курты фартук с логотипом «Т. Р. Микс», и нескольких детей и дальних родственников, как видно призванных в качестве подкрепления. Большинство из них были в чем-то вроде униформы: черные рубашки-поло все с тем же стилизованным логотипом «Т. Р. Микс». И все молодые люди – в тюрбанах или головных повязках, пусть и куда более скромных на вид.

Здесь Саския впервые оказалась рядом с Робертом Уоттсом, лорд-мэром, который вчера вечером не выходил из номера. Рядом с ним стояла его жена, Дейя Каур Чанд; оба одеты элегантно и неброско – в рубашках и брюках, подходящих для насыщенного дня путешествий на разных транспортных средствах. По-английски доктор Чанд говорила с идеальным выговором выпускницы Оксфорда или Кембриджа, однако изумила и обрадовала хозяев, обратившись к ним на их родном языке – должно быть, пенджаби. У Мохиндера и его семейства не было на службе Виллема, способного в два счета выяснить чью угодно подноготную, так что для них оказалось приятным сюрпризом, что кто-то из членов делегации исповедует одну с ними религию и говорит на одном языке. Неизвестно, планировала это Дейя или нет, но, во всяком случае, это разбило лед и дало Мохиндеру возможность проводить пятерых ВИПов к их накрытому столу, а самому, вместе с семьей, сгрудиться вокруг доктора Чанд и продолжить беседу.

Прочие столы, накрытые еще для трех десятков человек, выглядели куда скромнее. Саския заметила, как Аластер и Виллем, наклонившись, разглядывают именные карточки – пытаются понять, куда им сесть. Длинный ряд столов для пикника вдоль стены был накрыт как шведский стол и предназначался для технического персонала. Поначалу вокруг него сгрудилась целая толпа, так что Саския не могла разглядеть своих; но через несколько минут, когда все начали рассаживаться, из толпы вынырнула Фенна и подошла к Саскии проинспектировать ее макияж. Сегодня на ней было Лицо Номер Два – разновидность Лица Номер Один, но построже и требующая больше труда, предназначенная для серьезных переговоров. Чтобы почистить перышки, момент был самый подходящий: Т. Р. увлекся беседой с Марком Ферлонгом о каких-то туманных финансовых материях, мало ей интересных. Из серии тех, изучением которых зарабатывает на жизнь Аластер. И действительно, Марк бросил на Аластера многозначительный взгляд, побудивший того подойти и присоединиться к разговору.

– Для остановки на заправке – лучше некуда! – вынесла свой вердикт Фенна. – Я-то беспокоилась. Солнце, этот стеклянный пузырь… – Она достала пудру и пару раз провела по лицу Саскии пуховкой, убирая блеск. Мужчины вокруг деликатно отвели глаза. – Помада или…

– Нет смысла. Я все равно собираюсь пить вино и есть… как это у них называется?.. грудинку.

Фенна сморщила нос и кивнула.

– Угадайте, что они тут предлагают вегетарианцам!

– Дай-ка подумать… фальшивую грудинку?

– Да, причем два вида! Соевую и из искусственного белка.

– Леди и джентльмены, предлагаю начинать! – объявил Т. Р., позвенев вилкой о бокал.

– Попозже? – спросила Фенна.

Саския кивнула.

– Когда пойду в туалет. Может быть, перед десертом.

Фенна кивнула и хотела идти, но обернулась:

– А Жюль может поехать с нами?

– В Западный Техас?

– Ага.

– Обсудим позже.

– Прежде чем переходить к основному блюду, – объявил Т. Р., – давайте быстренько решим все бюрократические вопросы.

Он стоял напротив стола Саскии, которая, как и все прочие гости, сидела. Команда энергичных ухоженных миньонов ввезла тележку на колесах, на которой лежали стопкой копии документа – пачки скрепленных листов около дюйма толщиной. Эти документы они начали раздавать людям вроде Аластера и Виллема – а те, с любопытством их полистав, убирали в портфели.

– Чертовски скучно, но необходимо, что ж поделать! Разумеется, все доступно и в электронном виде. Комплексная юридическая экспертиза и тому подобное.

Накануне вечером в баре Руфус сделал замечание, которое для остальных членов команды прошло незамеченным. По телевизору шел американский футбол. Сентябрь – сезон футбольных матчей. Привычная к более плавному ритму европейского футбола, который американцы именуют «соккером», Саския поразилась тому, сколько дорогого эфирного времени занимают судьи: буквально каждые десять секунд останавливают игру и, решительно жестикулируя, принимаются за разбор полетов и раздачу наказаний. Руфус долго не сводил глаз с одного особенно сурового судьи, потом покосился на Т. Р., который о чем-то беседовал в баре с Сильвестром Лином, и сказал вполголоса:

– Вот надеть на него полосатую рубашку и черную кепку, дать свисток – и ведь не отличишь! – И кивнул в сторону телевизора.

Звучало странновато, как и многие замечания Руфуса. Однако сейчас, сидя от Т. Р. в пяти футах и слушая, как он обращается к залу, Саския на удивление легко представила себе этого человека в черно-белой рубашке и со свистком – в центре кипучих футбольных страстей.

– Уверен, каждый из вас хочет спокойно поесть, и никто не спрашивает себя: «Ах, когда же Т. Р. встанет и одарит нас скучной-прескучной речью?», так что буду краток. Хочу просто поприветствовать наших почетных гостей из Нидерландов, – он взглянул на Саскию, – из лондонского Сити (Роберт Уоттс, лорд-мэр), из Сингапура (Сильвестр Лин, сидящий слева от Саскии) и из Венеции (Микьель, рядом с Т. Р.). Здесь не все, кого я хотел видеть, но вас вместе со мной и моими друзьями в Хьюстоне вполне достаточно. Объясню позже. Теперь давайте перекусим. – Он сел под жидкие, неуверенные аплодисменты.

– Дорогой лорд-мэр, – обратилась Саския к соседу справа, – вам придется меня простить: без огромной смешной шляпы я не сразу вас узнала!

– Ходить без шляпы – мой излюбленный прием маскировки, ваше величество. Пожалуйста, называйте меня Бобом.

– И я в последнее время стала Саскией.

Лорд-мэр изобразил нечто вроде любезного поклона, если возможно кланяться, сидя на скамье за деревянным столом.

– Я, как и вы, не люблю шумиху, поэтому смешную шляпу оставил дома. Вместе с золотой булавой и прочими атрибутами моей должности.

– И все же мне следовало догадаться, что это вы, хотя бы по количеству охраны.

– Неужели так заметно, что это все охрана?

– Еще как! По волосам – точнее, по их отсутствию.

И она бросила выразительный взгляд в дальний угол, где Фенна кокетничала с мускулистым молодым англичанином, ни один волосок на голове у которого не превышал длину в три миллиметра. Судя по выражению лица Фенны, она быстро пришла к выводу, что парень неплох – но… до Жюля ему далеко.

– В отличие от вашего спутника с индейскими дредами. Вот уж кто не привлекает к себе внимания!

– Что ж, надеюсь, секрет не выплывет наружу.

– Какой секрет? Что этот парень с вами? Трудновато будет это скрыть!

– Нет, что вы обедаете с королевой.

– О, олдермены[42] меня простят! Вы же не та королева – не из Вестминстера!

– О чем это вы там,