Виктор закончил разговор. Он был так раздражен несообразительностью компаньона, что не обратил внимания на легкий скрип половиц у себя за спиной.

Таша тихо прикрыла дверь. На упаковке от туалетного мыла торопливо записала четыре имени, упомянутые Виктором. Медлить больше нельзя, пора бить тревогу. Но к кому обратиться? К Айрис? Нет, не стоит ее волновать, ей хватает забот с маленькой Дафнэ. Остается только один человек. Да, но как с ним связаться, не привлекая внимания? Если трубку снимет Симеон Дельма, еще полбеды, но если это будет Жозеф, он тут же узнает голос Таша. Она решила прибегнуть к старому проверенному способу: попросить Андре Боньоля отнести Кэндзи записку.

Едва Виктор выехал на бульвар Клиши, как выяснилось, что обод колеса погнулся. Виктор выругался, наградив торговца велосипедами, который занимался и их починкой, нелестными эпитетами, и продолжил путь.

Фасад ресторана «Миротон де Терн» был обит деревянными панелями, выкрашенными в бледно-зеленый и лимонно-желтый цвет. Виктор ожидал, что тут все оцеплено полицией, но ошибся. Он потянул за ручку двери и оказался в большом помещении с длинными столами. Высокая, грузная женщина с кудрявыми волосами мыла полы. Виктор кашлянул. Она подняла голову и мрачно посмотрела на него.

— Закрыто. Я забыла задвинуть засов после ухода инспектора. Вы тоже из полиции или просто посетитель?

— Я был близко знаком с беднягой Виржилем. Известие о его кончине меня потрясло. Надо же, чтобы человек, который так любил рептилий, погиб от укуса змеи!

Женщина кивнула.

— Да, он любил этих тварей. Да только его питомцы были не ядовитые. Уж мне-то это хорошо известно, я их кормила.

— Сразу видно, что вы добрый человек, животные всегда это чувствуют, — заметил Виктор, надеясь завоевать ее расположение.

Ему это удалось: женщина окинула его изучающим взглядом, отставила швабру и, вытерев руки о передник, протянула ему руку.

— Меня зовут Маринетта Гассанди. Я работаю тут уже семь лет, хозяин мне доверял. Не представляю, что будет со всеми нами теперь, когда его больше нет… Боже, я никак не могу привыкнуть к этой мысли! Ведь здесь, кроме меня, служили еще две официантки, два повара и кассирша. А что делать с питомцами хозяина, теми, что выжили? Две ящерицы и саламандра подохли.

— Может, его друзья возьмут их к себе?

— Ха! Какие друзья? Те, что писали ему дурацкие письма?!

— Эти письма у вас?

Женщина насторожилась и снова внимательно посмотрела на Виктора. Он понял, что придется прибегнуть к испытанному средству.

— Мое имя — Жозеф Пиньо, я служу в книжной лавке. Поверьте, я умею хранить тайны — это знают и мои хозяева, и наши клиенты.

Маринетта пригладила руками свою пышную шевелюру.

— Я нашла три письма: одно — под стулом и два — в карманах месье Виржиля. Это ведь я его обнаружила — это было ужасное зрелище! Так вот, я их припрятала, потому что подумала, что они от его любовниц. У хозяина их было две, Мелани и Ивонна, и они вечно из-за него ссорились. Затем я известила полицию. Но, хотя инспектор Лекашу… Лекашьен… не помню точно его имя, раз десять задавал мне одни и те же вопросы — по-моему, он слишком высокого о себе мнения! — я не сказала ему о письмах ни слова.

Виктор порылся в своем портфеле и извлек оттуда розовый конверт, подарок Рафаэль де Гувелин, мысленно похвалив себя за то, что не выбросил его.

— Вот билет в ложу бенуара театра де ля Репюблик на спектакль «Приключения Томаса Плюмпата», пьесу Гастона Маро в пяти актах и двенадцати сценах. Я предлагаю вам его в обмен на эти письма!

Маринетта Гассанди завороженно смотрела на конверт. Ей очень хотелось пойти в театр, но она сомневалась, что может ради этого раскрыть чужую тайну. И все же обмен состоялся: розовый конверт за два листка бумаги.

— Только никому не говорите про письма, — прошептала Маринетта. — Их вообще надо было сжечь. Я рада, что избавилась от них, теперь полицейским до них ни за что не добраться! Уйдут отсюда не солоно хлебавши! А вам я доверяю, месье. — И она кокетливо улыбнулась Виктору. — А где находится ваша книжная лавка?

— На улице Барбе-де-Жуи, 22.

Виктору распрощался с Маринеттой Гассанди, оседлал свой многострадальный велосипед и покатил к авеню де Терн.

Увидев Андре Боньоля, как всегда чопорного и подтянутого, Эфросинья воздала хвалу небу. Хорошо, что он явился в тот момент, когда Зульму Тайру отправили в магазин забрать заказанные Айрис обновки.

— Мы принесли письмо для месье Кэндзи Мори, — важно объявил бывший метрдотель.

— Спускайтесь в магазин, месье Мори там, а потом приходите на кухню, я переписала для вас несколько рецептов, думаю, они вам пригодятся.

— Благодарю вас, я непременно вернусь.

Уходя, Андре Боньоль не удержался от того, чтобы поискать взглядом даму своего сердца.

— А нашей дорогой Зульмы здесь нет! — с притворным сожалением заметила Эфросинья, перехватив его взгляд.

— Мы выразим ей наше почтение в следующий раз, — важно заявил Андре Боньоль и удалился.

Мадам Пиньо подумала о том, что вполне могла бы составить конкуренцию этой бестолковой Зульме. Единственное, что ее смущало, это королевское «мы» Андре Боньоля. А что если поцеловать его в щеку? Нет, она никогда не позволит себе такую вольность. Покойный месье Пиньо был совсем другим. Ему хватило глотка чего-то горячительного в кафе на набережной Вольтера, чтобы объясниться в любви юной Эфросинье Курлак. Так стоит ли ей вообще прикладывать какие-то усилия, чтобы завоевать сердце чопорного Андре Боньоля? Может ли быть такое, чтобы за его внешней невозмутимостью скрывался мужчина, способный воскликнуть в решающий момент: «Эфросинья, я люблю вас! Согласны ли вы выйти за меня замуж?»… Потому что, если это прозвучит как: «Мы вас любим! Согласны ли вы выйти за нас замуж?», придется признать, что она против многомужества.

Когда Андре Боньоль вошел в лавку, Кэндзи радовался удачному завершению сделки: ему только что удалось продать одному состоятельному коллекционеру пять томов «Декамерона» Боккаччо, изданных в 1757 году. Он передал клиента в руки Жозефа, который сидел за кассой, и велел Симеону упаковать книги. Взяв из рук Андре Боньоля записку Таша, Кэндзи внимательно прочитал ее. При этом на его лице не дрогнул ни единый мускул.

— Пришла моя очередь отлучиться, — сказал он своим помощникам. — Это личное дело, я постараюсь вернуться через час. Спасибо вам, Андре.

Кэндзи поднялся к себе, чтобы переодеться, а Андре Боньоль направился к Эфросинье на кухню.

— Вот, как и обещала, я переписала для вас несколько особых рецептов, например, курица с устрицами и морской скат с грибами: надо сварить шампиньоны в приправленной уксусом воде, нарезать чеснок и лук, посолить, обжарить в масле, и только потом добавить их к скату.

— Мы… мы не любим этих… хрящевых рыб, которых надо засовывать в кипяток, — пробормотал Андре Боньоль.