Как бы то ни было, больше всего ее заботил тот факт, что Айан завладел всеми ее мыслями и не хотел покидать их с упорством лианы, цепляющейся за ствол дерева.

Возможно, из него выйдет хороший муж. Может быть. Вопрос в том, хочет ли она воспользоваться последней возможностью навсегда связать свою жизнь с мужчиной, который в прошлом неоднократно лгал ей?

Следующий день преподнес еще один сюрприз: визит матери Айана. Несмотря на то, что они были соседями, Джулиана видела ее всего несколько раз. Обычно она жила там, где в данный момент не было ее мужа, то есть в Лондоне.

Джулиана пристально смотрела на бледную стройную женщину, которую время почти не тронуло, и гадала, зачем она пришла.

– Выражение твоего прелестного личика говорит, что ты теряешься в догадках о цели моего визита, – сказала мать Айана.

– Нет, – солгала она. – Я очень рада видеть вас, леди…

– Никаких церемоний, прошу тебя. Называй меня Эмили.

Такая фамильярная просьба, притом что они были едва знакомы? Задумавшись, Джулиана чуть не нахмурилась. Но один вопрос занимал ее мысли: отчего?

– Спасибо… Эмили. Зовите меня Джулиана.

– Конечно. Спасибо.

Улыбка тронула уголки маленького рта Эмили. Джулиана полагала, что многие сочтут мать Айана чем-то средним между ангелом и эльфом, благодаря ее светлому цвету лица и ярким голубым глазам, в которых горел озорной огонек.

– Вы вернулись домой? – спросила Джулиана, стараясь завязать вежливую беседу.

– На праздники. Айану так нравится Рождество. Поскольку он мой единственный ребенок, я не могу отказать ему в такой пустяковой просьбе.

Джулиана нахмурилась, в то время как ее мысли свернули в русло, предложенное Эмили, – о выполнении просьб ее сына.

– Действительно. И Айан также попросил вас прийти сюда, чтобы поговорить со мной от его имени?

Эмили улыбнулась. Ее темные волосы сияли в лучах зимнего солнца, льющихся сквозь окна, в глазах светилась мудрость, накопленная с годами, которая, чувствовала Джулиана, досталась ей дорогой ценой. Две единственные морщинки залегали у нее между бровями. Похоже, она часто хмурилась.

– Айан говорил, что, даже повзрослев, вы по-прежнему прямолинейны.

– Прошу прощения, если обидела вас.

Тем не менее от внимания Джулианы не ускользнуло, что мать Айана увильнула от ответа на ее вопрос.

– Нет, – заверила ее Эмили. – Это так мило.

– Я никогда не боялась высказывать свое мнение, – самоуничижительно пробормотала Джулиана.

«Просто спросите моего отца и вашего сына».

Эмили взяла чашку чаю и сделала изящный глоток. Ее серьезные глаза с оценивающим выражением изучали леди Арчер. Джулиана, вздернув подбородок, изо всех сил старалась выдержать этот взгляд.

– Тогда я без опаски могу высказать мое, – сказала мать Айана.

Улыбка исчезла с ее лица. Она сдвинула брови, отчего две морщинки на переносице стали глубже. И снова Джулиану пронзила мысль, что перед ней сидит женщина, которая изведала в жизни все радости и печали.

– Айан хороший человек. – Она улыбнулась и умолкла, словно подбирая точные слова. – Я слышала, что дети наследуют черты обоих родителей. Уверена, ты прекрасно знаешь, что мы с отцом Айана вот уже несколько лет… не ладим друг с другом, поэтому я никогда не хотела, чтобы Айан обладал какими-нибудь чертами характера своего отца. Но он унаследовал гордость Натаниела. Однако я тешу себя мыслью, что от меня ему достались ум и терпение.

Эмили грустно улыбнулась. Джулиана не имела ни малейшего понятия, что сказать.

– Но мы оба, – продолжила женщина, – одарили его качествами, которые делают его лучше любого из нас двоих. От отца ему достались смекалка и сила убеждения. То и другое делает Натаниела ловким дельцом и законченным негодяем.

От изумления Джулиана округлила глаза. Женщина говорила о состоянии своего брака так откровенно… и с таким безразличием. В то время как грусть на ее личике феи рассказывала совершенно другую историю, чем голос и слова.

– Я шокировала тебя. Извини, но выслушай меня. – Увидев, что Джулиана кивнула, Эмили продолжила: – Айан взял только хорошие качества отца, и их уравновешивает сердце, которое он унаследовал от меня. Если мой сын говорит, что любит тебя, то это действительно так.

Джулиана откинулась на спинку дивана и сглотнула. Временами она верила в это и даже страстно желала. А в остальное время она не понимала, как мужчина, который любит ее, может оспаривать ее независимость, без которой она задыхалась.

Чувствуя замешательство, Джулиана не знала, что ответить Эмили. Возможно, женщина не до конца понимала властную натуру Айана.

Или она сама полностью ошибается насчет него?

Нет. Стоит только вспомнить о многочисленных попытках Айана помешать ее браку с Джеффри. Правильный или нет, но это был ее выбор. Но, даже признав это, он по-прежнему пытался вмешиваться в ее жизнь. Или он действительно изменился за эти пять лет?

Эмили снова отпила чаю и аккуратно поставила чашку на место.

– Знаю, Айан может быть тираном. Но только когда у него есть на это причины.

Выгнув бровь, Джулиана изучающе посмотрела на свою гостью. Эмили верила в то, о чем говорила. И вправду, материнская любовь слепа.

– Вы предлагаете простое решение сложного вопроса, – сказала Джулиана. – Иногда я боюсь, что прошлое имеет слишком большое значение. Слишком много было лжи и слишком мало доверия. Мой отец был, бы рад, если бы моей жизнью управлял «сильный» муж со дня свадьбы до самой смерти. Он выбрал Айана для этой цели, и я догадываюсь почему. Они два сапога пара в своем стремлении повелевать. Я дочь своего отца, поэтому я не могла препятствовать этому, будучи ребенком. Но теперь я вдова. Уверяю вас, я не хочу потерять свою независимость, вступая в брак с мужчиной, который ужасно напоминает моего отца.

Эмили весело рассмеялась и потрепала ее по руке:

– Дорогая, Айан не собирается контролировать тебя. Его суровость – порождение страха.

Джулиана совершенно запуталась. Одно из двух: либо эта женщина сама не понимает, что говорит, либо обладает просто выдающимся умом.

– Страха?

– Конечно. Страха, что ты не дашь ему возможность завоевать твою любовь.

– Я не раз давала ему такую возможность. И даже слишком часто.

– И ты по-прежнему ничего не чувствуешь?

«Если бы», – подумала она, закрыв глаза и моля Бога, чтобы он дал ей сил.

– К несчастью вашего сына, мое детское доверие и обожание уступили место реальности взрослой жизни, в которой он лгал, чтобы помешать моему браку. – Она умолкла, увидев несколько осуждающее выражение на лице Эмили. – Я признаю, что с тех пор он многое сделал для меня, и пытаюсь возродить доверие к нему. Я размышляю над его предложением. Но он почти постоянно приводит меня в ярость и изводит своими попытками затащить к алтарю.