Спустя час, когда поступил приказ начинать разгон, борт-инженер стал подтягивать, и они дуэтом исполнили «Звездное танго», «Часовой на линкоре» и «Тени в тумане».

— Где учился? — осведомился Харонов, когда кончилась песня и скорость перевалила за три света.

— Сначала в деревенской школе, потом в…

— Где учился судовождению, охламон?!

— Курсы переподготовки комсостава перед производством в старшего лейтенанта. Водили десантную баржу.

— Гиперпереходы выполнял?

— Много раз, на бронелетах. Однажды прыгал на той же барже.

— Переход рассчитывать умеешь?

— Нет, конечно. Воспользовался стандартной программой.

— Ну, в добрый путь… — Старик произнес в интерком: — Плахо, твоя вахта отменяется. Остаешься на компьютере, будешь выдавать данные для прыжков.

Бригада разгонялась около часа, к исходу которого скорость поднялась до двадцатки. При попытке ускориться выше этого предела корабли начали расползаться. Комбриг распределил по справедливости скипидару и прочих звездюлей, но «Собаку» вновь обошел вниманием. Продержав колонну на этой скорости с полчаса и убедившись, что мателоты держат место в строю, капитан 1-го ранга разрешил начинать гиперпрыжок.

Расчетные данные были давно готовы, конечная точка введена еще до начала движения, текущие координаты вводились автоматически, стрелка курсора давно стояла на иконке «Старт». Андрей нажал кнопку виртуальной клавиатуры, генераторы выплеснули поле деформации, корабль провалился в хаос измерений. Харонов, Машукевич и самовольно примкнувший к ним Плахо громко мурлыкали «Мы вместе шли по трапу».

Через три часа, преодолев около тысячи световых лет, бригада вернулась в трехмерность. Переход разбросал корабли в радиусе световых суток от флагмана. Предстояло грандиозное шоу — возвращение в походный строй. Эту ответственную обязанность Харонов доверил Эльцвейгу, а Машукевичу разрешил отдыхать. Ни разу не сбившись с курса, не заснув по дороге, не вспомнив об обеде и ужине, Андрей добрался в каюту и даже нашел свою койку.

Раздеваться сил уже не было. Заснул в комбинезоне и ботинках.

Глаза раскрылись без усилия. Табло хронометра подсказывало, что проспал он намного больше, чем положено в армии, на флоте и в приличном обществе. Тома, занимавшего вторую койку в каюте, на месте не оказалось. Приятное чувство избавления от усталости омрачали смутные подозрения — что-то случилось, коли его не разбудили по расписанию.

Позавтракав в пустой кают-компании, он отправился на поиски живых и мертвых душ. На люках, ведущих во все жилые каюты, светились табло: «Не беспокоить». Похоже, весь экипаж окунулся в спячку.

Том Феррари отыскался в машинном отсеке. По его словам, на промежуточной стоянке возникли сложности. Вроде бы корабли бригады разбрелись и долго не могли вновь собраться в ордер. Кое-какой порядок удалось навести лишь после восьми часов аврала, старик Харонов психовал, грозил отдать Эльцвейга под трибунал.

— Меня на вахту не пустил, — посетовал капитан-лейтенант. — Только зарычал: мол, сам доведу лоханку. Часа два назад вошли в гипер.

— А какого черта собирали стадо в колонну? — засмеявшись, осведомился Андрей. — Все равно же дальше каждый пойдет своим курсом.

— Это тебе не бардак, а военный флот. — Том тоже ухмылялся. — Раз приказали собрать бригаду — умрем, но соберемся.

Конечным пунктом похода была Калиюга, где жили все резервисты, включая Харонова, которого тоже призвали из запаса. Бортовое время приближалось к полудню, и Андрей потащился на мостик, чтобы изобразить готовность заступить на вахту.

На последнем отрезке коридорного лабиринта ему попалась Федора. Увидав Андрея, она вдруг обрадовалась и принялась выяснять подробности нового сериала «Казарма».

— Коммерческая тайна. — Консультант фирмы «25-й век — Спрут» сделал непроницаемое лицо. — Попрошу вас ничего не сообщать об этом проекте.

— Конечно, не сомневайтесь. — Акула пера сделала честное лицо.

Андрей не сомневался, что теперь она точно разболтает о реанимации «Казармы» на всю Метагалактику, обеспечив Жозефу Паккарди бесплатную рекламу. Маэстро будет счастлив.

Командир встретил его сердитым взглядом, поворчал для отвода глаз и души, но не сильно. Старик хандрил, песен не заводил, Андрей тоже сидел тихо. Завершающая часть полета прошла без осложнений. За пять минут до финиша Харонов нацепил обруч ментоинтерфейса и поработал генераторами тонкой наводки. «Собака Баскервилей» вышла из гипера в астрономической единице над плоскостью системы. Пакетбот, который уже никто не называл вспомогательным корветом, пришвартовался к базе на орбите Калиюги.

Неделю, оставшуюся до конца сборов, экипаж провел на казарменном положении. Харонов и Гагиев отбыли на планету, а младших офицеров и старшину оставили в орбитальной крепости. Жизнь покатилась по замкнутому циклу: подъем по утрам, завтрак, вялая работа в доке, где «Собаку» разоружали и ремонтировали перед возвращением прежнему владельцу, затем обед, самоподготовка, ужин, отбой. На третий день сняли с корабля все военное оборудование, прорехи латали уже без экипажа, и офицеры в перерывах между кормежками и построениями маялись бездельем.

Война в Конусе вроде бы завершилась, но база жила по суровым законам. Пользоваться средствами межзвездной связи не разрешалось, а корпус космической твердыни экранировал сигналы гражданских видеофонов. Три дня они тупо сидели в свободных отсеках, где работали зомбоящики, настроенные на дюжину дозволенных для армии каналов. Сообщения были скучнее видеосериалов: каракатицы сбежали, бросив горы снаряжения, земная армия практически без боя заняла военные базы на окраинах Шоббихеля и вывозила горы трофеев.

В субботу Андрей, затосковав, предложил попросить, чтобы их назначили в караул, — хоть какое-то развлечение. Перспектива провести уик-энд в такой тоске казалась невыносимой.

После завтрака всю команду неожиданно вызвали к коменданту базы. Старый адмирал приказа читать не стал, объяснил обстановку своими словами:

— Не хрена вам тут пролежни натирать до понедельника да казенные харчи переводить. Тем более что за героизм в боях все представлены к наградам, а офицерам присвоены очередные звания.

Комендант поздравил с новыми погонами капитана 5-го ранга Феррари, капитана-инженера Машукевича и капитан-лейтенанта Плахо. Затем объявил, что на их банковские счета начислены положенные за службу деньги с фронтовыми надбавками, а через два часа уходит шлюпка до Кракенбурга, так что все должны собираться и бежать в ангар для малотоннажников.

— Я останусь, мой корабль только в среду будет готов, — заикнулся Эльцвейг.

— Пакетбот получите на планете, — не повышая голоса, приказал адмирал. — Вам сообщат, на какой космодром явиться. Можете идти.

В иллюминаторе шлюпки, едва стартовали с базы, появился слегка подернутый белыми цепочками облаков знакомый контур полуострова. Золотое пятно отраженного солнца купалось в синеве бухты. Не слушая Велимира, нывшего про убытки, усугубленные необходимостью три дня жить в мотеле, договорились оторваться в приморском ресторанчике. Скупердяй Эльцвейг в компанию вливаться не согласился, но спросил, где в Калиюге проще снять девок. Уставший от его капризов Андрей назвал самые дорогие ночные клубы города.