Сын Сергея Павловича стоял на ящиках и высматривал в бинокль, что происходило возле ворот резиденции брата диктатора. Трое разведчиков провели в засаде около двух часов и каждые тридцать минут докладывали о происходящем Снегирю старшему.

Огромный лесной участок вокруг особняка министра внутренних дел охраняло около трех десятков вооруженных до зубов националистов. Высоченный бетонный забор венчали провода высокого напряжение, и у каждого столба дежурил автоматчик. Стальные ворота открывались раздвижным механизмом. Перед тем как запустить на территорию постороннего, на вахте тщательно проверяли документы, сообщали хозяину личность визитера и цель визита.

Взять эту крепость наскоком, означало идти на верную смерть, поэтому Дыбенко мог себя чувствовать в доме, как в своей крепости в самом прямом смысле. Но Петру Макаровичу этого казалось мало. Его сотрудники дежурили на улице поселка и останавливали все машины, которые сворачивали к Пуще Водице с трассы. Вызвавших подозрение, тут же хватали и подвергали жестокому допросу.

Но три подвыпивших парня, сержанту Виктюку и старшине Савченко подозрительными не казались. Один из них едва держался на ногах, двое других ступали более уверенно и поддерживали приятеля. Вся троица неторопливо двигалась по дороге вдоль бетонного забора, громко выясняя отношения. Изъяснялись гуляки на чистом украинском, что тоже не могло вызвать у переодетых в штатское милиционеров неприязни к подгулявшим хлопцам. Сержант и старшина состояли в партии «Национальный реванш» и люто ненавидели всех прочих неукраинцев.

– Вот пьянь! – Сплюнул Савченко: – А еще болтают, народ испугался новой власти. Набрались и веселятся.

– А тебе завидно, старшина? – Усмехнулся Виктюк: – Закончим смену, можешь остаканиться. На кухне у хозяина этого добра хватает.

– Для согреву бы не плохо. Напиваться ни-ни, а так для настроения и аппетита, почему не…

– Слухай, Михай, что-то больно у одного мне рожа показалась знакомая. Тебе нет? – Перебил напарника Виктюк.

– Вроде не. Пьянь, они все на одно лицо. Губы отклячат, в глазах муть.

– Погоди, дай припомнить. Точно, я того, что посередке, где-то встречал. Вот только где?

– Может в дежурку приводили, когда ты еще на Подоле патрулировал. – Предположил Савченко.

– Нет, старшина. Кого я хоть раз приводил, век не забуду. У меня глазная память сильная. Неужели он?

– Кто он?

– Снегиря сынок. Я один раз на ихнем дне рождении в кабаке дежурил. Старшой Снегирь супружницы юбилей отмечал. И сынок со своей кралечкой заявился. Краля у него, ухоженная, сладенькая. Такие не про нас. Я больше на нее пялился, но и сынка запомнил.

– Сержант, если ты прав, по звездочке можем заработать! Его папанька тюрьму штурмовал. Он же государственный преступник!

– Надо брать. – Загорелся Виктюк, вскидывая автомат.

Гуляки уже свернули за угол, и оттуда доносился их пьяный смех. Милиционеры вышли из-за телефонной будки, служившей им укрытием и, быстрым шагом, припустили вдогонку. Виктюк на ходу щелкнул предохранителем автомата. Савченко извлек из кобуры пистолет.

– Эй, вы, стоять, ни с места! – Приказал сержант и для острастки выпустил в небо короткую очередь. Реакция «пьяненьких» оказалась молниеносной. Те, что поддерживали своего перебравшего друга, моментально обернулись. В руках обоих оказались короткие автоматы израильского производства. Тавгун и Остапенко выстрелили одновременно. Били по ногам. Милиционеры, истошно вопя, шлепнулись в мокрый снег. Внезапно протрезвевшие друзья бросились бежать. На звук пальбы и крики раненых милиционеров из ворот особняка выскочило с десяток охранников. Со стороны улицы бежали еще четверо. Через минуту из ворот выкатил бронированный джип.

Виктюк, корчась от боли, сообщил о происшествии и назвал одного из обидчиков. Начальник охраны по рации оповестил всех сотрудников дежуривших в округе. Началась погоня. На дороге беглецов не нашли. Рядом с логовом диктаторского родственничка народ гулять боялся. Поэтому следы на мокром снегу могли принадлежать только вооруженной троице. В маленькой дубовой рощице следы расходились. Джип, лавируя между деревьями, покатил по следу уходящему вправо. Пешие разбились на группы и взяли два других следа. Джип докатил до овражка, пересекавшего лесок, и остановился. Ручей, что протекал по дну оврага, не замерз, и берега его создали топкое болотце. Преследователи выскочили из машины и, застревая в вязкой глине, перебрались на другую сторону. Когда поднялись на противоположный склон, по ним ударил автомат. Одного преследователя подкосило тут же. Трое залегли и начали отстреливаться. Автоматчик бил по ним из-за толщенного старого дуба. Достать ответным огнем они его не могли, но высунуться ему не давали. Тот, явно экономя патроны, отвечал одиночными выстрелами. Его начали окружать. Он выскочил из-за дерева и побежал. Редкие дубы рощи не могли укрыть беглеца. По нему били около десятка стволов. Он снова залег. Преследователи медленно сжимали кольцо. Он уложил еще троих, поднялся в полный рост и, продолжая стрелять, пошел на них. Сделал три шага, дернулся и упал на спину. Когда раненного доволокли до джипа, он уже не дышал.

