Таким образом, сознание во время сна может сказать нам столько же о нас самих, сколько и сознание в состоянии бодрствования. При всех изменениях внешних обстоятельств, при всех переменах характера, во все века и тысячелетия самость сновидения, по большей части, остается самостью, какой мы обладаем наяву. Сны забываются, и временами во сне отсутствует рефлексия. Но, тем не менее, во сне вы остаетесь прежней устойчивой личностью. Самость, которая парит в сновидениях, это та же самость, что присутствует в нас в обыденной реальной жизни.

Это успокаивающая мысль. Вы остаетесь собой даже в те моменты, когда волны сознания накатываются на берега сновидения, а затем откатываются назад.

Все хорошо до тех пор, пока сновидения ограничены обычным состоянием сна – полным мышечным параличом. Реальное тело остается неподвижным, когда во сне вы сметаете с лица земли небоскребы и грабите банки. Однако вообразите себе ситуацию, когда человек начинает реально выполнять те действия, которые он выполняет во сне – глаза закрыты, мозг спит, но конечности высвободились и действуют. Обладаете ли вы в эти моменты своей самостью? Угрожает ли такое состояние вашей идентичности, чувству тождества с самим собой, когда вы проснетесь?

Сон рядом с врагом

«… он размахивал мечом во всех направлениях, громко крича, словно и вправду сражался с великанами. Но странное дело: глаза его при этом были закрыты, потому что он спал и видел во сне, как ведет битву со страшными великанами… Он столько раз умудрился проткнуть бурдюки с вином, веря, что поражает великана, что все помещение было залито вином…»

Мигель де Сервантес, «Дон Кихот Ламанчский» (1605).

Несколько лет назад ко мне в клинику пришли двое супругов – Дилип и Кэтлин. Обоим было в то время уже под семьдесят. Это была пара из тех, кто провел вместе так много лет, что для общения им уже не были нужны слова. Они носили одинаковые очки и одинаковые флисовые куртки.

– Он все время старается убить меня, доктор, – сказала Кэтлин.

Они оба смущенно и нервно рассмеялись.

Сны – это сны до тех пор, пока они не перестают ими быть.

В течение дня Дилип был довольным жизнью пенсионером – он весь день возился на огороде и на чердаке. «Вечно возится, как жук», – язвительно заметила Кэтлин. Однако по ночам ему постоянно снится сон, в котором его преследуют вооруженные грабители или какое-нибудь страшное животное. Прошлой ночью он видел, как по переулку какая-то тень гналась за Кэтлин. Это был самый страшный сон за последний год. Дилип героически атаковал всех – он свалил разбойника правым хуком, сломал шею носорогу и приемом карате уложил разбойника на мостовую.

Но, на самом деле, это была Кэтлин, мирно спавшая рядом с мужем. Это ее пинал, бил и крушил Дилип.

В течение всего этого ада Дилип был на сто процентов уверен, что спасает себя и защищает жену.

Какими бы фантастическими ни были наши сновидения, мы во сне обычно остаемся неподвижными – мышечный паралич, развивающийся в фазу быстрых движений глаз, означает, что мы не в состоянии воплотить в жизнь наши действия в сновидении. Однако в случае Дилипа эти тормоза отказали. Он перестал быть сторонним наблюдателем; он был вызван на сцену, чтобы действовать. Проснувшись утром, он помнил некоторые фрагменты состоявшегося представления – погоню и бегство, жестокие драки. Но каждый раз он приходил в ужас, узнав, что все его геройство обрушивалось на несчастную Кэлин.

Стало ясно, что Дилип страдает расстройством поведения в фазу быстрых движений глаз. В отличие от многих других расстройств, связанных со сном, которые чаще встречаются в детстве (например, сомнамбулизм или ночные страхи), расстройство поведения в фазе быстрых движений глаз чаще случается в возрасте за пятьдесят, и чаще у мужчин.

Если бы Дилип пришел ко мне несколько десятилетий назад, то, вероятно, его пришлось бы направить в психиатрическую клинику. Или его посадили бы в тюрьму. Это заболевание было впервые выявлено в середине шестидесятых, а официальное название получило через двадцать лет. Теперь мы знаем, что эта болезнь поражает 2 процента пожилых людей.

Каждое нападение продолжалось в среднем шестьдесят секунд, но в течение ночи эпизоды могли повторяться, словно раунды бокса, в которых Кэтлин была отведена роль груши.

Углубленное исследование показало, что вспышки насилия действительно возникали в фазу быстрых движений глаз – соответствующие участки мозга сильно возбуждались, когда Дилип принимался размахивать руками. При этом отсутствовала мышечная атония (утрата мышечного тонуса), которая должна была делать Дилипа неподвижным во сне.

В параличе скелетной мускулатуры в фазе быстрых движений глаз главную роль играет ствол мозга, структура, расположенная в области, называемой мостом. Мост и его проекции как раз и отвечают за мышечную атонию. В шестидесятые годы французские ученые обнаружили, что дружелюбные до этого кошки с повреждениями в области моста мозга начинают активно двигаться в фазе быстрых движений глаз: «яростные и резкие движения, в которых участвовала вся мускулатура, вертикальные прыжки такой силы, что животное ударялось о крышку клетки; сильнейшая агрессия, направленная на воображаемого врага, эмоции – страх и отступление, завершавшееся принятием оборонительной стойки».

Таким образом, если эта область мозга или ее связи каким-либо путем повреждаются, то может развиться расстройство поведения в фазе быстрых движений глаз. При этом не только исчезает мышечная атония, но и сильно возбуждается двигательная активность.

Кэтлин не один раз оставалась с синяками в результате галантной защиты от врагов. Травмы встречаются у двух третей партнеров больных с данным расстройством.

Ученые однажды описали действия человека, который заболел расстройством поведения в фазе быстрых движений глаз:

«Однажды он мертвой хваткой зажал голову жены и двигая ногами, словно в беге, закричал: «Я должен сделать касание!» После этого он попытался отбросить голову к ножному концу кровати. Проснувшись, он вспомнил, что во сне, играя в регби, бежал по полю, чтобы исполнить касание, бросив мяч в конец поля».

Жена, к счастью, выжила.

Приблизительно в трети случаев пациенты наносят травмы и себе. Истории их болезни описывают рваные раны, синяки, переломы и даже внутричерепные гематомы. «Она выпрыгнула из кровати, сломала себе бедро, стараясь во сне убежать от уродливых людей с руками, похожими на звериные когти, и роя жалящих пчел, напавших на нее». Дилип отодвинул лампу на ночном столике, чтобы не сбросить ее во сне, он постелил коврик рядом с кроватью, чтобы не ушибиться во время возможного падения, но приступы становились все более выраженными, и Кэтлин становилось все труднее разбудить мужа во время нападений.

Больные с этим расстройством обычно изо всех сил стараются найти способ обуздать свою агрессию и насилие – они привязывают себя к кровати собачьими поводками, надевают варежки или спят на гидравлических матрасах. Другие ставят в кровати фанерные перегородки или убирают из спальни всю мебель, чтобы не сломать ее. Одна страдавшая от нападений жена держала под кроватью метлу, чтобы ею приводить в чувство разгулявшегося во сне муженька. «Правда, иногда он отнимал у меня метлу и использовал ее, как меч».