Занятное зрелище.

— Кому здесь нужно заплатить, чтобы мне и моему другу налили по кружке? — Я бесцеремонно подвинул какого-то плечистого северянина и уселся на лавку. — Снаружи такой холод, будто все йотуны разом проснулись и решили наведаться в гости.

Здоровяк мрачно зыркнул из-под кустистых рыжих бровей, но все-таки потеснился, освобождая место и для меня и для Рагнара. Похоже, эта странная и разношерстная компания не придавала особого значения манерам и этикету.

И мое замечание про погоду тоже пришлось кстати.

— Ты прав, друг мой! — отозвался кто-то с дальнего конца стола. — Да поразит меня Тор своим молотом, если хоть кто-то здесь покажется за дверь до утра!

— Такому весельчаку, как ты, не придется платить за свой ужин. — Сидевший напротив мужчина вдруг улыбнулся и подался вперед, опустив локти на стол. — Конечно же, если ты позволишь угостить тебя и твоего молчаливого друга.

На мгновение мне показалось, что Система вот-вот выдаст оповещение о том, что моя ментальная защита отработала попытку просветить меня «Познанием скрытого» или «Истинным зрением». Но нет — то ли никто из присутствующих не обладал подобным умением… то ли просто не видел нужды пользоваться. А вот новый знакомый — тот самый, который пожелал угостить нас выпивкой — явно умел подмечать детали и без всякой магии.

Его цепкий взгляд не задержался надолго ни на мне, ни на Рагнаре, но я почувствовал, как меня буквально измерили вдоль и поперек, оценили и разложили по полочкам. За какие-то несколько мгновений.

— Не откажусь. — Я пожал плечами. — Мое имя… мое имя Хроки, и если ты желаешь угостить меня кружкой меда — я не стану спорить.

— Так ты тоже из северян? Я рад встретить соплеменника — хоть нас обоих и привела в этот дом беда, что случилась на островах… Мое имя Харальд, но все здесь называют меня Гусем.

От Харальда-Гуся наверняка не ускользнуло, что я чуть замялся перед тем, как назвать себя, но он, похоже, не придал особого этому особого значения. Я же, в свою очередь, тоже успел как следует его рассмотреть.

В Гусе было что-то от Гурдреда Беспалого. Такие же необычные для жителя Эллиге темно-карие глаза и такой же взгляд — хитрый, внимательный и обманчиво-добродушный. Но на этом сходство заканчивалось. Гусь был почти на голову выше покойного предателя, но ощутимо уже в плечах. Одежда выдавала в нем скорее торговца, чем воина или знатного правителя. К тому же он оказался чуть ли не вдвое моложе. Без отросшей до середины груди светлой бороды он наверняка выглядел бы совсем юнцом.

— Я услышал твое имя, Хроки, — снова заговорил Гусь. — Но как зовут твоего друга?.. Он вообще умеет говорить, или боги или злые люди лишили его языка?

— Он умеет говорить не хуже тебя или меня, Харальд-Гусь, хоть и не слишком-то любит болтать без дела. — Я ответил быстрее, чем Рагнар успел открыть рот. — А его имя известно любому по обе стороны Большого моря. Перед тобой Рагнар Бьернсон, сын конунга Серого Медведя!

На несколько мгновений в корчме воцарилась тишина. Абсолютная, мертвенная — я слышал только негромкое потрескивание огня в очаге и стук собственного сердца.

А потом Гусь рассмеялся.

Громыхнул наполовину опустевшей кружкой по столу, расплескивая жиденькую местную медовуху и заржал. Громко, раскатисто, запрокинув голову так, что мне показалось, что она вот-вот отвалится. Следом за предводителем, как по команде, расхохотались и остальные. Я почти физически ощутил полыхнувший от Рагнара гнев и на всякий случай незаметно перехватил под столом рукоять его меча, чтобы унаследовавший непростой нрав отца конунг не испортил мне весь спектакль.

— Клянусь богами — северными, старыми, новыми и Двуединым заодно, — Гусь вытер рукавом выступившие от смеха слезы, — мне случалось видеть под этой крышей весельчаков, но не таких, как ты, Хроки… Рагнар, сын Серого Медведя!

— И законный наследник островов Эллиге, — добавил я, подхватив как по волшебству появившуюся передо мной кружку. — Милостью всех богов!

Похоже, мой план сработал. Позубоскалить, назваться заведомо ложным именем и ненавязчиво продемонстрировать пренебрежение ко всем местным правителям и верованиям — как раз то, что нужно, чтобы тут же стать своим в этой странной компании. Народ за столами вокруг мало напоминал добропорядочных граждан — но и на по-настоящему опасных головорезов они тоже не тянули. Бандиты или дезертиры уж точно поостереглись бы болтать лишнего — мы с Рагнаром запросто могли бы оказаться людьми Сивого или служить одному из местных баронов или самому Сигизмунду.

А эти, похоже, не боялись вообще ничего и никого. Интересно, почему…

— Как скажешь, Хроки. — Гусь отсалютовал мне кружкой. — Так что же привело тебя и… сына конунга в эти стены?

— Крыша над головой, еда и выпивка. — Я пожал плечами. — В последние дни непросто разжиться даже коркой хлеба. А нам не помешала бы и пара звонких монет.

— Монет?.. — Гусь склонил голову набок и прищурился. — Может, у меня и нашлась бы работа для двух крепких парней… И особенно для тех, кто не только носит на поясе мечи, но и знает, с какой стороны их держать.

Отлично… Кажется, сработало. Я еще не придумал, что буду говорить дальше, но очередной изящный план уже зарождался на самой границе сознания. Пока далекий и почти неосязаемый — и все же!

— Мы умеем сражаться не хуже любого из вас, — сказал я. — Но даже лучшему из мечей иной раз лучше остаться в ножнах. Любого, кто поклонится конунгу Сивому, может повесить кто-то из местных баронов… А того, кто пожелает служить барону, убьют люди конунга. Но ты, Гусь, похоже, не боишься ни тех, ни других! Как такое возможно?

— Твой разум так же остер, как и твой язык, Хроки. — Гусь довольно улыбнулся. — Ты не ошибся. Мы не служим никому… и служим всем и сразу. Ведь там, где глупец встретит лишь смерть, умный человек всегда найдет возможность разбогатеть!

Разбогатеть посреди всего этого бардака, при этом не склонившись ни перед кем и не ударившись в грабеж? Все интереснее и интереснее.

— Видимо, ты куда умнее меня, Гусь, — усмехнулся я. — Ведь я не стал и на одну монету богаче с того самого дня, как покинул корабль и ступил на эту землю.

Лесть как будто сработала. Вряд ли Гусь выдаст мне все свои коммерческие тайны разом, но мой интерес, тепло корчмы и несколько выпитых кружек явно настроили его на болтовню.

— Война ужасна… — задумчиво проговорил он. — А болезнь, что пришла на эти земли — еще страшнее. Выжившие из ума старики уже давно болтают о Рагнареке — Конце Времен, который скоро наступит из-за того, что люди слишком часто нарушают свои клятвы и перестали чтить богов.

— Ты не веришь древним сказаниям? — поинтересовался я.

— Нет, друг мой. — Гусь еще отхлебнул из почти опустевшей кружки. — Любая война не может длиться вечно, и любая болезнь уйдет. Но даже сейчас людям нужна еда и одежда… А кто-то готов заплатить и за хорошее вино, и за меха, и за дорогие ткани…