и Гейбриелу самим заботиться о себе, самостоятельно пережить сокрушительный удар потери обоих родителей. В течение месяца их отослали в школу — благодаря вмешательству преданной тетушки, осведомленной о постигшем их горе.

Свой первый год в школе Ник усердно работал, стараясь произвести впечатление на отца. Он был убежден, что, если, вернувшись с Гейбриелом домой на летние каникулы, привезет полученные в школе высшие награды, ему как-то удастся уговорить отца, что для счастья в жизни тому достаточно сыновей.

Однако он быстро усвоил, что ничто и никогда не сможет умерить боль и страдания его отца из-за утраты маркизы. Но, глядя теперь на этого мальчика, юного жизнерадостного графа Реддика, Ник вспомнил, что значит пытаться. И верить, что можешь добиться успеха.

И ему захотелось дать этому мальчику то, чего сам он никогда не имел.

— Действительно неплохо. Вам придется практиковаться, чтобы достичь совершенства, но это не займет много времени. — Ник застегнул жилет, наблюдая, как светятся радостью глаза мальчика, когда тот, развязав галстук, снова перед зеркалом принялся завязывать его. Когда юный граф, высунув кончик языка, наморщил лицо, пытаясь припомнить движения, которые только что разучил, Ник рассмеялся и пришел к нему на помощь. Галстук был снова завязан, и Джеймс радостно улыбнулся своему наставнику.

Кто бы мог предположить, что здесь, в потаенном уголке Йоркшира, Ник сможет испытать такое истинное удовлетворение, которое ощутил, заставив детей Таунсенда улыбаться?

Правда, в старшей дочери Таунсенда не осталось ничего детского.

Пока Джеймс снова развязывал галстук, чтобы еще раз испытать свое новоприобретенное умение, мысли Ника устремились к Изабель. То она отталкивала его, говоря, чтобы он убирался из ее дома и из ее жизни, то поверяла ему свое прошлое и свои секреты и задыхалась от наслаждения в его объятиях, ласковая, страстная и ослепительная.

Ему прежде не попадались женщины, подобные ей.

Она открыла ему свою душу, поведав историю об уходе отца, об отчаянии матери, о своем обязательстве сохранить то, что осталось от семьи, удержать на плаву поместье, несмотря на жестокий удар — потерю его хозяина. Ник был крайне заинтригован этой загадочной женщиной.

— Оберните вокруг второго конца еще раз, — подсказал он Джеймсу, берясь за сюртук.

Джеймс старательно следовал его указаниям.

— Я вот что подумал…

— Да?

— Я думаю, вам нужно жениться на Изабель.

Ник замер с сюртуком в руках, уставившись в серьезное лицо ребенка.

— Прошу прощения?

— Это ведь логично, не правда ли?

— В самом деле? — Ник никак не ожидал услышать от мальчика эти слова.

Джеймс коротко кивнул:

— Да. Изабель будет прекрасной женой. Хотите, я вам скажу почему?

— Конечно.

Джеймс глубоко вздохнул, будто подбирая слова, и начал:

— Она очень хорошо ведет хозяйство. Умеет считать лучше всех, кого я знаю. К тому же ездит верхом не хуже мужчин. Когда перестанет дождь, вы сможете сами в этом убедиться.

— Буду ждать с нетерпением. — К собственному удивлению, Ник сказал это искренне.

— А еще она сильна в шарадах.

— Качество, которое каждый мужчина должен искать в жене.

— У нее есть и другие достоинства. — Джеймс задумчиво склонил голову набок. — Она не уродлива.

Ник почувствовал, что его губы растягиваются в улыбке.

— Нет, конечно, нет. Но, полагаю, вы не говорили ей об этом?

— Я не говорил. Но может быть, вы скажете? Девушки любят комплименты.

— Если вы знаете это в столь юном возрасте, значит, не ударите лицом в грязь, когда придет время общаться с прекрасным полом, — улыбнулся Ник. — Я с большой радостью сообщу вашей сестре, что она не уродлива.

Он повернулся к зеркалу, заметив, что его юный собеседник внимательно наблюдает за ним в своем безнадежно измятом галстуке.

— Я думаю, из вас выйдет хороший муж.

Ник посмотрел на Джеймса, решившись сказать правду:

— Я в этом не так уверен.

— Почему? — Джеймс нахмурил брови.

Ник промолчал. Что он мог объяснить этому мальчику, чтобы тот смог понять?

— Потому что у вас нет титула?

— Нет. Не думаю, что титул всегда делает мужчину хорошим мужем.

— Я тоже так считаю. Мой отец был не слишком хорошим мужем.

— Мне жаль это слышать.

— Я его совсем не помню, — признался Джеймс, пожав плечами.

— А вам бы хотелось его помнить?