Стас Снегирь слышал, что перестрелка за оврагом стихла. Это могло означать, что Василия Тавгуна либо убили, либо ему удалось выскользнуть из окружения. Василия Тавгуна и Степана Остапенко Стасу посоветовал взять с собой отец. Оба бывших спецназовца прошли крепкую школу, и Сергей Павлович надеялся, сына они защитить сумеют. Расходясь в разные стороны, трое разведчиков договорились встретиться возле машины, которую спрятали в кустах, не доезжая километра до Пущи-Водицы.

Снегирь старший хотел знать находится ли Петр Дыбенко в своей резиденции. Для этого им предстояло укрыться так, чтобы в бинокль просматривались ворота его особняка. Министр Внутренних Дел катался на черном «Мерседесе» в сопровождении четырех джипов охраны. Сергей Павлович запретил сыну подходить близко к воротам и забору участка. Но Стас зная, что отец готовит боевую операцию, проявил инициативу. Это он уговорил Василия и Степана разыграть пьяненьких и профланировать мимо ворот, чтобы выяснить, как поставлена охрана, и где расположены посты за пределами участка. Их план вполне удался. Стас так и не сообразил, почему за ними погнались. Охранники возле самих ворот отнеслись к ним вполне миролюбиво. Один даже подмигнул «подвыпившим гулякам». И этих двоих за будкой телефона автомата Степан сразу заметил. Они тоже пропустили «пьяненьких друзей». Но что-то их все-таки насторожило. Стас так и не понял что.

И теперь его самодеятельность, возможно, привела к гибели хорошего человека. Вася специально принял бой, чтобы отвлечь на себя внимание.

Самому Стасу казалось, что он ушел от преследователей. Молодой человек быстро заметил, что оставляет следы на мокром снегу, и не стал углубляться в рощу, а побежал обратно. Перемахнув ограду дачи, что начиналась сразу за бетонным забором резиденции Дыбенко, участком прошел до следующего забора, перелез через него, и так дачными участками добрался до шоссе. Теперь оставалось выбраться на трассу и через сто метров их машина. Восстановив дыхание, забрался на поперечную доску забора, высунул голову и огляделся. У ворот резиденции, слышались голоса и сновали фигуры охранников в серых шинелях. Те были далеко, гораздо ближе от него находился пост у въезда в поселок. На обочине, прямо по ходу, припарковался милицейский «Шевроле». Возле него, четверо автоматчиков в обличье эсэсовцев стерегли проходящий транспорт. Стас сегодня впервые так близко видел новую форму на службистах диктатора. Но мысли его были заняты другим. На противоположной стороне шоссе тянулась лесозащитная полоса из акаций. До места встречи он мог добраться под ее прикрытием. Стас понимал, разумнее досидеть до темноты – зимний день длится недолго. А что если Степан с Василием уже в машине? Решил рискнуть. Если преодолеть ограду одним махом, его могут и не заметить. Теперь следовало дождаться удобного момента. Таким моментом могла стать проходящая по трассе машина. При новом режиме движение на дорогах замерло, и ждать он мог бы долго. Но Стасу повезло. Вдали показалась фура с прицепом. Один из патрульных вышел на проезжую часть и выразительно помахал водителю автоматом. Грузовик притормозил. Шофера заставили выйти, и обыскали. Двое патрульных увлеклись допросом, двое других осматривали груз – подходящий момент настал. Стас подтянулся, легко перевалил за забор, спрыгнул и, пригнувшись, перебежал шоссе. Вот он уже в лесу. Прячась за зарослями акаций, обошел патруль. Прислушался, все тихо. На всякий случай вынул из кармана пистолет и двинул к машине. Машину они загнали за лесополосу на проселок и завалили ветками. Это был тупик, проложенный от основной дороги к свалке. Летом дачники свозили туда всякий хлам. В этом престижном пригороде Киева многие обеспеченные люди жили и зимой, но сейчас им не до разборок завалов. Стас осторожно приблизился к машине. Ее припорошило снегом. Он разобрал ветки, перчаткой смахнул со стекла мокрый снег, но товарищей в салоне не увидел.