– Это Лаура. – Закрыв двери, Мэгги Холланд показала на женщину в кресле-качалке.

Она была старой, но на удивление подвижной и, легко поднявшись из кресла, протянула сухую руку, на которой годы оставили свой след. Магоцци продолжал стоять, согнувшись в коленях и держа оружие на изготовку, но внезапно эта поза показалась ему довольно дурацкой. Он неохотно выпрямился, переложил свой девятимиллиметровый пистолет в левую руку, а правой почувствовал озябшую плоть пожилой женщины.

– Детектив Магоцци, полиция Миннеаполиса.

На лице, кожа которого напоминала невыглаженную рубашку, вытащенную из сушилки, выделялись новые зубы. Слишком новые. Белоснежные, как в Голливуде. Будь она молодой женщиной, улыбка была бы просто убийственной. На старческом лице она выглядела странной.

– Я знаю, кто вы, детектив. Мэгги мне рассказывала о вас, и, конечно, я сплошь и рядом видела вас по телевизору. – Она сложила руки под высохшей грудью и осмотрелась. Похоже, она в первый раз расстроилась. – Простите за этот беспорядок.

Магоцци показалось, что он попал в сумеречную зону.[12]Перед ним стояла пожилая женщина, которая только что была свидетельницей убийства. На ковре в ее гостиной лежал залитый кровью человек. Предполагалось, что она должна быть в ужасе, дрожать от страха и потрясения.

– Но, понимаете, он навел пистолет на Мэгги, и у меня действительно не было выбора. Вообще никакого. – Она перевела на него взгляд своих голубых глаз, и Магоцци заметил, что они выглядят выцветшими, словно старые фотографии, которые вот-вот исчезнут. – Я вижу, что вы потрясены, детектив. Ручаюсь, у вас было нелегкое время. У всех нас. Может, вам стоит присесть у камина, а я попрошу Мэгги принести чаю…

Мэгги Холланд попыталась отговорить ее и отослать спать, что казалось весьма разумным по отношению к пожилой женщине, которой досталась такая ночь; но Лаура ничего не слушала. До этой минуты она производила впечатление человека умного и вполне владеющего собой – что было достаточно странно, учитывая все обстоятельства, – но теперь Магоцци заметил некоторые признаки раздражительности в том, как она молча замотала головой. Сначала он подумал, что на ней все же сказался шок, но отбросил эту мысль. Не было никаких следов потрясения. Более чем вероятно, что она начала медленно возвращаться к детскому поведению, что случается со многими пожилыми людьми, когда их мышление начинает сдавать.

– Ты не должна посылать меня, как ребенка, в кроватку! – внезапно вспылила она, удивив их всех. – Я подам чай всем этим полицейским и отвечу на все их вопросы! – Эта вспышка была быстрой и неожиданной – как и милая улыбка, с которой она повернулась к Айрис Риккер, словно никакой вспышки не было. – Ведь и у вас есть вопросы ко мне, не так ли, шериф Риккер? Мне нравится ваше общество.

«Бред какой-то, – подумал Магоцци. – У нее едет крыша, и довольно быстро».

Айрис улыбнулась ей в ответ, и Магоцци засчитал этот жест в ее пользу. Быстрая и правильная инстинктивная реакция.

– Было бы просто прекрасно немного поговорить с вами, если вы не очень устали.

Лаура погладила Айрис по руке:

– Ничуть, детка.

– Она очень стара, – шепнула Мэгги Холланд Джино, когда тот последовал за ней на кухню. Мэгги поставила чайник на огонь и стала расставлять на подносе фарфоровые чашки. Они позвякивали, потому что у нее дрожали руки. – Она теряет память. Все путает. Она вспоминает не то, что было на самом деле, а то, что ей хочется.

– В самом деле?

– Да.

Джино надул губы и кивнул.

– Для растерянной пожилой дамы она уж очень быстро нажимает на спусковой крючок.

Мэгги холодно посмотрела на него:

– Не в первый раз мне приставляют к голове пистолет, и, думаю, я прекрасно чувствую, собирается ли человек с пистолетом пустить его в ход. Может быть, она спасла мне жизнь.

У Джино хватило благородства почувствовать себя виноватым, хотя это не означает, что он показал это. Что-то тут было не то, и эта мысль грызла его мозг, как термит.

– Порой она рассказывает сказки, но она прекрасный человек. Полвека назад она вместе с сестрой основала Биттеррут. На своей земле, и это их город.

– Ну и ну! Значит, она пристрелила Уэйнбека?

Мэгги Холланд так плотно сжала губы, что они побелели.

– Лаура решила, что он собирается убить меня. Что он и хотел сделать. Он был просто вне себя, когда вломился в дом. Вне себя.

– Мгм. Хотите, я отнесу чай?

– Пожалуйста. – Мэгги торопливо последовала за ним и сразу же встала за креслом Лауры. Она была напряжена и стояла в готовности защищать ее, как телохранитель, что, как подумал Джино, было достаточно странно, учитывая, что эта пожилая женщина только что спасла ее жизнь.

Айрис и Магоцци сидели на диване напротив кресла-качалки, оба с блокнотами на коленях, пока Джино, как заправский официант, расставлял чашки. Он поставил поднос на кофейный столик между ними и стал слушать.

– Значит, он вломился, схватил Мэгги, приставил ей к голове пистолет и спросил, где найти Джули. Так?

Лаура энергично закивала:

– Совершенно верно. И я повела себя как маленькая беспомощная старушка. Сказала ему, что у меня есть карта, и захромала на кухню. – Она посмотрела на Айрис и улыбнулась. – Вы же знаете, что обычно-то я не хромаю. Каждое утро я делаю упражнения, чтобы слушались суставы. Так что я притворялась.

Айрис улыбнулась в ответ:

– Это было очень умно.

– Так я и подумала. Карта поселка действительно лежала в кухне в ящике. Там же я хранила и пистолет.

– Ага, – кивнула Айрис. – Тот 357-й, что сейчас лежит на столе.

Джино присел на кресло и действительно стал разливать чай. Господи, как все это странно.

– Вот именно. Мэгги сказала, что я не должна класть его обратно в ящик, где ему самое место. Она сказала, что должна оставить его в покое, чтобы вы могли все проверить. Для чего – я понятия не имею.

– Это просто такой порядок, мисс Лаура.

Интересно, откуда она знает, что ее надо так называть, подумал Джино.

– Значит, вы вернулись обратно в гостиную. И что же дальше? Вы держали пистолет под картой?

При этих словах шерифа Риккер Лаура просияла.

– Надо же, какая вы умница, потому что именно так я и сделала. Доковыляла обратно, делая вид, что изучаю карту, а когда он потянулся за ней, выстрелила в него. – Она глянула на тело Курта Уэйнбека и покачала головой. – Ненавижу этим заниматься.